Артур Хейли - Перегрузка
С рассветом борьба с последствиями взрывов продолжилась. Большинство бывших обитателей отеля «Христофор Колумб» было обеспечено жильем в других местах. Позже, днем, те, кто мог, вернулся, чтобы забрать свои вещи и потом уже разъехаться по домам. По единодушному согласию съезд НИЭ был отменен.
Ним отвез Руфь, Леа и Бенджи домой на такси. Он хотел поблагодарить Нэнси Молино за ее телефонный звонок, но, увидев, что она все еще в центре всеобщего внимания, решил сделать это позже. Когда Ним и его семья уехали, к машинам, находившимся на месте события, добавились машины из морга.
Вскоре после взрыва, жертвой которого стал Арт Ромео, Георгос Арчамболт, рыдая, бросился туда, где стоял его красный пикап. Все пошло не так! Все! Георгос не мог ничего понять.
Когда на часах было двадцать пять минут третьего, он был озадачен, услышав приближение множества сирен к тому месту, где он сидел в своем пикапе. Какие-то мгновения спустя мимо промчались пожарные машины и полицейские автомобили, явно направляясь к отелю «Христофор Колумб».
Пробегали минуты, интенсивность движения нарастала, машин становилось все больше и больше. Теперь Георгос по-настоящему встревожился. Без двадцати три он уже не мог просто ждать. Вылез из машины, закрыл ее и направился к отелю. Ему удалось подобраться вплотную к полицейским машинам, блокировавшим отель.
Георгос находился достаточно близко, чтобы с ужасом наблюдать людей, выходящих из отеля. Многие были в ночном белье, их подгоняли полицейские и пожарные. Предполагалось, что эти люди будут находиться внутри, когда начнут рваться бомбы и отель загорится! Тогда бы никто оттуда не вышел живым. Георгоса так и подмывало замахать руками и крикнуть: «Вернитесь! Вернитесь назад!» Но он понимал, что этим ничего не добьется и только привлечет к себе ненужное внимание.
Потом он увидел, как некоторые из тщательно установленных им бомб-огнетушителей стали выносить из отеля люди, которые не имели права во все это вмешиваться. Затем огнетушители куда-то быстро увозили на грузовиках. Все планы Георгоса рушились на глазах. Вот если бы он установил в отеле мины-ловушки, правда, с этим пришлось бы дополнительно повозиться, зато они мгновенно взорвались бы при малейшем прикосновении. А ведь он ни секунды не сомневался, что все пройдет как надо. Теперь же у «Друзей свободы» украли их славную победу.
От огорчения Георгос не сдержался и заплакал. Даже когда он услышал оглушающий взрыв фугасной бомбы на улице, это не утешило его и он пошел назад. Как же все это произошло? Почему он потерпел поражение? Какими окольными путями враг сумел все разнюхать? Он с горечью и злобой наблюдал за пожарными и полицией, этими слепыми, невежественными рабами фашистского капитализма. В этот момент Георгос понял, что его могут опознать, и бросился бежать.
Автомобиль стоял там же, где он его оставил. Казалось, никто и не заметил, как он сел в него и уехал, хотя в прилегающих зданиях горели огни и зеваки, привлеченные шумом и всеобщей суматохой, спешили к отелю. Как-то подсознательно Георгос направился на Крокер-стрит. Но потом засомневался — а безопасно ли это? Скоро все прояснилось. Повернув на Крокер-стрит с дальнего от дома № 117 конца улицы, он увидел, что дальше она блокирована полицейскими машинами. Через мгновение он услышал звуки выстрелов. Стрельба, пауза, затем опять стрельба. Георгос понял, что Уэйд, Ют и Феликс, которые предпочли в эту ночь остаться дома, оказались в ловушке.
Ему отчаянно хотелось быть сейчас рядом с ними и, если потребуется, умереть смертью храбрых. Но сейчас уже не было возможности ни прорваться туда, ни выбраться оттуда. Быстро, насколько это возможно, чтобы не привлечь к себе внимания, Георгос развернул машину и поехал в обратном направлении. Теперь для него осталась единственная возможность — спрятаться в квартире в Норд-Касле, которая и предусматривалась на такой, как этот, крайний случай.
Георгос сидел за рулем, тщательно все прикидывая и просчитывая. Если о нем известно, полиция станет его разыскивать. Не исключено, что они уже расставили свои сети, поэтому ему надо поскорее скрыться. По всей вероятности, эти свиньи уже знают о пикапе службы противопожарной безопасности и займутся его поисками. Значит, машину придется бросить, однако только неподалеку от нового убежища. Георгос прибавил скорость. В одном нельзя рисковать, решил он, — оставлять машину слишком близко от квартиры, иначе она выдаст его местонахождение.
Он уже подъезжал к Норд-Каслу. Насколько можно приблизиться к новой явочной квартире? Георгос решил, что на расстояние одной мили. Наконец он прижался к бордюру, выключил двигатель и вышел из машины, даже не подумав о том, чтобы запереть дверь или хотя бы вынуть ключ зажигания. По его расчетам, полицейским покажется, что его ждала машина и он поменял автомобиль, а может быть, сел в ночной автобус или взял такси. Любая из этих версий позволяла надеяться, что найти его нынешнее местонахождение будет непросто.
Однако Георгос не мог знать, что один пьянчужка, пришедший в себя после выпитой накануне кварты дешевого вина, торчал в дверном проеме напротив того самого места, где остановилась машина службы противопожарной безопасности. Этот тип уже достаточно протрезвел, чтобы заметить, как подъехал пикап и вышедший из него Георгос куда-то отправился пешком.
Георгос шел быстрым шагом. Улицы были тихими и почти безлюдными, и по пути к новому убежищу Георгос старался никому не попадаться на глаза. Никто так и не обратил на него внимания и не пытался это сделать, и уже через четверть часа, открыв дверь, Георгос с облегчением переступил порог квартиры.
Примерно в это же время полицейский патруль обнаружил красный пикап, на который незадолго до этого был объявлен розыск. Патрульный, передавший сообщение по радио, отметил, что радиатор был еще теплым.
Чуть позже этот же офицер полиции заметил пьянчужку в дверях напротив, который сообщил ему, в каком направлении ушел водитель грузовика. Полицейский автомобиль рванул в том направлении, но обнаружить Георгоса не удалось. Тем не менее полицейский патруль вернулся и с подлой неблагодарностью арестовал своего информатора, обвинив его в том, что он находился в общественном месте в нетрезвом состоянии.
Дейви Бердсонг был арестован вскоре после 5.30 утра у дома, в котором проживал. Он только что вернулся на машине после лекции и собрания учебной группы, из-за которого проторчал за городом всю ночь. Бердсонг был шокирован. Он бурно выражал свой протест двум детективам в штатском, которые его арестовали. Один из них сразу же проинформировал Бердсонга о его законном праве не давать никаких показаний. Несмотря на предупреждение, Бердсонг заявил:
— Слушайте, парни, что бы там ни случилось, считаю необходимым вам сообщить, что меня здесь не было со вчерашнего дня. Я ушел из дома в шесть часов вечера и с тех пор не возвращался. У меня сколько угодно свидетелей.
Предупредивший Бердсонга детектив усмехнулся, зафиксировав это заявление и его «алиби». Когда в полицейском участке Бердсонга обыскали, в кармане его куртки был обнаружен текст заявления для прессы от имени организации «Энергия и свет для народа», в котором выражалось сожаление о «взрывах в отеле „Христофор Колумб“ прошлой ночью».
Позже было доказано, что это заявление было напечатано на машинке, находившейся в квартире Бердсонга, — в той самой квартире, в которой, по его словам, он не появлялся начиная с шести часов вечера вчерашнего дня, то есть в течение почти девяти часов до сегодняшнего теракта в отеле «Христофор Колумб». Этих улик было бы вполне достаточно, однако в квартире были обнаружены еще два разорванных, более ранних проекта этого заявления, написанных рукой Бердсонга.
Другая улика оказалась столь же убийственной. Магнитофонные записи разговора Георгоса Арчамболта с Дейви Бердсонгом совпали с записью голоса Бердсонга после его ареста.
Водитель такси, молодой негр Викери, которого наняла Нэнси Молино, дал показания, подтверждавшие поездки Бердсонга сложными маршрутами в дом № 117 по Крокер-стрит. Также был засвидетельствован факт приобретения Бердсонгом огнетушителей, переделанных впоследствии в бомбы. Ему было предъявлено обвинение, шесть пунктов которого касались убийства. Обвинение включало в себя также тайное подстрекательство к совершению уголовного преступления, упоминался еще целый набор улик, обилие которых напоминало список, с которым ходят по магазинам.
Был установлен залог в миллион долларов, который Бердсонг не мог собрать, а желающих ему в этом помочь, видимо, не нашлось. Так он и остался под арестом в ожидании процесса над ним.
Из других «Друзей свободы» молодой марксист-интеллектуал Уэйд и Феликс из Детройта были убиты в перестрелке с полицией в доме № 117 по Крокер-стрит. Озлобленный индеец Ют выстрелил в себя и оказался уже мертв, когда полиция ворвалась в дом. Свидетельства революционной деятельности, включая и дневник Георгоса Уинслоу Арчамболта, были обнаружены нетронутыми в доме № 117.
