Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 4 2006)
Игорь Шайтанов. Современный эрос, или Обретение голоса. — “Арион”, 2005, № 4.
Тема раскрывается через анализ творчества Инны Лиснянской и Веры Павловой. Однако написанное оказалось много шире заявленного в названии.
“Поэзия Лиснянской на протяжении многих лет оставляет впечатление трагической героини, пребывающей в поиске трагических обстоятельств”. Интересно разбирается в случае с И. Л. — ахматовская тема: “Поэзия у Лиснянской (в сопоставлении с ахматовской) не предметна, а, наоборот, предметность ее по своей установке — аллегорична. <…> В ее мифологии преобладают библеизмы, в которых — христианская нравственность и ветхозаветная онтология. Мир суров и греховен. Его материальность (та самая, что постоянно вызывает восхищение и смущает своей природной прелестью), если вспомнить и вдуматься, — порочна. Именно по поводу того, в чем источник поэзии, в какой мере он замутнен вещностью, Лиснянская позволила себе прямо не согласиться с ахматовским определением:
Лишь звука вещество
Не ведает позора.
Стихи из ничего
Растут, а не из сора.
(1997) ”
В случае с Верой Павловой мне прежде всего показалась интересной ретроспективная игра в то, как однажды Игорь Шайтанов усомнился вслед за другими: а не “проект” ли — явление и творчество В. П. “Проект — это сконструированная акция, в которой проектировщик выступает не „инженером человеческих душ”, а риелтором культурного пространства. Производится поиск пустующих культурных площадей и их последующее освоение: исторический детектив; современные комплексы подросткового сознания в условиях повсеместности молодежной моды; компьютерная игра как литературный сюжет; карнавализация социалистического гуманизма… А эротика — явно неосвоенная территория, поскольку поток сниженной лексики в современных текстах к эротике имеет отношение еще гораздо меньшее, чем имел Иван Барков. Вот тут-то и входит Вера Павлова…”
Самое главное: Шайтанов пытается нащупать эволюционную линию в поэзии Веры Павловой, что особенно важно — как тема — после выхода книги “По обе стороны поцелуя” (2004).
Арвидас Юозайтис. Неслиянность и нераздельность. — “Дружба народов”, 2005, № 12.
Один из создателей и лидеров движения “Саюдис”, а ныне — атташе по культуре Генерального консульства Литовской республики в Калининграде отвечает на вопросы Георгия Ефремова. Вот — полный ответ на один из них.
“ Г. Е.: У Литвы ХХ века — поразительная поэзия (Майронис, Бинкис, Радаускас, Нерис, Марцинкявичюс…), фундаментальная проза, неординарная драматургия. Какое место, по вашему мнению, занимает сейчас литовская литература и в целом культура на европейском фоне?
А. Ю.: Я считаю, что самая высокая нота в литовской поэзии — это Саломея Нерис. Я так полюбил ее, что написал и в 1997-м издал — отдельной книгой — драму „Саломея — труднейшие годы” (книга претерпела два издания). Попробовал представить себе, а также показать читателю ее судьбу и жизнь в СССР, в годы Великой Отечественной войны — в Уфе и Москве. В то время она пережила нечто страшное, невыразимое по глубине трагизма, отчаяния и беспросветности. Ко всему прочему, она была депутатом Верховного Совета СССР, и без этого факта многого не поймешь в ее творчестве. Я проследил ее беспросветное и полуголодное существование в 1941—1942 годах. В то роковое время Саломея совершила попытку самоубийства, вступила в брак с обрусевшим литовцем (при живом-то муже, оставшемся в Литве!). Она тяжело переживала свой грех, болезненно относилась к любому человеку, который становился ей близок. Я проследил ее жизнь — по дням и ночам тех военных лет — и в стихах, созданных то в глуши, то в Москве, вычитал многое. Ужасно и грандиозно: хрупкая женщина переживала мир как Литву, как семью и оголенной душой, задыхаясь и рыдая, писала как мужчина-герой. Без слез. Юрий Левитанский перевел ее так: „Сожгите вы меня теперь как ведьму, / Спалите вы меня в костре смолистой ветвью, / Я ни одною жилкою не вздрогну, / Пытайте — не отвечу, не отвечу…” Это сродни Марине Цветаевой — дыхание взахлеб, над пропастью… жизни.
Нынешняя наша литература, как мне кажется, пребывает в „кризисе жанра”, в растерянности постмодернизма — игра, все игра… А культура вообще? Трудно сказать, ибо ее натужно прихорашивают — как одну из форм развлечения. Все наиболее ценное происходит не в шуме и блеске, и даже уже не в литовском театре (он окончательно теряет и изводит актера как вид, а виной тому — тирания режиссерства, когда, подобно диктатурам ХХ века, людей-актеров почитают за „человеческий материал”). Самое ценное, по-моему, в образной живописи, образной фотографии и образной скульптуре. Под „образностью” я понимаю икону — то есть традиционный „очеловеченный лик”. То есть тяготение к христианству в искусстве”.
Составитель Павел Крючков.
.
АЛИБИ: “Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: <…> если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации” (статья 57 “Закона РФ о СМИ”).
ИЗ ЛЕТОПИСИ “НОВОГО МИРА”
Апрель
30 лет назад — в № 4 за 1976 год напечатана повесть Марка Харитонова “День в феврале”.
50 лет назад — в № 4 за 1956 год напечатано стихотворение Владимира Маяковского “Письмо Татьяне Яковлевой”.
75 лет назад — в № 4 за 1931 год напечатано стихотворение Бориса Пастернака “Другу” [авторское название — “Борису Пильняку”]: “...Напрасно в дни великого совета, / Где высшей страсти отданы места, / Оставлена вакансия поэта: / Она опасна, если не пуста”.
