Фатерлянд - Мураками Рю
Пак взглянул в сторону ресторана. У входа уже собралась очередь, хотя до обеда оставалось еще четыре часа. Помимо партийцев, военных и представителей высших эшелонов власти, в ресторан мог попасть и обычный гражданин. Но для этого он должен был получить на своем рабочем месте талон на питание. В столичных организациях и на фабриках ежедневно среди служащих распределялось двести таких талонов, да и то дававших право на холодную лапшу. Шанс получить его равнялся приблизительно одному к тысяче. Те, кому не повезло, приходили сюда в надежде приобрести талончик у спекулянтов. Спекулянты были сплошь инвалидами. Они покупали талоны на черном рынке и продавали их по сильно завышенным ценам. Полицейские агенты закрывали на это глаза, так как сами имели прибыль с бизнеса.
По прибытии в Корпус 3 сопровождающий препроводил Пака до стойки приема. Оттуда вместе с подтянутым офицером Народной армии Пак дошел до лифта и спустился на уровень № 2. Затем они прошли по темному и узкому коридору и остановились у невзрачной металлической двери, окрашенной в серый цвет. Дверь отворилась, и на пороге Пака приветствовал Ким Квон Чоль — заместитель директора Четвертой секции Отдела руководства и организации.
— Благодарю вас, профессор Пак, что вы посетили нас. Полагаю, можно обойтись без формальностей. Пожалуйста, проходите и садитесь.
Ким Квон Чоль был фигурой легендарной. На свой нынешний пост он был назначен в возрасте всего тридцати восьми лет, будучи доверенным помощником Чан Сон Тхэка, зятя Вождя. Даже после расстрела покровителя[3], Киму удалось остаться на плаву. Ким обладал острым умом и имел репутацию хладнокровного человека. Он ловко вел свою игру, успешно управляя Специальной экономической зоной Кэсон.
Ким провел Пака в помещение с табличкой «Проекционная № 1». Помещение несколько отличалось от проекционных в других правительственных зданиях, развлекательных учреждениях и гостиницах. Площадь — около пятидесяти квадратных метров; три ряда кресел, расставленных веером и обращенных к небольшому экрану.
Пак сел в третьем ряду на дальнее правое кресло. Стены и пол зала были покрыты толстым серым линолеумом; темно-красные кожаные сиденья с широкими спинками снабжены подлокотниками, в которые были вмонтированы алюминиевые пепельницы. В зале находилось около десяти человек в военной форме. Все курили сигареты с фильтром. По запаху Пак догадался, что это были японские «Севен Старз». От сильного напряжения ему тоже захотелось курить, и он уже потянулся к карману, как вспомнил, что у него всего-навсего китайский аналог с дымом вырви глаз, а собравшиеся здесь, судя по всему, курили «Севен Старз» постоянно.
Кроме стола перед экраном, больше не было никакой мебели. Пол сверкал чистотой. Но что самое странное, на стенах не было ни одной фотографии Вождя и его сына. Впервые Пак находился в помещении без фотографий Великих. В инструкции по эвакуации в случае вторжения войск Южной Кореи четко предписывалось спасать в первую очередь именно фотографии Отцов нации. Следовательно, в этом помещении наличие столь священных вещей не считалось обязательным.
— Мы хотели бы показать вам довольно-таки необычный фильм.
Застрекотал проектор, и показ начался. Сидевший слева от Пака плотный мужчина кашлянул, прочищая горло, и погасил окурок. Случайно скользнув взглядом по его лицу, Пак узнал Чхве То Чола. Чхве также был одет в военную форму. Однако три года назад, когда Пак встретил его на банкете в избирательном округе Трудовой партии Тэзон, Чхве щеголял в превосходном дорогом двубортном костюме, каких Пак никогда доселе не видел. Людей, что могли безнаказанно позволить себе носить такую одежду, в КНДР было мало. Чхве долгое время занимался операциями против Южной Кореи, служа в секретариате Министерства внешних связей. Кроме того, он управлял компанией «Моран Трейдинг», которая находилась под крылом Отдела по специальным операциям Генерального штаба Народной армии.
Едва только на экране показались первые кадры, Пак ощутил, что у него потеют ладони. Сюжет фильма относился ко временам Второй мировой. В ленте рассказывалось о специальной операции, разработанной нацистами. Фильм шел на английском без корейских субтитров и без дубляжа. В самом начале показали комический ролик с длиннолицым американцем и собакой, смысл которого заключался в том, что воспитывать женщину суть то же, что и дрессировать собаку. Все присутствующие громко заржали. Пак отметил про себя, что собравшиеся понимают разговорный английский, а для Республики это большая редкость. Но он не стал ломать голову над этим вопросом, тем более что скоро его внимание полностью захватил сюжет фильма. Действительно, история оказалась весьма интересной.
Все началось с того, что одному из младших штабных офицеров приходит в голову одна дикая идея. Генштаб отвергает ее, но получается так, что о предложении офицера узнает сам Гитлер. Фюрер загорается этой идеей и приказывает незамедлительно готовить спецоперацию. Рота коммандос смешивается с группой еврейских беженцев на пассажирском лайнере, который следует в Нью-Йорк. Прибыв на место назначения, нацисты высаживаются и занимают Манхэттен. Они носят военную форму, но при этом объявляют себя антифашистскими активистами, ускользнувшими от Гитлера, и говорят, что намерены установить в Нью-Йорке новый политический режим. Гитлер подтверждает, что это действительно так, и уведомляет противника, что его совсем не волнует, если американцы перестреляют высадившихся, как шпионов. Однако американская армия ничего не предпринимает против «повстанцев», так как множество гражданских в таком случае могут оказаться в заложниках. Тем временем, согласно плану Гитлера, группа бойцов, готовых пожертвовать собой, направляется в Вашингтон с целью убийства президента Рузвельта и иных высокопоставленных политиков. Но один из коммандос влюбляется в какую-то официантку и переходит на сторону американцев. Боевая группа «повстанцев» раскрыта и уничтожена. В конце фильма Гитлер в кругу своих приближенных, смеясь, рассказывает эту историю и сожалеет лишь о том, что такая изящно задуманная операция провалилась.
После заключительных титров в зале зажегся свет, и аппарат загудел, перематывая пленку назад.
Ким Квон Чоль вышел к экрану.
— Товарищ Ли Тон Хо, что вы думаете о просмотренном фильме? — спросил он худого человека, что сидел посередине первого ряда.
Ли занимал ведущий пост в Оперативном управлении Секретариата партии и держал под контролем инвестиционные банки и торговые компании в Раджине, Сонбонге и Синыйджу. Поглаживая подбородок, он сказал, что кино показалось ему довольно занимательным.
— Но могу ли я спросить, почему именно эта группа товарищей была выбрана для просмотра?
С этими словами Ли повернулся в кресле и указал на Пака. Только в этот момент тот понял, что является объектом пристального внимания всех собравшихся. Все лица были ему знакомы: с кем-то он учился в университете, с кем-то работал в Политбюро. Между ними было одно общее: все, включая Ли и Чхве, участвовали в тех или иных диверсионных спецоперациях за пределами Республики. В первом ряду сидели бывший директор Иностранного отдела Института политических исследований Квон Чан Су, занимавшийся печатанием фальшивых долларов и отмыванием денег; Ким Су Квон, некогда служивший в Политбюро и разработавший план бомбардировки мавзолея в Рангуне; Хван Пен Ку, офицер командного центра Сил ПВО и директор тренировочной школы для подготовки операций против Японии. Во втором ряду расположился Ли Хён Су, глава Центра коммуникаций при Академии наук и главный администратор всех интернет-серверов КНДР. Справа от Ли сидел Ким Чан По, занимавшийся сбором и обработкой информации об американском военном присутствии в Японии и о японских Силах самообороны. Он был офицером Четвертого отдела Главного управления разведки и контрразведки Народной армии. Слева от Ли устроился Лим Кан Са, прикомандированный к Командному центру флота Японского моря, где он руководил контрабандой судостроительных материалов через китайскую и российскую мафию. Рядом с собой Пак увидел Чхве Хо Квёна — тот служил в команде, которая занималась переговорами по ядерной программе с Госдепартаментом США в девяностых. В то же время он тайно передавал информацию о происходившем в Министерстве внешних связей, где сам и работал. Дальше был Син Тон Вон из Командования обороны Народной армии, который отвечал главным образом за расквартирование и перемещения войск.
