Олег Дивов - Консультант по дурацким вопросам
И посмотрел на Мишу: давай излагай, ты же знаешь, что делать.
Миша знал.
— Предлагаю вот как. Я с ресёрчером[4] туда выезжаю послезавтра. У меня будет неделя на то, чтобы понять, что к чему и почему, а после этого уже по отмашке присылайте всех остальных.
— Еще директора возьмете, — сказал генеральный.
— А действительно, — согласился Миша.
— Кстати… Список твой ушел в Минобороны, возражений не последовало.
— Ну, будем надеяться… Должно же у нас хоть что-то быть в порядке!
— Все, даю команду, чтобы занялись отправкой, — генеральный протянул руку.
Миша ее пожал и помчался работать.
Что ж, он был готов к проблемам — и проблемы нашли его. Теперь их надо было решать, и быстро. К утру у него появилось странное жжение в ушах. Сначала он удивился, потом сообразил, что просто натер их телефоном, пока ставил на уши всех знакомых: мужики, дайте контакт на Южную Осетию, у кого чего есть. Как говорится, с миру по нитке — шахиду на взрывчатку.
«Контактами» оказались начальник штаба 58-й армии и один из югоосетинских кагэбэшников. Совсем неплохо для начала.
Утром ему позвонил генеральный и осчастливил:
— Я тут подумал — мы тебя переоформим. Будешь директором!
— Ну, щас! — сказал Миша. — Приплыли!
— Погоди, ты не понял. Директор останется прежний, будет решать свои задачи — размещение, кормежка, транспорт… Я просто что-то забеспокоился после вчерашнего. Вдруг тебе придется там пальцы гнуть, а по документам ты у нас — кто? Конь в пальто. А «директор съемочной группы» — это все-таки звучит. И в целом понятнее для военных, да?
Миша хотел объяснить, что военным слово «директор» внушает уважение, когда за ним следует окончание «мясокомбинат», «спиртзавод» или «завод строительных изделий»… Но было уже не до шуток. И генеральный, в общем, ориентировался правильно.
— А давай, — решил Миша.
Он перевернулся на другой бок и сказал:
— Это больше не повторится, честное слово.
— Что не повторится? — Лена протянула руку и погладила его по щеке. — Я же не против. Если ты не будешь иногда уезжать, то в Москве закиснешь, я ведь вижу…
— Спасибо… Я про телефон. Выключу этот проклятый звонок. Оставлю «вибру», пускай дрыгается под подушкой, чтобы тебя не будил.
— А если позвонят по важному делу?
— Я проснусь, не волнуйся. Если дело и правда важное — достучатся. Вот как вернусь из Цхинвала — первым делом выключу… Правда ничего, что я еду? Почти месяц…
— Поезжай — и возвращайся, — сказала Лена. — Вернешься — нам с тобой надо будет как следует поговорить. Обо всем.
Глядела она ласково, по-доброму, вроде беспокоиться не о чем, но Миша серьезные разговоры откладывать не любил.
— Давай сейчас.
— Не-а.
— Ты меня пугаешь.
— Ну, отлично, бойся!
— Мне нельзя бояться. У меня впереди кавказское гостеприимство, армейский идиотизм и телевизионный бардак — много и сразу. Они терпеть не могут трусливых и едят их на завтрак. Если я приеду заранее напуганный, они это почуют, набросятся со всех сторон и растерзают меня.
— Тогда не бойся, — сказала Лена. — Поезжай и не думай ни о чем. Нет, не так. Думай о том, что у тебя в тылу все надежно. Понял? Веришь?
— Верю.
Он потянулся ее поцеловать — и все куда-то исчезло: жаркая Москва, шибко деловой генеральный, далекий Цхинвал, четвертая военная база, на которой заждались танки-хуянки…
— Пока тебя не будет — может, обои тут переклею… — успела сказать Лена.
Это просто праздник какой-то, успел подумать он.
Часть II
НИКОГДА НЕ ГОВОРИ «НИКОГДА»
Республика Южная Осетия, июнь 2009 г.
Глава 1
И НЕБЕСА ПАДУТ
Сцена 2.4.
Горный пейзаж.
Нат.
Пиротехника: взрывы, стрельба.
Они вышли из самолета в Беслане и сразу надели темные очки. Солнце шпарило вовсю, было почти тридцать градусов в тени. После московской духоты местная жара показалась терпимой: воздух горячий, но все-таки им можно дышать. Так Миша думал вплоть до момента, пока они с ресёрчером и директором не сели в «Газель». Через пять минут Миша сказал себе, что дальше-то будет еще жарче, — и этим утешился.
В Алагире «Газель» вырулила на Транскавказскую магистраль — местную «дорогу жизни», единственную трассу, которая связывает напрямую Северную Осетию с Южной. Шоссе оказалось четырехполосным, в приличном состоянии, ресёрчер удивленно хмыкнул.
— Чего?.. — спросил Миша.
— Я на той неделе ездил в Новгород. Федеральная трасса М10, чтоб ее… Вся кривая, вся разбитая. А какие там ямы на объезде Торжка… А что под самим Новгородом творится… И это дорога между двумя столицами!
— Э-э! — сказал водитель. — Погоди-погоди! Будут тебе ямы. Не хуже, чем в России! Даже лучше!
И заразительно рассмеялся.
Минут пять они весело катились по равнине, и вдруг рельеф изменился. Прямо на глазах долина реки Ардон превратилась в ущелье с отвесными скалами. Дорога сузилась.
— Ого…
Из скалы над входом в ущелье рвался вперед и ввысь стальной всадник. Огромная фигура святого Георгия взлетала над трассой. Водитель остановил машину и, ни слова не говоря, направился к скале.
— Чего он?..
— Видишь чашу? Туда надо денежку бросить, чтобы дорога легкая была. Наш водила — правильный осетин. Если совсем правильный, тогда он еще перед выездом помолился Уастырджи, покровителю всех путешественников…
Ресёрчер поглядел на Мишу с уважением. Директор вздохнул. Его, похоже, не радовала перспектива общения с суеверным народом, который совершает жертвоприношение, чтобы проехать всего-то сто тридцать километров. Таким людям слишком легко наступить на любимую мозоль — просто случайно.
А директору с ними работать и работать.
Миша не стал объяснять, что езда по Транскаму — дело серьезное и лишний раз помолиться для успокоения нервов бывает полезно. Сейчас дорога себя покажет сама. Красивая дорога.
После памятника шоссе начало петлять по лесистым склонам, иногда ныряя в тоннели. Короткие выглядели странно, даже пугающе: будто строители только что прорубили эти дырки в скалах и ушли отдыхать, завтра доделают. Каменные стены, каменный потолок — ничего больше, ни намека на какое-то усиление кровли. В тоннелях подлиннее все было солидно укреплено, и там с непривычки казалось как-то спокойнее.
Поселок Мизур заставил сказать «ого!» не только ресёрчера, которому положено по работе все видеть и всему удивляться, но и флегматичного директора. К этому моменту шоссе совсем зажало между скал, и высокой растительности на горах стало заметно меньше — лишь местами попадались кусты можжевельника, барбариса да редкая облепиха. И вдруг «Газель» въехала в странный городок, растянутый вдоль дороги: типовые девятиэтажки в один ряд, а сразу за ними каменный склон уходит резко вверх. Как будто от полноценного города отрезали полмикрорайона и воткнули сюда.
