Александр Покровский - Кубрик: фривольные рассказы
И так далее и тому подобное. Коротенечко так, минут на сорок.
Таксисту, видимо, надоело слушать эту специфическую постановку задачи, да и куда вести нашего бравого командира, он не понял. Постучав командира сзади по плечу, он решил уточнить:
– Командир, тебя куда везти?
На что сейчас же получил достойный командирский ответ:
– А тебя это ебет?!
Меня Александром зовут.
Срочную службу я тянул с 1986 по 1988 год, и был я все эти два года писарем-чертежником (штабной крысой) в бригаде связи. В солдатском котле уровень интеллекта по своей сути развиваться не может, в нем жизнь останавливается. У меня – особый случай, я варился среди офицеров, а это совсем другой бульон.
– Ну что, гребаный паук, все сделал? – с такого приветствия каждый день начинались мои армейские будни, потому что так их начинал мой начальник оперативного отдела.
– Так точно, товарищ майор, здравия желаю! – говорил я и подавал ему планы, расчеты и еще кучу всякой ерунды, сделанные по его приказу.
– Молодца, Шурко, молодца! – приговаривал он, разглядывая проделанную мной за полночи работу.
Я всматриваюсь в его лицо внимательно. Только на нем можно увидеть, чего ждать в следующую секунду, только по нему можно узнать, как себя вести в следующий миг.
– Молодца! – И вдруг дернулась щека. Все. Конец.
– Гребаный ты паук, в слове хуй четыре ошибки. Ты мне скажи, кто из нас тут мудак, ты или я?
– Товарищ майор, здесь таких нет! – чеканю я.
– Нет, ты, бля, отвечай конкретно, ты или я?
– Товарищ майор, учитывая нашу образованность, я думаю.
– Ты, бля, ни хуя вопрос не понял, я спрашиваю, бля, последние три раза, кто из нас.
Я думаю, что читатель, примерив на себя мою шкуру, поймет, как решилась дилемма.
– Ты куда эту цифру вхуячил?
– Так вы сами вчера мне сказали, чтоб я именно здесь ее поставил.
– Твою мать, точно, вспомнил, да ты садись, Шурко.
А я все на лицо смотрю, что еще там? Но вроде обошлось. И мало того, сел товарищ майор в кресло и как-то даже подрасцвел.
– Я, Шурко, ремонт дома делаю. Собираюсь шкаф в коридоре запиндюрить. Вот ты мне скажи, если я в нем полку так-то, так-то сделаю, нормалек будет?
– Думаю, зерно здравого смысла в этой идее есть! – отвечаю я.
– А вот дверь шкафа у меня сталкивается с входной. Если я так-то, так-то сделаю? Как ты думаешь?
– Ну, я думаю, что здесь иначе и не поступить.
После того как мы совместными усилиями почти установили мебель, неожиданно раздается очередной вопрос.
– Или ты как Герасим? С любой хуйней согласен? «Му-Му» читал? Хуй ли ты сидишь, мудило, когда я с тобой разговариваю?
И приблизительно так варился я два года.
А провожая меня на дембель, майор сказал, что он мне всю жизнь сниться будет.
Не обманул.
Просыпаюсь иногда, а он передо мной: – Ну что, гребаный паук, все сделал?
Есть такое утверждение, что военные в цирке не смеются.
Оспаривать это никто и не собирается, но.
Служил в нашей доблестной части капитан Вова, ничем особо не примечательный, служил, как положено, при первой возможности слегка забивал на службу, чтоб жить было не в тягость.
Семья у него была, и по выходным, когда он не был озадачен тяготами и лишениями военной службы, приходилось исполнять долг главы семьи – в музей ребенка водить, в кино и, конечно, в цирк.
В цирке Вова откровенно скучал, ему неинтересно было происходящее там, он и не такое видел в своей части. Но один эпизод все же его рассмешил. Клоун жонглировал глиняными горшками, и так получилось, что один горшок он поймать не успел – упал горшок прямо ему на голову. Весь цирк замер и наступила полная тишина, и тут Вове стало смешно.
Меня зовут Руслан.
Эсты – это отдельная тема… Помнится мне, в телефонном справочнике обнаружили фамилию ХУУЙК, вот мои ребята со вспомогательного флота и оторвались, весьма изрядно подпив, звоня несчастному «курату», а когда водяра кончилась, взяли спустили на стенку мотоцикл (дело было в Таллине во второй половине 80-х). Так как шел противный дождь, они надели дождевики и каски, но весь прикол был в том, что их судно – килектор (КИЛ) было построено в Германии, поэтому дождевики были скроены один в один как у фельджандармов, и такого же цвета, а каски были по форме обычными – полевыми касками вермахта (они у пожарных такие же оставили). Вот в таком виде и отправились за водочкой. Получилось мило. Невзирая на ограничения в продаже, а дело было, как понимаете, в горбачевские времена, продали им все «по полной программе». Колорита добавляло то, что старпом, который сидел на заднем сиденье мотоцикла, периодически орал: «Ордунг! Форвертс!» – и прочее, имея рост под 190 см, разворот плеч, выпуклые голубые глаза и рыжие усы, лихо закрученные вверх. К счастью, все закончилось благополучно.
Это Леня.
Хочу рассказать о приезде министра обороны. Приезд министра обороны в полк – это грандиозные приготовления, наведение порядка, почти идеального, в течение длительного периода времени, иногда казарменное положение, а заканчивается это все обычно не так, как планировалось начальством. В общем, как говорится: «Понос, судороги и смерть». Вот в такое счастье повезло вляпаться и нашему полку. За два месяца до приезда министра кэп построил офицеров полка и произнес:
– Ну вот что, шайка пятнистых пидарасов (мы тогда только перешли на камуфлированную форму), через два месяца в дивизию приезжает министр обороны и с ним иностранные наблюдатели, будут смотреть наш полк, а конкретнее парк полка, так что будем хуярить, ебенить и пиздюрить. Заранее мойте жопы, потому что, как бы вы ими ни крутили, все равно поймаю и засажу по самые гыгашары.
Ну и с этого момента понеслось, до обеда все в парке – чистят, драят, красят машины, боксы, заборы, загородки. Вешают всевозможные бирки, бирочки, плакаты, лозунги. С бирками – это отдельная песня. Не зря же гласит народная мудрость: «Солдат без бирки, что пизда без дырки». Бирки должны быть все однообразные.
– Что у вас за бирки, идите посмотрите, как сделано в третьей роте! Всем сделать так же!!!
Приходишь в 3-ю роту, говоришь ротному:
– А ну, покажь, где твои бирки? – и он показывает бирки на ЗИПах. – А где бирки на машины? – спрашиваешь ты, а он в ответ:
– А еще и на машины надо? – и уже далее следует изысканная ругань, из которой становится ясно, что ротный силен как мужчина, и имел он оральный секс с этими бирками, зампотехом полка, с министром обороны и со всеми Советскими Вооруженными Силами.
После обеда весь полк строится на плацу, и замполит полка (кличка «По пояс деревянный», только я до сих пор не знаю – по пояс сверху или по пояс снизу) в течение часа зачитывает возможные варианты вопросов, которые могут задать иностранные наблюдатели, и те варианты ответов на эти вопросы, которые устроят всех, а любимый личный состав молча внемлет и усваивает. Повторяю, все это происходит каждый день в течение двух месяцев. Все текущие заботы жизни и деятельности, как-то: политзанятия, спортмассовая работа, чистка оружия, подведение итогов за неделю – проводятся в оставшееся время. Занятия по боевой подготовке проводятся на «запиши», как учили старые офицеры: «Провел занятие – запиши, не провел – два раза запиши». Вот и учились тогда воевать на «два раза запиши». Уходили в полк засветло, возвращались затемно.
