Чарльз Буковски - Первая красотка в городе
— Эй, а это еще что за чертовня?
— Какая? — переспросила покупательница.
— Мне что-то показалось, — ответил кассир, — а может, и нет. Нет, надеюсь, что да.
Мне как-то удалось незаметно прокрасться к ним на склад. Я спрятался за ящики с печеными бобами. Той же ночью вышел из укрытия и наелся до отвала. Картофельный салат, маринованные огурчики, ветчина с черным хлебом, чипсы и пиво, много пива. Дальше — больше. Целыми днями я прятался на складе, а ночью выходил и устраивал себе банкет. Но я рос, и прятаться становилось все труднее. Я пристрастился наблюдать, как управляющий каждый вечер складывает выручку в сейф. Уходил он последним. Каждый вечер, когда он убирал деньги, я считал паузы. Порядок вроде такой: 7 вправо, 6 влево, 4 вправо, 6 влево, 3 вправо, открыто. Каждую ночь я подходил к сейфу и подбирал цифры. Чтобы доставать до замка, приходилось строить что-то вроде лестницы из пустых коробок. Ничего не получалось, но попыток я не бросал. То есть каждую ночь. А тем временем рос быстро. Наверное, уже фута 3 было. Секция одежды в супермаркете оказалась невелика, приходилось влатываться во что есть, на вырост. Проблема народонаселения возвращалась. А потом однажды ночью сейф открылся. Там лежало 23 тысячи долларов наличными. Должно быть, я попал на них перед самой сдачей денег в банк. Я прихватил ключ управляющего, чтобы выйти, не возбудив сигнализацию. Прошел немного вниз по улице и на неделю снял себе номер в мотеле «Закат». Барышне сказал, что работаю карликом в кино. Ей было неинтересно.
— Никакого телевидения или громких звуков после десяти вечера. Таковы у нас правила.
Она взяла у меня деньги, дала квитанцию и закрыла дверь.
На ключе было написано: «Комната 103». Я ее даже смотреть не стал. Двери мелькали мимо: 98, 99, 100, 101, а я шагал на север, к Голливудским Холмам, к тем горам, что за ними, и великий золотой свет Господа сиял мне, и вырастал.
Ебливая машина
жаркая ночь у Тони стояла. о ебле даже думать лень — хлещешь холодное пиво, и все. Тони выставил парочку нам с Индейцем Майком, и Майк вытащил бабки, пусть хоть за первую заплатит. Тони выбил чек, скучая, оглядел заведение — 5 или шестеро сидят, стаканы свои изучают, олухи, поэтому Тони подвалил к нам.
— что нового, Тони? — спросил я.
— а-а, говно, — ответил Тони.
— это не ново.
— говно, — повторил Тони.
— а-а, говно, — подтвердил Индеец Майк.
мы отхлебнули пива.
— что ты думаешь о Луне? — спросил я Тони.
— говно, — ответил Тони.
— ага, — подтвердил Индеец Майк, — если на Земле мудак, то и на Луне мудаком останешься, без разницы.
— говорят, на Марсе и жизни-то нет, — сказал я.
— и? — спросил Тони.
— а, говно, — сказал я. — еще 2 пива.
Тони выставил, подошел за деньгами, выбил, вернулся на место.
— вот говно, жарища-то. уж лучше сдохнуть, как вчерашний «котекс».
— куда люди попадают после смерти, Тони?
— в говно, какая разница?
— ты не веришь в Человеческий Дух?
— говна мешок!
— а как же Че? Жанна д’Арк? Малыш Билли? такие вот?
— говна мешок!
мы пили пиво и обдумывали это замечание.
— слушайте, — сказал я, — мне надо поссать.
пошел к писсуару, а там, как обычно, торчал Филин Пити.
я извлек инструмент и начал ссать.
— какой у тебя хуй маленький, — сообщил мне Филин.
— когда я ссу или медитирую — да. но я отношусь к суперрастяжимому типу. когда я готов к бою, каждый дюйм, что у меня есть сейчас, приравнивается к шести.
— тогда хорошо, коли не врешь, потому что я вижу только два дюйма.
— это одна головка.
— я тебе заплачу доллар, если дашь отсосать.
— маловато.
— ты вытащил не только головку, ты вытащил вообще все, что у тебя есть.
— отъебись, Пит.
— ты еще ко мне прибежишь, когда деньги на пиво кончатся.
я вышел обратно.
— еще 2 пива, — заказал я.
Тони проделал весь номер снова, вернулся.
— такая жара, что я, наверно, рехнусь, — сказал он.
— жара заставляет тебя осознать свою подлинную сущность, — сказал я Тони.
— секундочку! ты что, меня чокнутым назвал?
— да мы все тут такие, только это держится в тайне.
— ладно, допустим, это говно твое — правда: сколько тогда на земле здравых людей? вообще хоть один остался?
— несколько.
— сколько?
— из миллиарда?
— да. да.
— ну, я бы сказал, 5–6.
— 5–6? — переспросил Индеец Майк. — соси мой хуй!
— слушай, — сказал Тони, — а откуда ты знаешь, что я псих? как нам это сходит с рук?
— ну, поскольку все мы психи, контролировать нас мало кто может, таких раз-два и обчелся, поэтому они нам дают порезвиться на воле, больше ничего пока не сделают. я некоторое время думал, что они найдут себе где жить в открытом космосе, а нас уничтожат. теперь же я знаю, что и космос психи контролируют.
— откуда знаешь?
— потому что они в Луну американский флаг воткнули.
— а если б русские русский воткнули?
— то же самое, — ответил я.
— а ты, значит, в стороне? — спросил Тони.
— я в стороне от безумия любой степени.
мы притихли, пили дальше. Тони тоже стал начислять себе скотча с водой. он-то вправе, он здесь хозяин.
— господи, какая жарища, — сказал Тони.
— да, говно, — подтвердил Индеец Майк.
затем Тони заговорил.
— безумие, — сказал Тони, — а знаете, вот в эту самую минуту тут происходит кое-что очень безумное!
— ну дак, — подтвердил я.
— нет-нет-нет… я имею в виду ПРЯМО ВОТ ТУТ, у меня!
— м-да?
— м-да. настолько безумное, что иногда самому страшно.
— рассказывай, Тони, — сказал я. меня же хлебом не корми — дай всякую херню послушать.
Тони склонился очень близко.
— я знаю, у одного парня здесь есть машина для ебли. не поебень из секс-журналов. не как в рекламе пишут. грелки там со сменной пиздой из теста и прочей еботой. парень в самом деле ее собрал. немецкий ученый, мы его заполучили, я имею в виду, наше пр-ство, пока русские его не сцапали. только никому ни слова.
— конечно, Тони, еще бы…
— Фон Брашлиц. наше пр-ство пыталось заинтересовать его КОСМОСОМ. фиг там. просто блистательный старый хрыч, но все мозги одной этой БЕЛИВОЙ МАШИНОЙ забиты. и в то же время считает себя каким-то художником, иногда себя даже Микеланджело называет… его списали на пенсию, на $ 500,00 в месяц, чтоб только не помер и в психушку не загремел. некоторое время за ним присматривали, а потом им надоело или забыли про него, но чеки слали регулярно, и агент время от времени, где-то раз в месяц, заходил к нему поговорить минут двадцать, в отчете писал, что тот по-прежнему псих, потом отваливал. и вот он мотался по городам, мотался, везде за собой здоровенный красный чемодан таскал. наконец как-то вечером заруливает сюда и давай кирять. тележит мне, что он старый, устал, что ему нужно хорошее тихое местечко — проводить исследования. я от него отмазывался, как только мог. сюда много чокнутых захаживает, сами знаете.
