ЮРИЙ СБИТНЕВ - ВНЕ ЗАКОНА
…А человек все еще лежит в снегу, запаленно дышит. Можно отдохнуть – теперь-то наверняка выйдет к бухте.
Он не видит Кеши, что еще скрыт густой порослью кустарника, не видит Рваного Уха, который вышел между ним и охотником на марь и замер, пораженный близким запахом петли и пожара.
Вот она, расплата! Задержись Кеша в погоне на минуту – и все бы произошло без свидетелей. Все так, как должно совершиться по справедливости, по вечному закону тайги.
Поджигатель тряс перед собой руками, силясь что-то крикнуть перед смертью. И все смотрел, не спешил с последним прыжком Рваное Ухо, и глядел на них из густого кустарника Кеша. В единый миг перед глазами охотника промчались события его жизни на островах: старый сохатый, развороченные бортни, вытоптанный огород, раскиданные бревна на Тавалаке, скелет медведицы в змеином захлесте петли, медведь, что подстерегал Кешу и лег в берлоге на Высокой.
Медведь шел на человека. Шел медленно, готовый для последнего броска. Вот он вскинул передние лапы, грузно оседая на задние. Человек привстал и снова откинулся на спину, беспомощно закрываясь слабыми руками. Сейчас он получит за все – свершится суд…
Громыхнул, расколол белую тишину тайги выстрел. Рваное Ухо окаменел, повел в сторону выстрела головой и так же, как человек, стал валиться на спину.
Кеша вышел из-за кустарника. Он тяжело переставлял ноги, но все-таки шел, поднявшись над уже серым в сумерках пологом мари.
Охотник опустился перед Рваным Ухом, не в силах обойти по сугробу его большое тело. Пар поднимался над выбегавшей в снег струйкой крови, и дергались, мучительно вытягивались, лапы зверя…
А по ту сторону медведя плакал и бился в припадке непроходящего страха т о т.
Кеша сидел, привалившись к еще теплому брюху Рваного Уха, и слушал, как все вязче и глуше стекает в снег кровь медведя.
В лиловом, распогодившемся небе слабым комочком света над островами прошел самолет. Летчик, отклонившись от курса, снизился над Птичьим, заложив над ним круг.
– Не погуби, – простонал т о т и было пополз к побережью.
– Лежать! – приказал Кеша, и голос его был страшен.
Кеша не замечал мороза. Только вновь поднялась и сламывала его тело давешняя боль. Но он был уверен, что выживет этой ночью. И будет жить, пока не придут сюда люди. А если и умрет, то нет у него перед смертью страха. Следы, оставленные на острове, расскажут обо всем.
Люди узнают правду. Люди свершат суд. И эта вера пуще огня согревала его замерзающее больное тело.
Публикация: Сбитнев Ю.Н. Авлакан, Хабаровск, Кн. изд., 1977.
