Юрий Божич - Жако, брат мой...
И тут, словно шарахнутый молнией, я вспомнил о попугае. Так случается, когда думаешь о молодом вине и виноватой молодости.
Да, я вспомнил о попугае. Точнее — об еще одной своей старой (и что удивительно — доброй), скажем так, песне. В которой имелись такие слова:
«Разменяли попугаи
пару слов на пару фраз.
Задолжали попугаям
три коротеньких рассказика,
три сказочки, три басенки про нас.
И тому, кто в это верит,
раздают на память перья».
…Вот, собственно, и все. Я смотрю в окно, за которым способны меняться только времена года. Пасмурно, моросит мелкий дождь. Тополь в десяти метрах от меня осыпает на мокрый асфальт свои карамельные липкие почки. На ветке беспечно раскачивается ворона — еще одна пернатая разумница. Если не путаю, вице-чемпионка того почти неведомого нам мира, в котором чемпион — он. Попугай.
Птица-экзотика. Птица-анахронизм. Птица-одиночество. Птица-спасение.
Птица-писатель.
Птица-вера. В вечную бесконечную сказку.
Я опускаю вниз затекшую руку. И в мою ладонь тотчас утыкается влажный нос Слая…
