Владимир Царицын - Братья не по крови
Скоро мы и сами увидели. Вопреки обещанию Выкидыша, это был не
КамАЗ. И не МАЗ. 'Исузу' с красной кабиной тащил на жест-ком сцепе серый двадцатифутовый контейнер. Выкидыш смущенно пожал плечами.
Я снял автомат и поднял руку. Водитель тягача, издали увидев вооруженных людей, рисковать не стал, остановился. А я церемонить-ся не стал, поманил его пальцем, держа на мушке, приказал выйти из машины. Гуинплен открыл дверцу пассажира и забрался в кабину.
– То, что надо, – крикнул он мне через секунду. – Спальник боль-шой, два пассажирских. Места всем хватит.
– Ты что, один едешь? – спросил я у водилы. – Без напарника?
Он кивнул и шмыгнул носом. Водила был совсем молоденький, он испуганно глядел на наши бандитские рожи, на грязный, изорван-ный камуфляж, на тускло мерцающие дула автоматов, стучал зубами и, наверное, мысленно прощался с жизнью. Я понял это и успокоил парня, сказав:
– Будешь себя правильно вести, ничего с тобой не случится. И с грузом все в порядке будет, мы не грабители. А что везешь-то, кстати?
– Б-б-б, – стал заикаться парень.
– Бабло? – предположил Хохол.
– Б-б-бытовую технику, – с трудом выдавил из себя водила.
– Ну, все, успокойся, – ободряюще сказал я. – Как тебя звать то?
– С-семен. А вы кто?
– Арендаторы. – Гуинплен подошел к Семену и хлопнул его по плечу.
– Хотим арендовать твой автомобиль. Вместе с тобой, если ты не против. Куда путь держишь?
– В Манжурск.
– Нам по пути, правда…, господин полковник? – Гуинплен по-смотрел на меня.
Я утвердительно кивнул головой, хотя понятия не имел, где этот
Манжурск находится, и спросил у Семена:
– У тебя карта есть?
– В бардачке.
– Принеси-ка.
Карта была старенькая, грязная и затертая, склеенная на сгибах скотчем. Я бы ни за что не нашел на ней Манжурск, если бы название этого населенного пункта не было обведено черным фломастером.
– Манжурск – большая деревня? – спросил я.
– Манжурск – г-город! – в словах Семена прозвучала обида, и я понял, что родом он из этого самого Манжурска. – Почти сорок тысяч населения.
– Ого! Почти сорок? – Мне очень сильно захотелось в Манжурск.
Манжурск – это то, что сейчас нам было нужно. Наверняка в этом за-штатном городишке милиция бездействует, а мэр – фигура чисто но-минальная, всем заправляют бандиты. Бандиты – ребята простые и бесхитростные, с ними легко будет договориться, мне уже приходи-лось как-то пару раз общаться с представителями криминальных структур подобного масштаба. Да и до Уссурийска далековато. Не ду-маю, что у
Носорога и его хозяев в Манжурске имеется представи-тельство этого гребаного общества с ограниченной ответственностью.
– Мы где сейчас?
– О, – Семен ткнул заскорузлым пальцем в карту. – До Манжурска полсотни километров, или около того. За час доедем.
– Так какого ж мы стоим? – удивился я и скомандовал своим ор-лам:
– По машинам!
Хохла, как наиболее щуплого, а Выкидыша, как менее длинного, я определил в спальник. Мы с Гуинпленом уселись на пассажирские сидения рядом с Семеном. Ехать лучше, чем идти, а что самое глав-ное в нашем положении – быстрее. Семен еще не совсем оправился от испуга, и всю дорогу шмыгал носом и искоса поглядывал на Гуин-плена, сидящего рядом с ним.
– У тебя платок носовой есть? – спросил его Гуинплен.
– Не-а, – ответил Семен и громко шмыгнул в подтверждение.
Гуинплен достал из внутреннего кармана новый отглаженный платок и протянул его водиле:
– На-ка, высморкайся. А то у меня у самого скоро насморк откро-ется.
Впереди показались какие-то мрачные строения из почерневше-го от времени кирпича, соединенные меж собой наклонными галерея-ми.
– Что это? – я указал рукой на строения.
– Бывший завод железобетонных изделий, – ответил Семен. – Уже одиннадцать лет не работает, и никому дела нет. А ведь был гра-дообразующим предприятием! Чуть не весь Дальний Восток железо-бетоном обеспечивал. Махина! Считай, половина Манжурска на нем трудилось. – По всему было видно, что Семену далеко не безразлична судьба завода, ставшего жертвой перестройки, одной из многих. Се-мен даже заикаться перестал, рассказывая о печальной кончине заво-да. – Обанкротили, суки! И растащили по частям.
Директор завода, Пекарь Иван Иванович, по началу-то что-то сделать пытался, в Моск-ву летал, с чиновниками разными встречался, с самим премьер-министром. Только им все по барабану… Что им какой-то заводишко, если всю страну под разграбление отдали?
Семен снизил скорость и достал из бардачка грязную пачку 'Примы'.
Закурил. Справа от нас была тайга, слева – территория бывшего завода. Часть бетонных плит периметра завалилась внутрь. Заводик был небольшой. Семен явно приврал, уверяя нас, что этот ЗЖБИ обеспечивал железобетоном чуть не весь Дальний Восток, в лучшем случае, он закрывал потребности района. Картина была уны-лой. Тайга перепрыгнула через дорогу и затянула молодой порослью все пространство. Зеленые кусты росли даже на крышах галерей. Це-ха зияли проломами, а стены административного корпуса угрюмо пя-лились на нас черными и пустыми глазницами окон.
– Ну, и где он теперь? – поинтересовался я.
– Кто?
– Пекарь твой.
– Иван Иванович? – зачем-то уточнил Семен. – А кто ж его знает?
Может на Канарах, если Москва ему денег дала. А может быть, в зем-ле сырой. Как последний раз в Москву улетел, так и не возвращался.
– А семья директорская?
На мой вопрос Семен ответить не успел. Откуда ни возьмись, прямо перед нами появилась вертушка. Вылетела справа из-за леса и зависла над дорогой, метрах в пятидесяти от машины. Наша вертуш-ка, с желтыми и зелеными полосами на сером фюзеляже. Семен от неожиданности резко ударил по тормозам, и Хохол свалился на наши с
Гуинпленом головы. Хорошо, что это был Хохол, а не Выкидыш, хо-рошо, что Семен ехал медленно, и еще хорошо то, что шеи у нас креп-кие.
– Ты что…, – Хохол нехорошо обругал Семена, – вчера за баранку сел? – И заткнулся, увидев вертушку.
– Картина Репина, – произнес Гуинплен. – Каковы наши дейст-вия?
Сделаем вид, что не заметили и поедем дальше?
Вертушка задрала хвост, и пулеметчик врезал очередью по по-лотну дороги перед кабиной тягача, щебенка с дороги шрапнелью пробарабанила по капоту и лобовому стеклу.
– Нам предлагают выйти из кабины, – прокомментировал я дейст-вия тех, кто управлял вертушкой, и огляделся.
Напротив того места, где остановился 'Исузу', забора не было. В десятке метров от нас стоял цех, стена которого была проломлена.
Видать, искусственный проем сделали для того, чтобы вытащить из цеха что-то, имеющее крупные габариты и определенную ценность. Тянуть резину смысла не имело – те, в вертушке, наверняка уже нас разглядели. А раз так, то… Я сказал Семену тоном приказа:
– Когда дам команду, вываливайся из кабины и чеши в тайгу.
Потом я повернулся к Хохлу и сказал ему:
– Поливать начнут сразу, как мы с Гуинпленом выберемся из ка-бины.
Под пули не лезь. Действуй по обстоятельствам.
Гуинплену что-то объяснять не надо было.
– Вперед!
Мы с Гуинпленом оказались проворнее пулеметчика – пули сви-стели за нашими спинами. В пролом мы влетели одновременно.
– Не зацепило? – озабоченно поинтересовался Славка.
– Нет. А тебя?
– Цел.
Я осторожно выглянул из пролома. Пулеметчик расстреливал кабину
'Исузу', пули легко прошивали ее насквозь. Кранты Хохлу с Выкидышем, подумал я и тут же увидел их, здоровых и невредимых, спрятавшихся за передним колесом тягача. Хохол отстреливался. Мо-лодцы, правильно выбрали момент – перебрались из кабины в укры-тие, когда пулеметчик занимался мной и Гуинпленом. Я не стал ждать, когда пилот начнет разворачивать вертушку, чтобы зайти сбоку, вы-пустил длинную очередь по кабине вертолета, а Гуинплен отстал от меня только на секунду.
Попали! Я или Славка, а может быть Хохол? Какая разница? Стекла кабины брызнули сверкающими осколками. Вертушка резко вскинулась вверх и, заваливаясь на правый борт, по-шла на нас.
– Мать твою! – заорал Гуинплен и кинулся в глубину цеха.
Я тоже побежал, но в другую сторону. Чтобы у Славки желание не возникло меня своим телом закрыть. Сделал я не больше десятка скачков, когда за моей спиной раздался взрыв, и сверху рухнуло все, что только могло рухнуть на мою бедную еврейскую голову. Послед-ней моей мыслью была мысль о Семене. Не о своих друзьях-товарищах по несчастью, не о себе самом.
Удалось ли Семену добежать до леса, подумал я?
Глава 4. Андрей.
С Аленой удалось договориться удивительно легко.
– Хорошо, съезди с папой, – согласилась она после минутного раздумья, когда я сообщил ей об отцовской просьбе. – Я же понимаю, на две половинки ты не разорвешься. Вернешься – к моим съездим.
Я понимаю… А в голосе обида. Давно прошли те времена, когда важен и понятен был только смысл сказанного. Я теперь всегда знал о ее настроении и без слов. Слова даже мешали. Они не всегда соот-ветствовали действительности, а иногда несли информацию противо-положную истинной. Я ощущал любую перемену в настроении
