Мария Гердер - Плановые дети и другие случайности
— Никогда не знаешь точно, миновала она или только наступила. В конце концов, я перестала принимать гормональные таблетки всего шесть недель назад.
Он обхватил голову руками.
— И я не знаю, — продолжала она, — установился у меня цикл или ещё нет. Начало месячных было шестнадцать дней назад, и вроде бы фаза зачатия миновала.
— Ну вот видишь! — с облегчением сказал он.
— Но разброс может быть плюс-минус три дня. Кроме того, температура у меня всё ещё держится на тридцать шесть и восемь. А это означает, что именно сегодня оптимальный срок. Мы должны использовать этот шанс.
Он вздохнул:
— Ну, хорошо. Чуть позже. Есть что-нибудь поесть?
— Почему ты смотришь на меня? Я здесь что, повариха?
— Ну, хорошо, хорошо, я же только спросил. — Он встал, прошёл на кухню и вернулся оттуда с бутылкой пива. — В холодильнике пусто, — сообщил он с упрёком.
— Тогда тебе придётся сходить за продуктами, — раздражённо сказала Регина. — Я работаю не меньше твоего, те же восемь часов в день. И после этого ты ждёшь, что мы придём — а тут уже всё приготовлено и накрыто!
Он поставил бутылку на стол и стал искать в кармане сигареты.
— Домашнее хозяйство — это женское дело! А если женщины придерживаются других взглядов, пусть сами меняют свечи зажигания и прокладки в кранах.
Регина закатила глаза:
— О, эти мужчины! Сунь в микроволновку замороженный полуфабрикат, а я не хочу есть.
— Регина, что это за тон? Я возвращаюсь с работы измочаленный, а тут такая атмосфера, что воздух хоть кусками нарезай!
— А ты удивляешься? Ты же сам пришел с плохим настроением!
— Что? Я?! Да это ты постоянно занудствуешь — впору повернуться и уйти.
— Я не занудствую!
— Нет, ты занудствуешь!
— Нет!
— Ещё как!
— Я не занудствую, Роберт! Это ты ко всему придираешься: то холодильник пустой, то хозяйство — женское дело. И ждёшь от меня, что после этого я с настроением лягу с тобой в постель.
— Минуточку, Регина! Что значит, я жду от тебя? Это ты набросилась на меня, я ещё дверь за собой не успел закрыть.
— Ну, это уже чересчур! Кому из нас двоих нужен этот дом? Разве не тебе?
— А тебе нет? Пусть он достанется твоей сестре?
Он открыл бутылку и уселся, чтобы выпить.
— Не пей так много!
Он не мог ответить, присосавшись к горлышку бутылки.
— Если ты сейчас нальёшься, то сразу свянешь.
Он отставил бутылку и проворчал:
— У меня вообще нет никакого желания.
— А ты думаешь, у меня есть желание? Иной раз гладить твои рубашки тоже нет никакой охоты, но приходится преодолевать себя.
— Нашла, с чем сравнить, — сказал он и покачал головой: — Сегодня опять был на правлении. Каждый день приходится биться за этот многомиллионный проект Бергштрасской клиники, три банка рвутся его финансировать. От этих правлений у меня только давление поднимается, и главное — никакой подстраховки. — Он поискал зажигалку и закурил сигарету.
— А что с проектом? Я думала, уже давно всё решено.
— Я-то уже давно договорился с инвестором. Но всё заблокировали некоторые карлики, лишённые всякого полёта фантазии. Да и конкуренты не дремлют. Каждый месяц в офис инвестора летит новое предложение, — он огорчённо махнул рукой.
— Подогрей себе что-нибудь в микроволновке, — буркнула она,— чтобы уж скорее в постель!
Синие и белые вспышки метались по танцполу. Человек пятьдесят танцующих тряслись в ритме оглушительного саунда в стиле «техно». Аня и Карин сидели у края танцпола и нерешительно озирались.
— Не понимаю, зачем непременно нужно было идти на эту дискотеку! — кричала Аня в ухо своей рыжеволосой подруге. — Тут как в покойницкой!
— Вот как раз поэтому! — проорала в ответ Карин. — Себастьяну двадцать четыре года, он ещё не вырос из дискотек!
— И я должна путаться с этим ребёнком! — надрывала горло Аня. — Вот будет весело!
— Придётся тебе стиснуть зубы...
— Что?
— Стиснуть зубы и думать о наших феминистических идеалах. Другого парня среди моих знакомых нет.
— Что ты сказала?
— Я не знаю другого подходящего парня. Главное, чтобы ты не ошиблась в расчётах!
— Я не ошиблась. Ровно тринадцать дней назад у меня были месячные! — во весь голос орала Аня.
— Что ты сказала?
Та крикнула ещё громче:
— Месячные у меня были тринадцать дней назад!
Карин кивнула и отхлебнула свой тоник.
Аня разглядывала происходящее. Через некоторое время она крикнула в ухо подруге:
— Надеюсь, я ему понравлюсь! Наверное, надо было накраситься!
Карин обернулась:
— Никакой косметики, это мы полностью исключили! В конце концов, мы не сексуальные объекты для мужской цивилизации.
— Но сегодня я должна стать в некотором роде сексуальным объектом, если хочу, чтобы Себастьян на меня позарился.
— Что ты сказала, Аня?! — изо всех сил выкрикнула Карин.
— Что я должна быть сексуальной, чтобы он меня трахнул! — с той же звуковой мощностью ответила её подруга.
К женщинам расслабленной походкой приблизился молодой человек в расстёгнутой рубашке. Его грудь была покрыта тёмными волосами, на шее болталась тонкая золотая цепочка. В стёклах тёмных очков отражался танцпол.
— Ну, что вы тут... совсем одни, что ли?
Карин показала ему средний палец. Тип отреагировал с той же ленивой небрежностью:
— Лесбиянки, что ли? — И, не дожидаясь ответа, двинулся дальше в ритме музыки.
— Может, тебе лучше будет исчезнуть, Карин, когда придёт Себастьян? — прокричала Аня.
— Об этом не может быть и речи! — возмутилась та. — Я не могу бросить тебя одну с мужчиной.
— Ты хочешь присутствовать и при остальном?
— И не подумаю, и не отстану! — фыркнула Регина в темноте. — Ещё немножко, и у тебя будет совершенно нормальная эрекция!
— Но мне уже не двадцать, — слабо оборонялся Роберт. Он откатился к краю кровати и включил свет. Нащупал на ночном столике сигареты и закурил. — Регина, я и так уже сам себя превзошёл: восемь дней подряд, вечер за вечером, лишь бы получился этот ребёнок, а ты ещё давишь на меня. Так вообще ничего не получится... Немного дополнительной стимуляции... не помешало бы.
— Ну что, мне устроить для тебя стриптиз?
— Избави бог, — пробормотал он.
— Что ты сказал?
— Да ничего, ничего.
— Но ты что-то сказал!
— Ничего.
— Я же слышала!
— Я ничего не сказал, во всяком случае ничего существенного.
— Но что-то всё-таки сказал!
— Теперь уже не помню.
— Я больше не кажусь тебе привлекательной?
— Нет... то есть... например, эта твоя идея фикс с твёрдой установкой на время соития — она у меня уже вот где сидит. Потому что ты, видите ли, вычитала в познавательных книгах, что в этом промежутке наверняка всё получится. Я уже чувствую себя кабаном-производителем, который покрывает свиноматку.
— Роберт!
— Но это правда! Я сыт по горло, по горло! — Он встал и накинул на себя одеяло. — С меня хватит. Переночую на диване.
Она саркастически рассмеялась:
— Вот так мы надеемся родить ребёнка! Ну что ж, спокойной ночи!
Себастьян был пай-мальчик. Пухленький такой, светловолосый и голубоглазый. Он долго извинялся за опоздание и только после этого скромно уселся рядом.
— Спасибо за приглашение! — громко сказал он.
— Что-что? — хором отозвались обе подруги.
— Большое спасибо за приглашение, Карин! — прокричал он. — Если бы я знал, что ты будешь с подругой, я бы тоже взял с собой Хельгу!
Аня взглянула на Карин. Интересно, что же та нарассказала Себастьяну?
— Не хотите ли потанцевать?! — крикнула Карин и незаметно подтолкнула Аню в бок.
Та сразу подскочила:
— Потанцуем, Себастьян?
— Конечно!
Вскоре они уже прыгали под техносаунд. Карин танцевала одна, не спуская с них глаз. Себастьян весь отдался музыке и отделился от Ани. Ей приходилось то и дело пробиваться к нему сквозь толпу, натыкаясь на шестнадцатилетних подростков.
— Оп-па, тётя! — крикнула какая-то девчонка, ухмыляясь.
— Сама ты тётя! — огрызнулась Аня.
Она попыталась снова пробиться к Себастьяну. Но тот был словно оглушён музыкой. Тогда Аня направилась в сторону Карин.
— Дурацкая была идея! — прокричала она, приблизившись.
— Что ты сказала?
— Дурацкая, говорю, идея эта дискотека! Где тут поговоришь?
— Я ни слова не понимаю, Аня!
— Вот и я о том же! — срывала та горло.
— О чём? — вопила Карин.
Аня прекратила все попытки объясниться. Но её партнёрша всё не унималась:
— Ты должна добиться с ним телесного контакта! Понятно тебе? Прижмись к нему!
— Я умею танцевать только «техно»!
Карин крепко стиснула её локоть и прокричала ещё раз:
— Ты должна к нему поприжиматься!
Аня с таким отчаянием затрясла головой, что её хвост заметался из стороны в сторону.
