Юлия Винер - Место для жизни. Квартирный сюжет в рассказах
Ничем их не проймешь, с привычной досадой подумала Мали. Сами не знают, чего ищут. Чего ему здесь, если он отсюда и вышел?
— Ну и что, — продолжала она уже без прежнего энтузиазма. — Разве тебе не причитается улучшить свои жилищные условия, пожить в хорошей квартире, в хорошем месте? Вот здесь, прямо перед домом, будет садик…
— Я и так всю жизнь живу в хорошей квартире и в хорошем месте, — обиженно сказал Ами. — Тут рядом, где теракт был, знаешь?
Мали стало совсем скучно. Очередной любопытный, так, от нечего делать.
— А, да. Да, конечно, — поспешно сказала она. Даже безнадежного клиента обижать не стоило. — Я ничего такого и не хотела сказать. Просто это настоящая находка…
Уверенная уже, что ничего не будет, она просто по обязанности продолжала перечислять достоинства квартиры и ее местоположения, а сама думала: и почему ей всегда достаются такие клиенты? Что она делает не так?
— …и видишь, вокруг каждого этажа будет галерея, и с галереи в каждую квартиру отдельный вход, и это только называется, что двухкомнатная, а такая большая и так устроена, что можно запросто сделать три, и даже еще одну, совсем маленькую…
— Три? — клиент, слушавший ее так же скучно, вдруг слегка оживился. — А чего же он не делает?
— Может сделать по специальному заказу, если купишь сейчас. Две больше одиночкам подходят, они любят большие комнаты. А ты приведи жену, пусть посмотрит, и решите вместе. У вас дети есть?
— У нас пока что и жены нет, — усмехнулся Ами. — Но будет со временем.
Мали посмотрела на клиента с новым интересом. Лет примерно как ей. Роста небольшого — но и Мали не гигант, — фигура ничего, только расплылась слегка, и шея короткая. Зато одет неплохо, белые брюки и черная футболка с серебряной надписью, и браслет на руке красивый, а лицо так даже симпатичное, особенно глаза, только сильно небрит. Конечно, десять лет назад Мали на такого бы даже и не посмотрела, но то десять лет назад. И своим товаркам по курсу шиацу она бы, наверное, его не показала, они там все такие снобки. Ну, шиацу можно было бы и вообще бросить.
— Тогда зачем же ты ищешь квартиру? — спросила она и улыбнулась, как она про себя это называла, своей особенной улыбкой. — Одной тебе мало?
Но клиент нахмурился:
— Что это за вопрос такой? Мне, может, и десять мало, при чем тут это?
— Да нет, не мое дело, — заторопилась Мали, — просто, я смотрю, такой симпатичный парень, ищет квартиру, а у него уже есть, ну, думаю, пусть обсудит с женой, пусть решат, стоит ли вообще, а ты, оказывается… а у тебя… а тебе… а я…
Ами слушал, все так же хмурясь.
Мали запуталась в своих объяснениях и замолчала. Хотела улыбнуться своей особенной улыбкой, не получилось, она подняла с земли обломок штукатурки, подкинула его два раза на ладони и бросила в недостроенную стену.
А Ами никогда еще не слышал, чтобы его называли симпатичным парнем. И он тоже внимательнее пригляделся к стоявшей напротив девушке. Совсем не такая, какую он видел в давно взлелеянных планах. Хотелось голубоглазую, беленькую и в теле, а эта была по-модному худая, с короткой темной щетинкой на голове, с незаметной грудью и плоским голым животом — Ами эту моду не одобрял совсем. Но… Девушка вдруг нагнулась, подняла с земли кусок штукатурки, подкинула его на ладони и бросила в стену будущего дома. Штукатурка разбилась о стену, разбрызнулась во все стороны и оставила на розоватом камне белый отпечаток в форме звезды. А Ами смотрел на девушку, на плавный взмах ее тонкой руки, на то, как сразу тоскливо потемнело ее лицо, когда она отвела взгляд, и за те секунды, что кусок штукатурки летел и ударялся в стену, и разбивался, и сыпался вниз, он успел прожить с этой женщиной долгую счастливую жизнь, и вырастить детей и внуков, и состариться вместе. И на эти секунды он почувствовал вдруг такой покой и облегчение, будто остановилась в нем утомительная суетня, о которой он и не знал, что носит ее в себе.
— А у самой у тебя семья есть? — спросил он.
— Семья? Конечно, есть. Папа, мама. А что? — Девушка отряхнула штукатурную пыль и протянула правую руку Ами. — Ладно, Ами, ты думай. Если все же надумаешь, у тебя есть мой мобильный.
— Да, есть. Говоришь, папа, мама? И все?
— Был брат, теперь нету.
— А… жаль. — Ами взял протянутую руку и держал. — Так тебе, говоришь, нравится такая квартира?
— Очень нравится.
— И ты хотела бы в ней жить?
Девушка неохотно улыбнулась:
— Ну, если бы я могла жить во всех квартирах, которые мне нравятся! Я их только продавать могу, да и то не слишком.
А она совсем ничего, когда улыбается, подумал Ами. Сперва она как-то иначе улыбалась, как-то не так, а теперь очень даже. Жаль только, что коротко стрижется. Но это не беда, волосы растут быстро.
— А эту продашь, — сказал он.
— Ой, серьезно? Тебе? — Девушка попыталась отнять руку, но Ами не отпускал.
— Мне. На одном условии.
— На каком?
— Что ты будешь в ней жить.
И откуда только у него смелость бралась? Никогда он с девушками так не говорил, да и вообще с девушками общался мало. Это все от того, как она отвернулась и грустно потемнела лицом, и бросила кусок штукатурки.
А она сразу перестала улыбаться и выдернула руку.
— Не хочешь? — огорчился Ами. — А сказала, нравится!
— Да, Ами, ладно. Мне пора бежать, другой клиент ждет. От шуточек приварка мало.
— Нет… не шуточки… вроде бы…
— Вроде бы! — сердито сказала девушка и сделала шаг в сторону.
Ами испугался, что она сейчас уйдет.
— Не шуточки! — крикнул он так, что прохожие стали оглядываться. — Не шуточки, а в этой квартире вместе со мной!
Потом они и кофе пили, и ели шашлыки на базаре у Рахамима, и увидели, что могут разговаривать между собой, хотя поначалу шло туго. Но обоим этого хотелось, и они старались. А когда Ами стал набивать Малину сумку фруктами и овощами подряд со всех прилавков, Мали начала смеяться, засмеялся и Ами, Мали расхохоталась еще пуще, и так они пересмеивались, пока не стало совсем тепло. Мали даже забыла позвонить следующему клиенту, предупредить. И расстались только вечером.
По дороге домой Ами то ужасался, то радовался. Ничего подобного он не предусматривал в своих планах, поскольку не рассчитывал на собственные силы. В планах было — обратиться к шадхану, профессиональному свату, пусть подыщет скромную полненькую девушку, домашнюю и хозяйственную, разузнает все о ее семье, обговорит все условия… А тут вон что… Прямо наоборот… Даже шиацу изучает! А может, он ошибается и это совсем не то? Может, зря поторопился? К тому же где-то в глубине, совсем далеко, шевелилось робкое соображение, что цена действительно баснословно дешевая, и как удобно было бы разбить эту квартиру на три жилые единицы, тем более три отдельных входа сделать легче легкого, поскольку галерея. И сдавать… окупится очень быстро… Но тут он вспоминал, как он за секунды прожил с девушкой всю свою жизнь, и какое это было правильное, облегчающее душу чувство, вспоминал звездную печать от штукатурки на стене строящегося дома и радостно говорил себе, что это знак, что она не случайно его так припечатала, что это и будет их общий дом.
А Мали шла и думала, сказать родителям или рано. Вот обрадуются! Они-то у нее совсем не снобы.
Конечно, ей с ним будет нелегко, все-таки очень большая разница в развитии. Но голова на плечах у него есть, и деньги, судя по всему, есть, может быть, удастся уговорить его пойти учиться, или даже вместе, отец давно просит. Интересно, есть ли у этого Ами аттестат зрелости? Вряд ли, но это ничего, у нее у самой нет, можно подготовиться и сдать. Или, может, ну ее, учебу, а взять и нарожать быстро кучу детей, вот это отцу с матерью будет настоящая радость! А развитие — этим она и сама может заняться. И как сладко он целуется! Не умеет, правда, видно, опыта мало, зато желания много, и губы такие нежные, только небритость мешает. У Мали даже все сжалось внутри при этом воспоминании. Скорей бы завтра! Нет, тут сомневаться нечего, так хочется снова его увидеть и целоваться, тем более сказал, что побреется. Влюбилась, Малинька, влюбилась!
И только у самых дверей кольнула неприятная мысль — она ведь даже забыла дать ему на подпись обязательство, в случае покупки квартиры, уплатить ей полагающиеся посреднику проценты. Свободно может пойти и купить прямо у подрядчика. И привет.
Но она быстро отогнала эту мысль.
Благоустройство
На втором этаже недостроенного дома поблизости от рынка два бомжа развели маленький костерок и грелись. Стояла весна, и дни были жаркие, а ночи, как положено в Иерусалиме, холодные. Была еще не ночь, но бомжи знали, что сюда даже днем никто не заглянет, стройка уже давно стояла пустая и тихая, и бомжи часто и безнаказанно ею пользовались.
