Роман Волков - Клеймо Чернобога
— Ты слышь, что ли, меня? Звони или не звони, мне похеру. Сейчас полпятого. Ладно, полчаса тебе накину, полшестого за школой, где спортплощадка будем ждать тебя или чела твоего. То есть смотри: я пацанов своих подтягиваю, — он говорил вяло, глядя в сторону, — если не придете — посадим тебя на реальный балабос, а потом крантец. Все, давай, пошло время.
Неожиданно что-то озарило дрожащую Владу, и она стала тыкать ногтями в резиновые кнопки:
— Справочная «ноль девять». Ждите ответа. Двадцать вторая, добрый день.
— Завод «Пензмаш», отдел снабжения.
— Шестьдесят четыре, ноль девять, двадцать пять.
— Спасибо. — И сразу набрать эти цифры.
— Снабжение.
— Здравствуйте, а можно пригласить Всеволода? — Она обрела какую-то уверенность, и казалось, что все это было глупой шуткой, которую нарочно подстроил сам Сева, чтобы они все-таки встретились.
— Севу? А он, по-моему, опять в Питер уехал. Сейчас, повисите секундочку. — Влада на самом деле повисла на крюке воздуха. — Тань, слышь, Севка в Питере? Да? А я что-то не видал. Крикни, пусть возьмет городской. Сейчас он возьмет.
— Да, — отрывисто говорит Сева.
— Сева?
— Я. — Так же отрывисто. Никуда он не придет.
— Сева, это Влада.
— А, привет, как у тебя?
— Сева, помнишь, ты сказал, что поможешь, что…
— Что у тебя с голосом? Что-то случилось?
— Меня хотят убить.
— Так. Куда мне прийти?
— Севочка, ты придешь?
— Куда? Только быстро говори. И успокойся. Я приду прямо сейчас.
— Четвертая школа знаешь где?
— Это напротив технаря механического? Красная такая?
— Да! Там стрелку забили, а у меня никого нет, вообще…
— Во сколько стрелка? — Владу стало трясти, и она начала заикаться.
— В полшестого. Только Севочка, пожалуйста, приди, а то меня зарежут! У него пистолет!
— Успокойся. Сходи в кафе, там «Снежок» рядом, кофе попей, мороженого покушай. Я выхожу.
Влада брезгливо передала телефон Жоре и стала отступать.
— Слышь, что ли, дело сделано. Если хоть на минуту опоздаете на стрелу, или вообще не придете, — он провел большим пальцем по горлу.
Бедная Влада целый час ошивалась вокруг школы. Придет ли Сева? Что будет потом? Она никогда, естественно, не была на стрелках, да и видела их только по телевизору, в дешевых уродских кинофильмах. Что-то подсказывало ей, что там будет пустая беседа с соблюдением каких-то идиотских ритуалов. Если человек не знает этот ритуал, или в чем-то ошибется, то его сторона проиграла. Но Сева, конечно, знает все тонкости от и до.
Минут за десять до назначенного срока на спортплощадку выехала плохо вымытая «Волга». Из нее вылезли четверо: сам Жора, его брат (небритый, начинающий лысеть молодой пигмей) и еще двое каких-то толстых здоровяков. Последние были в ярчайших спортивных костюмах, солнечных очках и с барсетками. Тот, что вел машину, держал в руке сотовый телефон, в таком положении, как бедуин, ищущий в пустыне воду, держит свои ветки: бережно и на вытянутой руке, демонстрируя всему миру. Жорин брат снял свою спортивную кофту, чтобы стало видно синюшные тюремные наколки. Они стали поглядывать на часы, возбужденно хохоча и тыча пальцем на Владу, которую сквозь решетчатый забор было отлично видно.
Севы не было.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Ночь
— Слушай, а где я там парковаться буду? Может, бросим тачку да такси возьмем?
— Не, Костян, на Караванной сто пудов приткнемся. Ну, вон туда заруливай, и не гони.
— Блин, я так не хочу опять пьяным ехать. Вмажусь куда-нибудь, — Костя вышел из машины и щелкнул брелком сигнализации, машина подмигнула и затихла. Он с тревогой и любовью глянул на автомобиль, и пошел за Лехой, который успел уже отойти на сотню метров.
— Костян, — Леха остановился и ждал Костю, — если бы у меня была бы тачка с такими номерами, я бы…Да что говорить. Прикинь, ну что мы с тетками, такси ловить будем? Их надо в машину и по домам, пока тепленькие.
— Я больше к себе домой не повезу. Мать наезжает.
— Тогда в гостиницу.
— Ага, в «Европу».
— Слушай, какого-нибудь ЛДМа по горло хватит, ты ж не жениться собираешься? Все, пришли. — Леха вдавил палец в домофон возле неприметной двери.
— Здравствуйте, — отозвался мужской голос.
— Здравствуйте, — ответили Леха и Костя.
— Номер Вашей клубной карты, пожалуйста.
— 478АМ.
— Увядшие нарциссы…, - голос многозначительно замолчал.
— Стынут в пурпурном бокале, — отозвался Леха.
— Вас двое?
— Да.
— Проходите.
Костя и Леха открыли дверь и зашли в сумрачное помещение, напоминающее операционную, склад и курилку в каком-нибудь учреждении одновременно. Пойдя дотошного секьюрити, через длинные коридоры с вентиляционными трубами под потолком, они пришли к двери с электрическим замком, через которую попали, собственно в клуб. Полумрак, мягкие портьеры, много диванчиков, в дальнем углу тощий негр пилит хаус на диджейском аппарате.
— Ну что, абсент пить будем? — плюхнувшись на диванчик, Леха подозвал официанта. Высокий гибкий мальчик с подведенными глазами застыл у их столика.
— Какой у Вас есть абсент?
— Наиболее популярны у нас Hill's, Xenta. Есть еще…
— Несите Hill’s.
— Леха, е-мое, какие тут девки, ты только посмотри.
— Ну, так, это тебе не в сраном «Метро» прыщавых студенток лимонадом угощать. Нравятся вон те?
— Которая в комбинезоне, особенно. Как с витрины.
— Щас мы их позовем.
— А пойдут?
— А как же! — Леха кивком пригласил двух стоящих рядом и постукивающих острыми носками сапожек в такт музыке девушек. Те переглянулись и медленно, покачивая бедрами, направились к ребятам. Высокая, приглянувшаяся Косте, была в черном обтягивающем комбинезоне с золотой вышивкой вокруг глубокого декольте. Длинные черные волосы были идеально вытянуты, убраны с лица и заколоты, на руке болтались браслеты. Когда девушка подошла ближе, Костя увидел, что ее кожа мерцает огоньками, а на правом предплечье вытатуирован иероглиф. Вторая, блондинка, была одета в джинсы, которые начинались ниже косточек таза, и короткий полупрозрачный топ, сквозь который просвечивали соски.
— Привет, девчонки, садитесь, можно Вас угостить? — Костя засуетился, освобождая гостьям удобное место на диванчике.
— Привет, ребятки. Что, выпускной в школе отмечаете? — блондинка слегка нервничала и постоянно оглядывала зал, как будто кого-то искала.
— Ну, девочки, обеспеченность мужчины определяется не его возрастом, — девушки с интересом обернулись к Лехе, он сделал многозначительную паузу, подмигнул, в это время вынул из кармана толстую пачку купюр, сложенных пополам и бросил ее на стол, — А толщиной его бумажника. Гуляем, девоньки, ни в чем себе не отказывайте. Давайте знакомиться, что ли. Меня зовут Алексей, а это — мой друг Константин. Будущий профессор.
— А Вас как зовут? — Костя начал чувствовать себя униженным, оттого, что Леха так ловко привлек женское внимание. Уже несколько минут он мучительно соображал, чем бы ему козырнуть, но никак не мог придумать.
— Меня зовут Катрин, — ответила брюнетка.
— А меня Мирабель, — отозвалась блондинка.
— Девчонки, а это ваши настоящие имена? — искренне поинтересовался Костя. В ответ все захохотали, а у Кости вытянулось лицо. Что он такого спросил?
— Нет, Константин, это их сценические псевдонимы, — Леха стукнул ладонью по столу, — Демьен! — потянулся к девушкам, — Так, что заказываем?
— Закажите нам «Текилу-бум», а мы пока пойдем попудрим носики, — промурлыкала Мирабель и легким взмахом подбородка позвала Катрин с собой. Девушки томно выплыли из-за стола и отправились в сторону.
Подошел официант.
— Демьен, две «Текилы-бум», и наш абсент, ты не забыл?
— Будете пить одновременно с дамами?
— Пожалуй, да, — официант ушел, а Леха вальяжно откинулся на спинку дивана и гордо созерцал окрестности.
— Леха, ты только не говори им, что мне 17 лет. Я скажу, что мне 20.
— Заметано. Не хочешь подрыгаться?
— Пока нет, кондиция еще не та. Только брюнетка, как ее там, Катрин, чур, моя.
— Да, пожалуйста, этого добра здесь… А вообще, ты в своем прикиде очень хорошо сюда вписываешься.
— Да, — Костя задрав голову, оглядывал зал, — а музыка здесь классная.
— Виниловая, диджей хороший, Лузитин корефан, между прочим.
— А она здесь часто зависала?
— Не знаю! Она где только не тусовалась.
— Вон и Демьян с абсентом. А где же наши девочки?
А в дамской комнате в это время развилась жаркая дискуссия.
— Маш, расслабься, мальчики платят. Получай удовольствие, один раз живем. Давай оттопыримся и кинем их.
— Да какого мне сдались эти малолетки! Мне 25 уже, замуж пора. Ну и что я с ним буду делать — хоть с тем, хоть с этим? Почему невезуха такая! Дай мне твою тушь.
