Вера Колочкова - Из жизни Мэри, в девичестве Поппинс (сборник)
– Да я не знаю, поедет ли Ленка на дачу.
– А ты уговори! Скажи, что я очень-очень приглашаю! У нас там хорошо, правда, Гриш? И лес, и речка… И молока козьего можно у соседки купить. И клубника уж вон поспела – собирать некому.
– Спасибо вам, Анастасия Васильевна! Какая ж вы хорошая!
– Да ну тебя, Кать! Чего здесь такого-то? Все мы люди! А ремонт вы ей и в самом деле сделайте! Только не очень модерном всяким увлекайтесь, а то я знаю Гришиных друзей – такие все фантазеры-дизайнеры, куда там! Ты присматривай за ними, Катерина, чтоб не повело их куда с идеями-то. Больше пусть под детей подстраиваются, чтоб им поудобнее да повеселее там жить было. А чего папаня-то их, приходит или нет?
– Да, приходил вчера.
– Ну?
– Ой, да лучше б и вообще не приходил, знаете!
– Ну, ты, Катерина, не горячись! Не дави на сестру-то. Это ведь ей решать, не тебе. Детям тоже отец нужен.
– А он ничего и не спросил про детей, Анастасия Васильевна. Пришел, покривлялся да и ушел себе. А Ленка опять всю ночь проплакала, я же слышала… Ох, прямо не знаю, что с ней и делать! Прямо ума не приложу…
– А что здесь сделаешь, деточка? – подперла рукой щеку, вздохнув, Анастасия Васильевна. – Здесь ничего и не сделаешь. Надо жить дальше да выполнять свои материнские обязанности, и снова учиться жизни радоваться, и прощать учиться, и любить заново. Ничего-ничего, поплачет да и перестанет. А с детьми я всегда помогу! Да и Гриша тоже. Так уж получилось, что не чужая ты нам стала, девочка-рыжуха. Значит, и сестра твоя не чужая будет!
– Мам, знаешь, иногда я до жути горжусь тобой, – тихо проговорил Гриша. – Вот если бы у тебя еще пироги в духовке не горели.
– Ой! – подскочила со своего стула Анастасия Васильевна, метнувшись к плите. – И правда! Заговорили вы меня совсем! Нет, не сгорели, слава богу. Идите руки мойте, да ужинать будем!
– Ур-а-а-а… – взметнув рыжей косой, помчалась первой в ванную Катя. – А можно я буду с клубникой, ладно? Целых два съем! Нет, три! Нет, четыре!
– Господи, ну что за прелесть девчонка… – тихо проговорила ей вслед, обращаясь к сыну, Анастасия Васильевна. – Таких девчонок сейчас днем с огнем не сыскать. Вот бы тебе такую невесту, а, Гриш? Золото ведь, чистое золото…
* * *– Катюш, не пойму я, почему ты с нами на эту дачу ехать не хочешь? – Тихо удивлялась Лена, собираясь в субботу утром под радостный переполох суетящихся под ногами Сеньки с Венькой. – Нас, главное, пристроила на отдых, а сама слиняла…
– Ой, Лен, собирайся пошустрее! Потом будем рассуждать – что да почему. Вон, смотри, Анастасия Васильевна уже из подъезда вышла, вас ждет. На электричку бы не опоздать!
А через каких-то полчаса их маленькая квартира уже вовсю напоминала разбуженный пчелиный улей – все двигалось, перемещалось, суетилось, смеялось, выкрикивало веселыми мальчишечьими и девчоночьими звонкими голосами. И только на первый взгляд могло показаться, что эта суета напоминает всего лишь хаотическое броуновское движение, – на самом деле, если вглядеться, все происходило по некоему отработанному, заранее продуманному сценарию вплоть до самых незначительных мелочей. Одна группа ребят аккуратно и бережно выносила из комнаты на лестничную площадку вещи и мебель – Катя не успевала складывать в большие целлофановые мешки одежду из шкафов, – другая на освободившемся пространстве уже что-то разворачивала, нарезала, перемешивала клей, краску, еще бог знает чего… И в сплошном гуле голосов можно было, прислушавшись, уловить звонкую, объединяющую всех нотку – деловую, старательно-творческую.
– …Андрюх, осторожно, смотри, дверцу придержи.
– …Оль, ты думаешь, на эту стену бирюзовый фон лучше?
– …Ну да, она же солнечная.
– …А ситчик какой симпатичный, посмотри!
– …Это же будет детский угол, здесь пространство надо соблюсти.
– …Эй, а кто у нас вахту несет по охране мебели на площадке?
– …Гришка, неси сюда стремянку, здесь обои не отдираются.
Катя, удивленно раскрыв глаза, смотрела, как моментально преображается Ленина комната, как весело, непонятным и хитроумным способом наклеивается на стены веселенький ситчик, и как это все, оказывается, здорово смотрится – прямо как тут и было: на одной стене – ситчик бирюзовый с мелкими розовыми цветочками, на другой, наоборот, ситчик розовый с бирюзовыми… Все вокруг нее перемещалось, двигалось, образовывалось потихоньку в ненавязчивую и достойную красоту совершенно нового жилища. А потолок! Какой красивый получается потолок – она в жизни нигде такого не видела! Тихонько подойдя к Грише, уткнувшему нос в разложенные на полу эскизы, она присела на корточки, спросила на ухо:
– Гриш, а это ведь все денег стоит. Мы как-то с тобой и не поговорили об этом.
– Успокойся, Катерина! Не мешай процессу! Никаких денег это не стоит.
– Как это?
– А так! Понимаешь, это у нас проект с ребятами такой особенный – минимализм стоимости ремонта называется. Ну, если русским языком выражаться – как из дерьма сделать вкусную конфетку.
– Погоди, Гриш… А этот вот ситчик, например, он же все равно каких-то денег стоит?
– А ситчик мама моя отдала. И даже с удовольствием от него избавилась! Когда-то хапнула сразу несколько рулонов, поддавшись всеобщей панике грядущего на все дефицита, а потом не знала, куда и приспособить. Так что я ее очень даже и выручил, если можно так сказать. Этот ситчик к вашей квартире идеально подошел вместо обоев. А сейчас мы его еще на несколько раз специальным лаком покроем, так и вообще красота будет неописуемая.
– Гриш, а лак, например? Он же тоже денег стоит.
– Слушай, отстань от меня, а? Почему я тебе всю технологию объяснять должен? Что да как… Говорю же тебе – все продумано! И не вмешивайся в процесс минимализма! А если помочь хочешь – иди лучше ребятам бутербродов наделай! Время-то к обеду движется.
К концу второго дня, как раз к воскресному вечеру, ремонт квартиры был закончен. Катя даже успела к приезду Лены разобрать-развесить все вещи по шкафам.
Увидев в окно, как Лена с детьми входит в подъезд, ребята дружно выстроились в прихожей, откуда-то волшебным образом появился букет цветов и бутылка с шампанским. Катя открыла заранее дверь.
– О господи, Кать, что случилось? – опешила Лена, передавая ей на руки потянувшую к ней ручки Тонечку. – Как вас тут много, ребята!
– Леночка, а у нас для тебя сюрприз! – торжественно объявил Гриша, кладя обе ладони на белобрысые головки близнецов, тут же вцепившихся в его ноги: Венька – в правую, Сенька – в левую.
– Господи, не пугайте меня… Что случилось?
– Прошу, мадам, обозреть свои новые апартаменты!
Ребята, улыбаясь, вмиг раздвинулись коридорчиком, освобождая Лене вход в комнату. Осторожно, на цыпочках, она вошла и остановилась, и ахнула, открыв от изумления рот. Комнату невозможно было узнать. Та же самая старенькая мебель, обтянутая новой тканью, расставлена была так, что явно чувствовался в комнате особенный, неповторимый стиль. Все было продумано до мелочей, смотрелось интересно и со вкусом, все радовало глаз необыкновенно теплым и ярким решением, все дышало уютом с примесью веселого дизайнерского интеллекта.
– Нравится? – спросил, подойдя к ней, Гриша.
– Не то слово… С ума сойти, – прошептала тихо Лена, разведя руки в стороны. – Я вообще нигде такого не видела, честно говоря. Здорово как!
– Ура! Пацаны, ура! Ей нравится! – обернулся Гриша к сгрудившимся в дверях ребятам. – Можно открывать шампанское!
– Нет, погодите… Как же это… – повернулась к ним Лена. – Это вы все сами, что ли? За два дня? Не может быть! Спасибо, конечно. Ой, что-то я совсем растерялась! Мне таких сюрпризов в жизни никто никогда не делал. Господи, красота-то какая! Гриш, так это ж все, наверное, бешеных денег стоит? – тревожно обернулась она к Грише.
– Ну, начинается… Еще одна озабоченная появилась! – с улыбкой проворчал Гриша. – Лен, успокойся! Какие деньги? Говорят же тебе – сюрпр-и-из! Подарок такой, понимаешь?
– Ну как же так?
– А вот так! Давайте лучше чай пить. Да и обмыть бы слегка такую красоту не мешало. Чтобы постояла подольше. Эй, Катерина! Давай подсуетись-ка, на стол накрывай! Веселиться будем!
Ровно через час, в самый разгар дружного молодежного веселья, властно-требовательно, на одной сплошной ноте продребезжал дверной звонок – так всегда оповещала о своем приходе только Вероника Владимировна, не отпуская пальца от нажатой кнопки, пока ей дверь не откроют.
– Так, что здесь происходит? – возмущенно заглянула она в комнату. – Елена, что за бардак, я не понимаю? Пьяный разгул какой-то. И при детях.
– Вероника Владимировна! Это ко мне! Это мои друзья пришли! – подскочила к ней Катя и, не дав войти в комнату, вытеснила ее изо всех сил на кухню, будто на амбразуру кинулась.
– Что значит – друзья пришли? – продолжала бушевать Вероника Владимировна. – Какие еще друзья? У себя дома будешь друзей водить! Сколько угодно! А здесь, при детях, я не позволю устраивать подобный дебош! И сестрица твоя тоже хороша – сидит за столом, как будто так и надо. Безобразие… Да ее ж за это материнских прав лишить надо! Детей отобрать немедленно! Не ожидала я от Елены такого. Мать называется! Нет, не место ей рядом с детьми, просто не место.
