Денис Ли - Убить мажора (антисоциальный роман)
Девушку единственную и неповторимую, Сергей так и не нашел. Не нашел такой… Хотя, кажется, была одна…
Она была замужем. Нечаянно столкнувшись на одной из студенческих вечеров, она уже не отводила от него глаз, заигрывала, не смотря на то, что он, внешне, не особо проявлял к ней интереса. Выпитое вино играло с ней. А она играла с Сергеем, как с новой игрушкой.
Сергей был скромен и суров, но вместе с тем замкнут и стеснителен, а потому, казался внешне мужественным и уверенным. Это сразу бросалось в глаза. Бросилось и то, что интерес он проявлял больше к другой девушке, более скромной, не менее изящной, но неброской, как она.
Ярко накрашенные губы, искусственный румянец на щеках и яркий маникюр, создавали ощущение какого-то странного восторга, вроде того, когда смотришь на огонь костра, или как во время пожара, когда все вокруг горит, а ты заворожен и чувствуешь внутренний трепет сердца. Ей было двадцать один, ему — двадцать. И она была замужем. На вечеринке, она оказалась не случайно, как и все праздновала успешную сдачу очередной сессии. Она появилась в группе совсем недавно, восстановилась в институт после академического отпуска. Жила где-то в городе. Больше Сергей ничего о ней не знал. Не знал даже имени.
Праздник начался ближе к вечеру. Сначала все проходило довольно организованно, если это вообще было возможно назвать организацией. Но спустя пару часов невозможно было понять — кто и чем занимается. Начавшееся на общей кухне веселье, постепенно стало перетекать в комнаты, теряя пару за парой, а то и целыми стайками. Кто-то возвращался, что-то подъедал со стола и пропадал вновь. Кто-то пропадал безвозвратно. Некоторые курили в коридоре, сидя на полу вдоль стен и тоже возвращались. Одним словом, все происходящее в какой-то степени походило на неспокойный муравейник. Беспорядочное броуновское движение. И только она никуда не выходила, сидела на подоконнике, пила вино, курила здесь же.
Сергей сидел в кресле, пил привезенное Титаником домашнее пиво. Другая девушка, за которой Сергей попытался ухаживать с самого начала, некоторое время отвечала на его знаки внимания, но выйдя с кем-то курить, больше не вернулась. Сергей испытывал ревность, разом осушил внушительную кружку пива и стал совершенно угрюм.
Девушка с подоконника это заметила, впилась в него хитрым взглядом, словно дразнила хищного зверя, но Сергей с ленью аллигатора лежал в массивном кресле, сохраняя болотную неподвижность.
— Я — Лера. — Сказала она, подсаживаясь к Сергею. — Ты нальешь мне вина?
— Сергей… — нехотя ответил он и, не противясь просьбе, протянул руку к столу. — Какое?
— Да, в общем-то… мне все равно, — сказала Лера, — но лучше белое. В нем меньше красителей. Как представлю, как они оседает на стенках желудка… страшно становиться.
— Кто оседает? — не понял Сергей.
— Краска… красная… от вина.
Сергей промолчал.
— Ты здесь один? — спросила она спустя некоторое время, наблюдая, как Сергей умело управляется со штопором и бутылкой.
— Да, один. — Сергей отвечал неохотно.
— А та девушка, за которой ты ухаживал? Она вышла… с каким-то парнем…
— Да, вышла… — ответил Сергей, пристально взглянув в глаза новой знакомой. — Мы не близки…
Она сделала глоток вина из чайного стакана, не отводя взгляда от Сергея. Сделав еще один глоток, она спросила:
— А здесь, есть, с кем ты близок?
Сергей огляделся, словно собирался назвать как минимум дюжину близких друзей и подружек, но тоскливо окинув взором общую кухню, вернул свой взгляд на Леру:
— Нет. Многих, здесь, я вижу впервые. Я не вижу смысла знакомиться — посижу и уйду. Просто не завожу лишних знакомств, чтобы потом не разочаровываться.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Лера. — Не разочаровываться?
— Ну, когда узнаешь человека лучше… там… начинается всякое, — он небрежно махнул рукой.
— И что так со всеми? — она заглянула ему в глаза.
— Почти, да…
— А тобой?
— Что со мной? — переспросил Сергей, не поняв вопроса.
— Ты уверен, что все не разочаровываются, когда узнают тебя? — тихо проговорила она и облокотилась на подлокотник кресла, став к Сергею ближе.
— Хм… — хмыкнул Сергей, вяло улыбаясь, — вот поэтому я не завожу лишних знакомств. Чтобы не… — он не договорил.
Оба замолчали. Ни Сергей, ни Лера не стремились продолжать разговор. Сергей щекой чувствовал тепло исходящее от близко сидящей Леры. Под воздействием некоторой дозы алкоголя ощутил, как в организме обострились некоторые чувства и вместе со слабым ароматом Лериных духов, стал чувствовать постепенно нарастающее возбуждение. Все-таки невзначай брошенные Лерой слова, относительно первой девушки, за которой Сергей делал попытки ухаживать, и то, что она ушла с другим зацепили его за живое…
Из динамиков магнитофона выпрыгивала музыка, какой-то новой, непонятной Сергею группы. Звучали простые нелепые слова и такое же простое музыкальное сопровождение:
«Тазико-крышечный вокально-инструментальный ансамбль, твою мать!» — раздраженно подумал Сергей. Один из альбомов группы, как сказал Титаник, так и назывался «Музыка драчевых напильников». Сергей слушал баяно-балалаечную партию и слова песни «Нолей», чей эпатажный солист звонко выкрикивал: «Иду, курю!»
«Иду, курю… Иду, курю, — Сергей молчал. — Надо же, — думал он, — какие простые слова заложены в эту песню…»; и чем больше Сергей пил, тем больше музыка казалась ему интересной и зажигательной. Хозяин вечеринки, по прозвищу «Титаник» был ярым поклонником этого музыкального коллектива. Собственно, Титаник был не только хозяином и организатором вечеринки, он еще был владельцем двадцатилитровой канистры домашнего пива, которую припёр от родителей. Его родители жили где-то в пригороде. — А еще, — продолжал одиноко думать Сергей, — он хозяин комнаты, в которой за трехстворчатым шкафом, разделяющим комнату пополам, лежит матрац от полутора спальной кровати. Лежит прямо на полу! Но не это важно! Над его спартанским ложем с потолка на длинных нитях висят самые разные экзотические презервативы, в упаковках. Презервативы в шайбообразной колбе, плавающие в жидкой гель-смазке. Презервативы различной формы: ребристые презервативы, презервативы с пупырышками и кольцами, презервативы с накопителем в виде морды жирафа, презервативы в виде улитки. С усиками… Светящиеся презервативы, разноцветные, презервативы-зебры… Наверное, когда лежишь на его кровати, можно спокойно дотянуться до любого из них, использовать любой понравившийся… Но Титаник ими не пользуется, он их коллекционирует… Надо же, какая замечательная песня! «Иду, курю!» — мечтательно думал Сергей. — Надо купить кассету с альбомом этой группы… Нормальная музыка! — Лера молчала. Несколько пьяных пар стали шумно танцевать прямо в дверях кухни и коридоре. Сергей взглянул на Леру. Он не знал, о чем она думала, но ему показалось, что Сергею подумалось, что она думала о сексе. — Господи, я больной! Это я думаю о сексе! О презервативах! — мысленно презирал себя Сергей. — А если… Не… ну… она же может думать о сексе?»
Лицо Леры было настолько загадочным, что Сергей уже не сомневался, что думает она о том, о чем он совсем недавно думал… Ну, правда! Она смотрела на танцующих, поглаживая подушечкой указательного пальца свою нижнюю губочку, украдкой поглядывая на Сергея. Поглаживала, и хитро улыбалась, словно что-то задумала — забавный розыгрыш или… думала о сексе.
— О чем ты думаешь? — спросил Сергей сидящую рядом Леру.
— А ты угадай!
— Не-е… что ты? — запротестовал он. — Я не могу. Как тут угадаешь?
— А ты попробуй!
— Нет.
— Попробуй! — настаивала она.
— Шутишь?
— Нет, я серьезно!
«О сексе?» — хотелось спросить Сергею. Но вопрос просто застрял у него на языке, и он спросил:
— Хочешь потанцевать?
Она прикусила алый накрашенный ноготь указательного пальца, которым водила по губе:
— Нет!
«О сексе?» — снова не давал покоя ему вопрос, что просто напрашивался сам собой, но Сергей спросил:
— Хочешь уйти?
— Нет! — возмущенно и с явным недовольством ответила Лера, услышав глупейшую догадку в жизни, и словно обвиняя Сергея в том, что он не видит действительного и абсолютно очевидного, и выдает неправильные предположения, — намеренно, как будто издеваясь над ней.
— Тогда может быть… — Сергей затягивал последнюю попытку угадать. — О сексе? — наконец набрался он смелости, опустив глаза.
— Точно! — без колебаний ответила и широко улыбнулась, ответила Лера.
Сергею хотелось задать еще один глупый вопрос: «Со мною?..»; но предположив, что это будет совершеннейшей тупостью, совсем смутился и замолчал.
— У тебя есть в общежитии своя комната? — спросила Лера, заглядывая в глаза Сергея.
