Татьяна Бонкомпаньи - Девушка из высшего общества
— Лил? — позвала подруга. — Ты здесь?
— Угу. Кормлю Уилла, — смущаясь, ответила она через дверь. — Скоро закончу.
— Может, потом спустимся вниз и выпьем по чашечке кофе?
— С удовольствием! — Лили застегнула блузку и сжала грудь, чтобы определить, хорошо ли поел малыш. Похоже, он выпил достаточно молока и теперь потерпит до дома.
Выйдя из туалета, Лили с Уиллом и Хелен отправились в «О бон пэн», расположенный на первом этаже, и заказали два взбитых холодных кофе мокко — излюбленный тонизирующий напиток, который днем пила женская часть редакции «Джорнал».
— Внесите на мой счет, — попросила Лили женщину за кассой, протянув ей десятидолларовую купюру за оба заказа. — Я угощаю.
— Спасибо. — Подруга подмигнула.
— Это лучшее, что я могу сделать, после того как столько времени скрывалась. Прости, что не отвечала на твои письма. Сначала собиралась звонить минимум раз в неделю, но потом… Даже не знаю. Думаю, я так и не пришла в себя.
— Не переживай. Я знаю, как это непросто — растить ребенка. Даже страшно представить, что было бы со мной в такой ситуации.
— Вся жизнь меняется, особенно в начале, когда почти не спишь и не можешь вспомнить, когда в последний раз выбиралась куда-нибудь, кроме супермаркета. Но я уже начала осваиваться и очень довольна, что сегодня приехала повидаться с тобой и с Виктором.
Они сели за маленький металлический столик на улице.
— Да, так получилось, что я слышала твой разговор с Виктором, — кивнула Хелен.
— Я надеялась, что он даст мне задание. Мне действительно не помешала бы работа.
Хелен сняла со стаканчика круглую выпуклую крышку и отправила в рот ложку взбитых сливок.
— Мне кажется, он считает, что при твоих деньгах желание работать — это абсурд, — произнесла она, проглотив сливки.
Лили глубоко вздохнула и сняла очки от солнца.
— Хелен, если я расскажу тебе кое-что, обещаешь сохранить это в тайне?
— Конечно, можешь мне доверять. — Хелен поставила чашку на шаткий столик, потом взяла Лили за руку и ободряюще стиснула.
— У нас с Робертом возникли финансовые затруднения. Он ушел с работы. Естественно, доходы от его трастового фонда поддерживают нас на плаву, но долги растут, и мне кажется, я должна как-то помочь в этой ситуации. И Роберт на днях тоже предложил что-то в этом роде.
Хелен не обязательно знать, что он фактически прошипел: «Найди работу!» — сидя за рулем своего абсолютно нового спортивного автомобиля.
— Послушай, я знаю Ребекку Берроуз — редактора «Нью-Йорк сентинл». Она работала у нас в разделе «Наука», ее вынудили уйти, и теперь она занимается в «Сентинл» приложением «Разговоры по четвергам». Я знаю, что сейчас она как раз подыскивает внештатных журналистов.
— Смутно ее припоминаю. Маленького роста с короткими каштановыми волосами? Носит шерстяные кардиганы с деревянными резными пуговицами ручной работы?
— Да, это она. Но пусть тебя не обманывает странная внешность. Ребекка — кремень. — Хелен достала ручку и блокнот из сумки цвета баклажана. — Вот ее телефон и адрес электронной почты. Скажешь, что это я посоветовала обратиться к ней.
Записав телефоны и адрес, она протянула листочек Лили.
— Но, Хелен, всем хорошо известно, что в «Разговоры по четвергам» пробиться непросто. Каждый свободный журналист в Нью-Йорке мечтает увидеть там свое имя. — Лили вздохнула. — Чем их сможет заинтересовать мое предложение? Я никогда раньше не писала о стиле жизни.
— Думаю, для Ребекки это ничего не значит. Вполне возможно, она решит, что твой опыт в серьезной журналистике — это плюс.
— Но что я могу ей предложить? Я специалист по юридическим вопросам. Последние шесть лет жизни писала именно об этом.
— Пока ты общалась в кругу прекрасных, но обреченных, наверняка тебе в голову приходили отличные идеи. Разве не так? Не каждый может похвастаться такими знакомствами, как ты.
Отхлебывая кофе, Лили вспоминала время, когда только начинала сопровождать Роберта на благотворительные мероприятия и вечеринки. Она поразилась размаху и показной роскоши его светской жизни, а собственная жизнь, спокойная и размеренная, внезапно показалась ей ничтожной. Годовое членство в спортивном клубе за семь тысяч долларов, шестьсот долларов в неделю за услуги парикмахера, огромные гардеробные комнаты, забитые нарядами от-кутюр, — раньше Лили и не предполагала, что такое возможно. Теперь же, просидев дома почти год, она чувствовала, что связь с этим шикарным и удивительным миром утрачивается.
Хелен отпустила руку Лили и размешала в чашке остаток взбитых сливок.
— Используй свои связи, и новая карьера у тебя в руках. Я напишу Ребекке, что ты свяжешься с ней в ближайшие дни.
Глава 8
Вернувшись домой, Лили почувствовала, как болят руки, ведь ей много раз пришлось поднимать коляску на входе и выходе из метро. Она застала мужа в кухне — он открывал большой пакет с картофельными чипсами. В отличие от жены обмен веществ у него был как у молодого теленка, и Роберт мог есть все, что душа пожелает: стейки в три дюйма высотой с прожилками жира, пластины фуа-гра, шоколадные конфеты целыми коробками и необезжиренное мороженое лотками.
— Привет, дорогая. — Роберт вытер жирные пальцы о полотенце, висящее на двери в кухню, оборудованную техникой «Викинг». Забрав Уилла у обессиленной Лили, он сел на стол.
— Чем вы сегодня с мамочкой занимались? — спросил он малыша.
Лили заметила, что Роберт все чаще задает вопросы через ребенка, как будто их шестимесячный Уилл не слюнявый потребитель молока, а универсальный переводчик, владеющей множеством языков и работающий в ООН.
— Мы ходили к моему бывшему редактору в «Джорнал», — ответила она. — Ты ведь не забыл Виктора?
— Нет, конечно. А почему ты о нем вспомнила? — поинтересовался он с легкой подозрительностью в голосе.
Ей это понравилось.
— Хотела узнать, не возьмет ли он меня внештатным сотрудником. Но выяснилось, что им урезали бюджет. — Лили потянулась за чипсами, но, вспомнив о диете, достала из холодильника плотно закрытый пакет с очищенной морковью и вымытыми стеблями сельдерея.
— Это очень плохо. Но разве ты не можешь писать для других изданий?
— Хелен предложила познакомить меня с редактором из «Нью-Йорк сентинл».
— Дорогая, это великолепно. Ты обязательно должна воспользоваться такой возможностью.
— Что я и собираюсь сделать, — произнесла она с непроницаемым лицом.
— А что у нас на ужин? Умираю от голода, — набив чипсами рот, улыбнулся Роберт.
Несмотря на усталость, Лили меньше чем за час запекла в духовке свиную вырезку и приготовила на пару рис и брокколи с оливковым маслом. Ужиная с Робертом, она кормила Уилла. Потом, пока муж загружал посудомоечную машину, искупала малыша, снова покормила грудью и положила в кроватку. И естественно, именно в тот момент, когда ей хотелось поторопиться, он отказался уступать без боя. Лили успокаивала Уилла, обнимала и гладила — ничего не помогало. Она качала его на руках, ходила с ним по комнате и пела песенки, но все равно малыш смотрел на нее широко открытыми глазами. И только в два часа ночи, во время третьего кормления подряд, Уилл наконец поддался усталости, и его веки с длинными ресницами закрылись.
Переодевшись в безразмерную хлопковую футболку, Лили упала в кровать совершенно измученная. Голова кружилась от усталости. Уже засыпая, она почувствовала, как Роберт положил руку ей на талию и потерся животом о ягодицы. Его плоть была твердой и увеличивалась с каждой секундой. «Может быть, если не реагировать, он оставит меня в покое». Лили крепко зажмурилась и постаралась не шевелиться.
— Лил? — прошептал Роберт, забираясь рукой под футболку и лаская ее грудь — ту самую, которую малыш терзал все это время.
«Ради Бога, пожалуйста, пусть он уберет руку с моей груди», — взмолилась она.
Вывернувшись из объятий мужа, она изобразила сонное ворчание:
— Дорогой, ведь уже ночь.
— М-м-м, — простонал он, делая вид, что не слышит.
Его руки сначала обхватили ее за талию, а потом скользнули под хлопковые трусики. Он начал поглаживать ее клитор, стараясь хорошенько возбудить, чтобы на этот раз проникнуть внутрь без ужасного крема лубриканта, который они использовали с того момента, как врач Лили разрешил им заниматься сексом. В ту же ночь они попробовали, и Лили было очень больно, даже хуже, чем при потере девственности. На следующее утро, заглянув в Интернет, она узнала, что ее «проблемы с сухостью влагалища» — еще один досадный побочный эффект, связанный с рождением ребенка и кормлением грудью. Но даже несмотря на эти новые знания, из-за увлажняющего средства и презерватива их сексуальная жизнь постепенно превратилась в тягостное и неприятное занятие, а потом и вовсе сошла на нет.
