Тацухико Такимото - Добро пожаловать в NHK!
— Несмотря на название, в Институт Анимации Ёёги есть много других факультетов. Я учусь на Факультете Разработки Игр.
Разработка Игр? Как только я это услышал, это заинтересовало меня. «Разработчик игр». Это звучало действительно круто. Модная профессия современной эпохи. Все младшеклассники мечтают стать ими. Я представил себе лидера игровой индустрии, разъезжающего на «Ламборджини» и развлекающегося в лучших клубах в Гинзе.
Вокруг него летали пачки денег, за ним охотились сотрудники отделов кадров после выхода его очередной супер-популярной игры. Потом, злобный старашеклассник отнял бы одну из этих популярных игр у несчастного первоклассника, и об этом рассказывали бы в шестичасовых новостях. Создатель игр был бы просто неприлично богат.
Это же хорошо оплачивалось, сто миллионов йен в год! Это было так круто! Это было идеально!
Допив залпом свой кофе, я схватил Ямазаки за руку.
— Давай вместе попробуем стать разработчиками игр!
* * *Уже было больше одиннадцати вечера. Ямазаки пил десятую чашку растворимого кофе, а я был так голоден, что приготовил себе немного «быстрой» лапши.
Ямазаки рассердился:
— Нельзя же брать еду из чужих запасов без разрешения!
Я виновато склонил голову и слегка поперчил лапшу. Пока я уплетал рамен, Ямазаки, заикаясь, проговорил:
— Н-но ведь для абсолютных новичков невозможно создать игру.
— Ты же будешь помогать мне.
— Современные игры — это сложный вид искусства. Хорошую игру можно создать только совмещая несколько различных умений. А к тебе это не относится, Сато.
«Мы с тобой не виделись не так уж долго, но ты успел стать ужасным грубияном», — хотел сказать я ему, чтобы поставить его на место. Однако подумав об этом, я понял, что он уже давно был таким грубым. Да, так и было. Несмотря на то, что он был слабаком, Ямазаки всегда говорил что хотел и кому хотел. Он открыто говорил одноклассникам, что они идиоты, или приказывал им оставить его в покое. Поэтому над ним постоянно издевались. Это была полностью его вина.
Поначалу, он говорил со мной вежливо, но как только он узнал, что я стал безработным и отчисленным из института хикикомори, он начал насмехаться надо мной, называя меня «ничтожеством» прямо в лицо. Однако, это было неважно. Сейчас, я должен стать создателем игр, чего бы это ни стоило. Я должен познать все стороны этой индустрии. Пожалуйста, Ямазаки…
— Я понимаю, что тебе тяжело просить меня о помощи. Однако, существуют вещи, котороые невозможно сделать, как бы ты не просил меня, Сато.
— Ну пожалуйста, помоги мне!
— Для начала, не может быть, чтобы дело, начатое для завоевания уважения девушки, заняло тебя надолго. Очевидно, что ты скоро потеряешь к нему интерес.
— Неправда! Я готов! Я просто рвусь в бой!
— Мне завтра в колледж. И я уже устал.
— Дело не просто в уважении Мисаки. Если бы я смог стать разработчиком игр, я бы смог перестать быть хикикомори, не так ли?!
— Это невозможно.
— Нет, возможно! — настаивал я.
— Это тебе не поможет.
— Нет, поможет.
Я потратил целый час, споря с ним. Я пробовал успокаивать его, пробовал уговаривать его, кричать на него, и в конце, я попробовал подольститься к нему: «Пока ты будешь в колледже, я могу записывать аниме, показываемое по телевизору. Я даже могу вырезать рекламу.»
Наконец, Ямазаки сдался.
— Ладно, Сато, кажется ты точно решился.
Его тон был очень серьёзным.
— Да, точно. Я точно решился.
— Раз так, то есть один способ, благодаря которому даже ты, Сато, сможешь стать создателем игр. Но…
— Но?
— Это, наверное, самый кровавый, крайне суровый и ужасно болезненный способ, который может заставить любого свернуть с пути, не говоря уже о тебе, Сато.
Лицо Ямазаки было ужасно мрачным, мне даже стало слегка не по себе. Но мою уверенность было невозможно сломить. Я сделаю это, чего бы мне это не стоило.
— Я готов на всё, — сказал я.
— Ты уверен?
Я кивнул.
— Точно-точно? Ты не сможешь просто сказать: «Я ухожу» на полпути, понимаешь?
Я снова нехотя кивнул.
Ямазаки сделал себе уже одиннадцатую чашку кофе, а я начал хлебать вторую тарелку лапши.
— Я понял, Сато. Давай всё обсудим. Я расскажу тебе свой план.
Наклонившись, Ямазаки начал рассказывать заговорщическим голосом:
— Нынешние игры очень сложны в плане внутреннего устройства и производства. Требуется много расчётов и аккуратного программирования, так что у новичков вроде нас ничего не получится. Даже создание игры на уровне древней приставки Super Nintendo будет тяжёлым испытанием, в лучшем случае. И даже если тебе удастся сделать что-то вроде этого, ты всё равно не сможешь назвать себя разработчиком игр.
— Тогда…
Ямазаки быстро перебил меня:
— Просто послушай меня, ладно? У нас нет ни денег, ни друзей в этой индустрии, нет ничего кроме весьма ограниченных ресурсов. Но даже из нашего бедственного положения есть выход. Даже без умения писать достойные программы или сочинять хорошую музыку, если у нас будет примерно полсотни картинок с компьютерной графикой и тетрадка со сценарием, для нас найдётся подходящий игровой жанр!
Теперь голос Ямазаки был просто переполнен эмоциями.
— И-и что это за жанр? — глухо звучал мой собственный голос.
— В качестве программной основы нам подойдёт какой-нибудь бесплатный игровой движок. Саундтрек мы сделаем из бесплатно распространяемой музыки. Я буду заниматься компьютерной графикой, а ты, Сато, напишешь сценарий.
Сценарий? Ну, наверно это несложно, если мне нужно написать что-нибудь вроде «герой должен спасти похищенную злодеями принцессу».
— Хорошо, — сказал я. — Я напишу столько сценариев, сколько потребуется. И каков будет жанр?
— Ты правда это сделаешь, Сато?! — Ямазаки похлопал меня по плечу.
— Да, мы сделаем это, Ямазаки. Давай вместе создадим свою игру! Как я уже спросил, какой мы выберем жанр?
— Если у нас получатся хорошие графика и сценарий, мы сможем стать очень знаменитыми. Быть может, мы даже станем профессионалами в будущем. Если мы сможем заработать денег, издав свой проект, то мы сможем основать компанию!
— Компанию! Это будет потрясающе, Ямазаки. Ты бы смог стать президентом, а я — вице-президентом. Так что там насчёт жанра?
— Ты точно готов, Сато?
— Да, я готов.
— Зайдя так далеко, обратного пути уже не будет.
— Ну сколько раз мне ещё повторить?
— Ну хорошо, значит договорились. Мы приступим прямо завтра!
Ямазаки крепко пожал мне руку.
— У нас с тобой родственные души.
— Так какой будет жанр?
— Мы друзья!
— Какой жанр?!
— Мы создатели!
— Я уже сотый раз тебя спрашиваю, какого, чёрт возьми, жанра будет эта игра?!
Наконец, Ямазаки гордо ответил на вопрос, который я задавал ему уже не раз.
— Эротическая игра.
Кто-нибудь, пожалуйста, спасите меня.
* * *Дрожа, я попытался сбежать домой, но Ямазаки затащил меня обратно.
— Вот, держи эти материалы для изучения. Пожалуйста, просмотри их как только появится возможность. Если ты поиграешь во все эти игры, ты сможешь понять тенденцию этой индустрии.
С этими словами он вручил мне штук тридцать коробок с играми. Они были усеяны словами вроде «пытки», «влажные», «совращение», «похотливые», «связывание», «школьницы», «заточение», «изнасилование», «дикие», «чистая любовь», «обучение» и «приключения».
Мне хотелось заплакать. Но Ямазаки лишь ухмылялся.
— Эти игры не продают малолетним, потому что они считаются эротическими. Чтож, это действительно настоящие эротические игры, но они — наш единственный путь, так что давай станем создателями эротических игр. Давай обставим всех придурков из моего класса нашими эротическими играми! Давай станем миллионерами при помощи наших эротических игр! Давай станем всемирно известными за наши эротические игры! Мы попадём в Голливуд с помощью наших эротических игр! Давай получим Орден Культуры[25] за наши эротические игры! Давай получим Нобелевскую премию за наши эротические…
Он не переставал счастливо улыбаться, а мои надежды, что я смогу отказаться и сбежать, полностью испарились.
Глава 5: Гумберт Гумберт двадцать первого века
Часть первая
Возьмём, например, светлячков. Представь себе их красоту, эфемерную красоту их жизней, не длящихся и недели.
Светлячки-самки мигают своими фонариками только чтобы спариться с самцами; самцы мерцают лишь ради спаривания с самками. И лишь только их брачный сезон подходит к концу, они умирают. То есть, инстинкт размножения — для них единственный и основной смысл в жизни. Этот простейший инстинкт и нехитрый мирок светлячков не сломить никакой печали. Именно поэтому недолговечная красота светлячков так прекрасна. Ах! Как прекрасны светлячки!
