Тургрим Эгген - Декоратор. Книга вещности.
Правда, сначала история Катрине не позабавила. Она кричала на меня, честно. Что моя дурацкая принципиальность доведёт нас до социального пособия, что надо было взять деньги и заткнуться и радоваться, что есть работа. По счастью, сейчас настали хорошие времена и она быстро простила меня.
— Как я слышал, за дом взялся Ларс Лауритцен. Что ж, у каждого есть свои представления об этике, — добавляю я.
Кристиан хмыкает. Таня качает головой с таким видом, точно обнаружила в моём рассказе интересную особенность общественной жизни.
Но тут же Кристиан принимается расписывать арманьяк, который он раскопал во время своих наездов во Францию, и я корчу Катрине рожу, которая должна изображать надвигающийся инсульт. Всё длится долю секунды, но она, как опытный шулер, успевает заметить её.
Мы уходим рано. Мне надо отдохнуть в пустоте.
С обеда у Кристиана прошли уже сутки, а я всё киплю, вспоминая высокомерие этого гурманствующего сноба. Поделом ему. Первый начал. И вообще, мне надо кухней заниматься.
Характер сего помещения за последние сто лет изменился кардинально. Когда этот дом строился, ещё держали кухарок. И кухня, плюс к своим основным функциям, была местом проживания кухарки, а зачастую и горничной. Поэтому кухню никто не обустраивал. Фамильное серебро вместе с фарфором и хрусталём хранилось в столовой. Позже, между войнами, возникло сословие «домохозяек». Это когда в связи с появлением электроплит, а потом и холодильников быт упростился настолько, что на кухне мог управляться даже любитель; тогда же пошла привычка перекусывать здесь. А потом и завтракать, по будням. В послевоенное время быт продолжал упрощаться, кухня оснащалась всё новыми приборами и неуклонно превращалась в общую комнату. И даже денежная аристократия взяла за правило в основном есть на кухне. Столовая в значении «трапезная» отошла в область преданий, но взамен она присвоила себе множество новых функций. Идеалом почиталась кухня светлая, практичная, без ухищрений и нетребовательная в уходе.
В шестидесятые—семидесятые грянуло женское равноправие, в результате чего кухня лишилась единовластного хозяина, а также вразумительной концепции. В новостройках кухоньки скукожились почти до нуля, в то время как громадные кухни в старых домах стали служить чем ни попадя. В конце концов эта невнятица структурировалась, превратив кухню в подобие общей комнаты, где пищу по-прежнему готовили, хотя часто только на себя одного. Кухню заполонили неуместные предметы: офорты, картинки, поделки хозяев и милые сентиментальные пустячки. Следом сюда перекочевали телевизоры.
Кухня девяностых решительно на это непохожа; она подчинена приготовлению пищи как доминирующему виду деятельности, но, и это не менее важно, является вещью статусной. Модная кухня такова, что её можно выставлять на всеобщее обозрение. У людей, преуспевающих в жизни, с ростом благосостояния возрождается интерес к пище и искусству её готовить, что неотвратимо сказывается в дизайне кухонь, всё более изысканном. Отсюда ренессанс столовых — не всегда ловко колдовать над сложными яствами на глазах у гостей. Стоит упоминания и появление на этом подиуме мужчин. Они склонны решать кухню в своём ключе. К примеру, сегодня актуальна тема профессиональной кухни, с большими рабочими поверхностями из алюминия или стали. Так что из неказистого, ломающего общий стиль квартиры, помещения кухня превратилась в объект, куда вкладывают деньги и душу. Я знаю мужчин (того же Кристиана), которые считают более значимой для своего престижа не машину, а кухню. (Кстати, самый желанный клиент любого декоратора — богатый мачо.)
Временно позабыв все свои прежние задумки, я усаживаюсь на кухне с каталогами, справочниками, ручкой и бумагой. Первым делом надо составить список приоритетных функций помещения.
1. ПРИГОТОВЛЕНИЕ ПИЩИ
2. Хранение еды, посуды и столовых приборов.
3. Завтраки, перерыв на чашечку кофе, общение в лёгкой манере.
4. Элегантный дизайн.
Последний из пунктов, правда, не функция, а некомая сумма первых трёх. А что если переформулировать его более функционально? Хотя бы так:
4. Источник визуального наслаждения, достигаемого посредством модного, элегантного дизайна.
Совсем другое дело. Теперь составим список того, чего на моей кухне не будет.
1. Встроенная техника.
2. Фальш-цоколи.
3. Столешницы из гладкого дерева, особенно модных пород типа вишни, груши и т.д.
4. Плитка.
5. Визуальные помехи в виде расставленных предметов, приборов, приправ, развешенных вязок чеснока и т. д.
Всё это я вчера наблюдал на кухне у Тани и Кристиана. Её сделали два года назад, конечно, вишня с терракотовой плиткой, встроено всё от и до, низ заделан цоколями, везде понатыканы медные тазы-чайники, гирлянды чеснока, бутылки с уксусом, маслом и, понятно, вином. Если удастся хотя бы избежать подобного, это уже серьёзная победа.
Я зарываюсь в каталоги, постепенно заполняя листок странными названиями: это горстка солидных немецких корифеев, как то Gaggenau, Poggenpohl, Bulthaup и — самый всё же лучший — Кüрpersbusch. Царство стали. Она красива, сама по себе и в сравнении со многими природными материалами. К тому же прекрасно сочетается с такими обязательными для кухни деталями, как ножи, кастрюли, приборы.
Предыдущая кухня имеет классическую Г-образную форму. Я не вижу никаких оснований менять её, если только Катрине...
— Катрине!
Она заглядывает на кухню. Ей рано утром уезжать, и она складывает сумку. Этот двухдневный семинар в Стокгольме про стратегию компании — последняя в этом году поездка.
— Слушай, я тут сочиняю кухню. У тебя есть обязательные пожелания?
— Газ, — отзывается Катрине. — С ним гораздо быстрее.
— Конечно, но это я уже сообразил.
У Кристиана газовая плита. Но ему мы, пожалуй, нос утрём. У нас будет комбинация: газ плюс индукция. Она быстрее газа. Правда, придётся покупать особые кастрюли с тройным дном: алюминий, прослоенный магнитом, но нам так и так надо обновить это хозяйство.
— Я о другом спрашиваю. Ты настаиваешь на островке с вынесенной плитой?
— М-м-м, — она задумывается. — Мне кажется, это было бы здорово.
Так я и знал. В сущности, мы можем выкроить для такой конструкции место за счёт стульев, но я против. Такие схемы предусмотрены в основном и главном для тех, кому лишь бы попижонить любой ценой, ведь органичным остров с плитой сделать практически невозможно. Я живо представляю себе колпак вытяжки, загораживающий обзор со всех сторон. На самом деле, конечно, и у Gaggenau, и у Miele есть хитрые штучки, встроенные в шкаф с плитой и утягивающие всё вниз, но — нет. Не надо мне острова. Даже если его нет у Кристиана.
— С точки зрения места необходимости в этом нет, — формулирую я. — К тому же я боюсь, конструкция будет походить на выгородку для передачи «Готовим со смаком». Как бы дома у Джино Валенте.
— Да уж, попали по адресу!
Катрине хохочет. Скромничает, готовит она вполне сносно. Как правило, это средиземноморские блюда, простые и вкусные. Её библия — «Рецепты кафе „У реки", части 1 и 2». К тому же Катрине привержена воку. Я никогда не видел причин жаловаться на её стряпню. Правда, я никогда не догадывался и о существовании соли для гурманов.
— Значит, забыли об этом? Мне кажется, без острова получится более красиво. К тому же мне нравится смотреть на твой зад, — добавляю я. — Но это не всё: гриль тебе нужен?
— Ещё бы! Это здорово. Ты имеешь в виду такой в ямочке?
— Да. Гриль в углублении столешницы прямо под вытяжкой.
— Фритюрница?
— Зачем? Мы так редко едим что-нибудь во фритюре. Это не самая здоровая пища.
— Ты прав, но домашняя картошечка фри...
Тут я должен сознаться в одной своей слабости. Я обожаю картошку фри. Иногда, стеная и ругаясь, Катрине соглашается нажарить мне её. Однако заводить отдельную фритюрницу...
— Потом, в ней можно жарить хворост. Может, пошикуем?
— Давай-ка я тебе покажу, как шикуют.
Я протягиваю Катрине каталог, распахнутый на нужной странице.
— Смотри.
— Bay!
Она молниеносно сообразила, что это за агрегат, но не помести издатель перед ним пару кофейных чашек, догадаться было бы нелегко. Это встраиваемая кофеварка «Miele CVA120» с фронтоном из нержавеющей стали и внутренностями из окисленного тёмного алюминия. Она варит кофе трёх видов плюс вспенивает молоко для капуччино. Вид у неё строго профессиональный, как у труженицы кофейни, но обаятельный. Из каталога нельзя понять, надо ли заливать воду вручную или машина врезается в трубу с холодной водой. Это было бы здорово.
Я вижу, игрушка произвела должное впечатление. Мне самому хочется её до чесотки.
— Недешёвая, — произносит наконец Катрине.
— Посмотрим. Пока что я про деньги не думаю, потом всё подсчитаем и ужмёмся. Не забывай, что мне дают скидки, — говорю я в заключение.
