Елена Гайворонская - Рассвет
Обзор книги Елена Гайворонская - Рассвет
Елена Гайворонская
Рассвет
– Что ты виляешь? – Недовольно спросил у жены Борис.
– Я не виляю. – Таким же недовольным тоном отозвалась Света. – Я прижимаюсь к обочине. Не видишь, дорога сужается, впереди опасный поворот?
– А так мы слетим в пропасть. – Не унимался Борис. – Погуди. За скалой дороги не видно. Вдруг там встречный автомобиль?
Света недовольно поджала губы и надавила на клаксон. Выруливший из-за поворота маленький «корса» с немецкими номерами от неожиданности сиганул вбок и едва не врезался в мрачный коричневый остов скалы, покрытый редкой щетиной колючих горных растений. Водитель «корсы», мужчина в пёстрой рубахе, возмущённо взмахнул рукой и что-то проговорил, он, видимо, ругался. Его спутница, светловолосая женщина, обернулась к сидящим на заднем сиденье кудрявым девочкам, испуганно округлившим глазёнки.
– Видишь, мы испугали людей. – Укорила мужа Света.
– Таковы правила: если впереди крутой поворот, надо сигналить. – Отозвался Борис. – Осторожно! – Вдруг вскричал он.
Навстречу, басовито загудев, пронёсся автобус.
– Что ты орёшь?! – вскипела Света. – Хочешь, чтобы я от неожиданности потеряла управление?
– Дорога не терпит слабонервных. – Фыркнул Борис.
– Ну и садись сам за руль! – Выпалила Света. – Надоел своими нотациями!
Прокатный «хёндай» остановился у обочины.
Борис не заставил себя долго упрашивать. Моментально уселся на водительское кресло, покрутил магнитолу с тягучими греческими напевами, довольно улыбнулся и выжал газ.
– Не гони. – Сказала Света. – Сколько раз тебе повторять. Тоже мне, лихач.
– Всё нормально. – Отмахнулся от неё муж.
– Нет, не нормально. – Повысила голос Света. – Я не хочу попадать в аварию. Вон сколько памятников вдоль трассы наставили умникам, вроде тебя.
– Не ори. – Огрызнулся Борис. – Ты меня отвлекаешь от дороги.
– Кажется, я вообще тебе мешаю. – Выпалила Света.
Борис не ответил. Он крутил баранку, явно наслаждаясь ездой и только что одержанной победой над женой. Света прикусила губу, нахмурилась. За окном проплывали головокружительные горные пейзажи. Крохотные ослепительно-белые церквушки с красными крышами на фоне ярко-синего неба, примостившиеся в самых невероятных местах над обрывами коричневых гор. Внизу, далеко-далеко, бирюзовое море билось кружевными гребнями волн о каменные глыбы дикого берега. Их автомобиль затерялся где-то между небом и землёй, на горном серпантине, длинном, узком извилистом, как сама человеческая жизнь.
Света снова подумала, что не стоило им ехать в Грецию, в наивной надежде собрать и слепить обломки их отношений. Склеенный сосуд всё равно остаётся разбитым.
Они поженились не сразу, не впопыхах, не в бурном бесшабашном студенчестве, когда всё кажется простым и понятным, а потом вдруг усложняется и запутывается. Их отношения не были незрелыми и скоропалительными, а сами Борис и Светлана были уже взрослыми самостоятельными, достаточно успешными людьми с высшими образованиями, востребованными профессиями и приличными зарплатами. Их любовь не осложнил квартирный вопрос: у каждого было жильё. Они не были сказочно богатыми, но крепко стояли на ногах и, в дополнение, на четырёх колёсах, и являли собой тот самый высокий уровень среднего класса, к которому стремится образованная молодёжь. Они познакомились на австрийском зимнем курорте, потом долго встречались в Москве. У них были общие интересы, от горных лыж до средневековых нецке. Им было хорошо вместе и на вечеринках, и в постели. Они были красивой парой. Борис – высокий плечистый шатен с мужественным подбородком, чувственными губами и жгучим взглядом. Света – тоненькая, хрупкая блондинка, доходившая любимому до плеча, с пушистой стрижкой, солнечной улыбкой и ясными серо-голубыми глазами. Когда они стали жить вдвоём, им показалось, что так было всегда. Утром они садились в машины и разъезжались по офисам, вечером ужинали в кафешках, по выходным бродили по выставкам, катали шары в боулинге или отрывались в шумной компании общих друзей, которые не уставали твердить, что Борис и Света созданы друг для друга и непременно должны пожениться. Скоро они и сами это поняли. На день рождения Борис увёз любимую в Венецию, где на мосту Вздохов – месте встречи влюблённых – , сделал предложение, и Света радостно согласилась.
Им казалось, что они две половинки, которые, наконец, обрели друг друга, и ничто в целом мире не сможет разрушить их счастливого союза. В свадебное путешествие они поехали на Крит, где в роскошном бунгало или на диком берегу ласкового моря предавались бурным любовным утехам, а в перерывах, разгорячённые и утомлённые, мечтали, как у них родятся дети, мальчик и девочка.
Шло время. Угар медового месяца прошёл. Жар поостыл. В отношениях стали появляться едва заметные трещинки. Постепенно их становилось больше, они ширились, увеличивались в размерах, и однажды стало ясно: ещё немного, и хрупкий сосуд любви расколется, раздробится на сотни осколков, которые не склеить, ни собрать.
На работе у каждого начались запарки. Оба приходили поздно вечером уставшие, вымотанные, раздражённые. Молча варили магазинные пельмени и падали в кровать. В выходной, заглянув в пустой холодильник, Борис объявил, что ему осточертел общепит и что Света, в конце концов, могла бы что-нибудь и приготовить. Света недовольно нахмурилась: она собиралась в тренажёрку. Они начали препираться. Света заявила, что вкалывает и зарабатывает не меньше мужа, и коль ему приспичило, может сам варить обед. Борис заявил, что стоять у плиты – дело женское, и какой, на фиг, смысл в женитьбе, если приходиться ходить по столовкам? А если Свете работа в напряг, пусть увольняется, рожает ребёнка и сидит дома. Света собиралась обзавестись детьми, но гораздо позже, а уж тем более не теперь, когда ей вот-вот должны были предложить повышение. Она фыркнула и назвала мужа домостроевцем и эгоистом. Борис ответил, что супруга – полная неумеха и к тому же сама настоящая эгоистка. Света с испорченным настроении отправилась в магазин, закупила быстрорастворимые супы в пакетиках, за пять минут сварганила «Галину Бланку – любовь с первой ложки» и хлопнула дверью.
Она поехала в тренажёрку, но занятия не доставили никакого удовольствия, а домой впервые за многие месяцы, прожитые с Борисом, возвращаться не хотелось. Света в одиночестве посидела в кафе, побродила по магазинам, но даже удачно приобретённые за умеренную сумму классные джинсы, сидевшие на ней как влитые, не развеяли меланхолии. В конце концов, Светлана, успокоившись, решила помириться с мужем и даже поджарить яичницу. Но дом встретил её холодной тишиной. Борис вернулся за полночь. Света встретила его презрительным молчанием. Она не стала устраивать унизительный допрос, приняла ванну и легла спать, демонстративно повернувшись к стене передом, а к мужу задом. Борис принял такую же позу. В воскресенье они не разговаривали. После обеда Света уехала навестить маму, а когда вернулась, снова обнаружила пустую квартиру. Впервые она тихо заплакала. На ночь Света приняла снотворное. Сквозь сон она слышала, как вернулся муж. Тихо разделся и лёг рядом.
Утром в понедельник супруги разъехались каждый на свою работу.
К следующим выходным они всё же помирились, дали друг другу обещание не ругаться, и даже вместе сварили суп. Но скоро снова повздорили из-за сущего пустяка. Потом стычки стали регулярными, затяжными. Они спорили по малейшему поводу: и кому выносить мусор, и какую купить мебель. Споры перерастали в баталии. Теперь в выходные Борис с друзьями пил пиво в баре, а Света после тренажёрки шла с подругами в кафе обсуждать мужской эгоцентризм.
У них было много общего, даже слишком много. Единственное, чего им не доставало – умения уступить друг другу.
Брак неумолимо рушился. Света даже спросила совета у матери, но та была женщиной другого века, другого поколения, других традиций и её рекомендации – уступать, готовить, убирать, рожать, – с точки зрения Светланы были полным анахронизмом.
– Почему я должна тратить свой выходной на какую-то уборку? – Кипятилась Света перед подругами. – У меня два высших образования, зарплата в две штуки и должность начальника отдела! Зачем париться у плиты, если можно нормально поесть в ресторане?! А вчера он заявил, что не потерпит никакой няни, что с ребёнком должна сидеть мать! Для того я училась и делала карьеру, чтобы напялить халат и тапки?! А вчера я попросила посмотреть, что в машине стучит, так он сказал, чтобы я сама разбиралась, раз я такая эмансипированная. Полки повесить – неделю плотника ждали, хоть работы на полчаса. Говорит: с какой стати я должен в выходной корячиться, если можно заплатить, и всё сделают? В итоге пришёл какой-то козёл, прицепил кое-как, а после его ухода полки рухнули. Я говорю: что ты за мужик, если гвоздь не можешь забить? А он в ответ: такой же, какая ты женщина. Ну не хамство?!
