Аньес Дезарт - Съешь меня
Обзор книги Аньес Дезарт - Съешь меня
Аньес Дезарт
Съешь меня
Глава 1
Думаете, вру? Да, бывает. Например, чтобы в банке дали ссуду, сказала, что у меня диплом школы гостиничного хозяйства и стаж полтора года в гостиничной сети «Риц». Все бумажки принесла — состряпала накануне. Даже помахала у них перед носом чудесным свидетельством о среднем специальном образовании, факультет управления, ясное дело, фальшивым. Люблю приключения. Потому едва не пропала, потому теперь выплыла. В банке все обошлось лучше некуда — взяла деньги, глазом не моргнув, и поблагодарила. Нужен медицинский осмотр? Ради бога! Никакой анализ крови не обнаружит, чего я нахлебалась. Что-что, а кровь у меня, как у младенца.
Думаете, вру? Нет, я вправду готовлю лучше любого шеф-повара. Орудую веселками, как жонглер булавами. Любой фокусник позавидует моей ловкости: одной рукой помешиваю соус, другой — отделяю желток от белка, — раскошеливайся, почтенная публика! Прыщавый профи с пушком на верхней губе, прикрыв колпаком сальные волосы, будет часами следить за сахаром, пока тот не превратится в янтарь, вынет из рыбки-султанки все косточки до единой и распустит масло терпеливо, как Пенелопа пряжу. Но стоит его отправить — действительно стоило бы! — на кухню, где вопит и мешается под ногами пяток оголодавших детишек, которым через полчаса в школу (причем один не переносит молочного, другой вообще от всего нос воротит), в холодильнике пусто, сковороды пригорают, а думать приходится еще и о калориях и витаминах… Так вот, бросьте паиньку в этот ров со львами, вернее, львятами, и увидите: у желторотого спеца будет бледный вид. Хваленый отличник такого настряпает — стыда не оберешься. А я в самом деле умею все, над чем они бились, чтобы получить свои драгоценные дипломы. Меня обе мои жизни выучили. Давнишняя, в которой я была женой и матерью. И совсем недавняя, когда пришлось наняться поварихой в цирк «Санто-Сальто».
Мой собственный ресторанчик будет и небольшим и недорогим. Без претензий. Назову его «У меня», — я вправду собираюсь там поселиться, ведь оплачивать и аренду и квартиру — такое мне не по карману.
Отведать там можно будет всего того, что я сама придумала, и того, что я позаимствовала, и того, что, позаимствовав, усовершенствовала. Никакой музыки — она действует мне на нервы, а светильники под потолком будут оранжевые. На авеню де ла Репюблик я уже заказала огромный холодильник. Там же мне пообещали продать уцененную микроволновку и варочную панель. «Только бывшую в употреблении, ничего?» — «Отлично! Я и сама побывала в употреблении». Но продавец не засмеялся. Даже не улыбнулся. Самооценка дамы должна быть высокой, уцененные не пользуются спросом у мужчин. Там же я присмотрела посудомоечную машину, маленькую, всего на пятнадцать приборов. «Такой вам не хватит». — «У меня на другую не хватит. А эта сойдет на первое время». Он пообещал, что разрекламирует мой ресторан среди покупателей. Пообещал, что однажды и сам нагрянет ко мне поужинать. Устроит сюрприз. Соврал, конечно, но мне без разницы, очень надо его кормить!
Я взялась за дело с любовью, взялась из-за любви. Но разве всех посетителей полюбишь? «Не много ли ты хочешь? — сказала я себе. — Проститутки, например, о таком и не мечтают».
Глава 2
Ни друзьям, ни родным я не сообщила, когда открывается мой ресторан. Вернее, назвала не тот день. Выходит, опять наврала. Меню составила заранее. Купила продукты. Все, что можно, подготовила заранее, остальное — перед подачей на стол, в последний момент. Но этот момент так и не наступил. Я ждала. Никто не появлялся. Никто не знал о существовании ресторана. С полудня до половины четвертого меня трясло от волнения. Силы на исходе, тревога ледяной рукой сжимала живот.
Стоило какому-нибудь зеваке остановиться перед витриной, потоптаться у дверей, я мысленно гнала его прочь. Нечего! Либо полный ресторан, либо пустой! Лучше уж совсем никого, чем один-единственный гость. Я решила, что мой ресторан будет работать и днем и вечером. Наверное, для начинающей перебор? Впрочем, ошибок не избежать. У меня ведь никогда не было собственного ресторана. Опыта нет. К примеру, меня долго занимал вопрос о продуктах. Побольше их покупать или поменьше? И сколько использовать сразу? Долго ли хранить? И что делать с остатками? Думала я, думала и придумала. Расчет очень прост: как для большой семьи. Свежую рыбу в первый день жаришь, на следующий запекаешь то, что осталось, на третий готовишь рыбный паштет, на четвертый — суп. Так учила меня бабушка. Все хозяйки так поступают, и пока еще никто не умер. Откуда я знаю? Ну, иначе написали бы в газетах. То же самое с мясом. Только не под соусом тартар — фу, какая пошлятина! В первый день буду подавать бифштекс, на второй из обрезков делать тефтели, нежнейшие тефтели с кориандром, с тмином, листочками сельдерея, кервеля, латука, и тушить их в сметане с помидорами и чесноком. Третьего мясу не дано. Вообще-то с мясом и еще кое-что делают. Но об этом молчок! С овощами и того проще: сначала сырые, потом вареные, затем пюре или супы — протертые и прозрачные. И с фруктами то же самое. А молочные продукты вообще молодцы. Стойкие и выносливые. Лапочки вы мои! На вас вся моя надежда. Соки покупаем готовые, главное в стеклянной таре. Да, запомните, в стеклянной. Так меня бабушка учила.
Первая попытка не удалась. Ожидание всю душу вымотало. Я надеялась, что хотя бы вечером исполнится моя мечта: ресторан будет набит до отказа. Хотя наплыв посетителей пугал меня больше, чем их отсутствие. Я еще не готова к наплыву. Да и буду ли готова когда-нибудь? С четырех до шести я сплю. Диванчик, купленный в «Эммаусе», служит мне кроватью, и очень удобной. Сплю я вполглаза. Ресницы трепещут, как крылья бабочки. Перед глазами мелькают одни и те же картинки. Я снова и снова разучиваю свою роль. Каждое слово, каждое движение. «Вы заказывали столик?.. Какое вино вам подать к этому блюду?.. Счет? Сию минуту!.. Попробуйте, прошу вас. Такой десерт готовят только у нас!..» Нет, не могу. Я и рта раскрыть не сумею. К счастью, вечером народу оказывается не больше, чем днем. Я закрываю ровно в половине одиннадцатого. Ни уборки, ни гор грязной посуды. Я снова вытягиваюсь на диванчике в полном изнеможении. Иметь ресторан — дело нелегкое. А ведь это только начало. Вспоминаю о ссуде. Сколько должна банку при нулевой выручке. И чувствую себя такой одинокой, всеми покинутой. Вот она, расплата! В пять утра меня разбудили мусорщики. Значит, я все-таки уснула. И то хорошо. Я встала, вымылась на кухне прямо в огромной мойке, — ой, об этом тоже молчок, — и взялась за дело. Теперь и вправду настал торжественный день. День открытия.
Глава 3
Друзья принесли шампанского и наперебой хвалили мою стряпню. Родители сказали, что столики уж очень неказистые, а стулья колченогие. Я могла бы ответить, что ресторан «У меня» для молодежи, и вообще, много они понимают! Хотя они правы. Мне самой не нравятся эти столы, тем более стулья. Мне их подарил тот самый тип, с авеню де ла Репюблик. Расщедрился. Чтобы не тащить на помойку. «Расшатались, конечно, вихляются-болтаются, — предупредил он. — Но ваш муж мигом подвинтит, подкрутит, и — порядок!» Это точно. Мой муж — мастер закручивать гайки. Как вспомнишь, так вздрогнешь. Я сменила тему и спросила, когда мне привезут посудомоечную машину. «Скоро, скоро», — успокоил меня он. И на этот раз не обманул. Вместе с прочим барахлом доставил и вышеупомянутый агрегат.
— Это еще что? — он пренебрежительно указал на мой любимый диванчик из «Эммауса», обитый зеленым молескином и отделанный золотым кантом.
— Диванчик. Специально для дам! — огорошила я его. Пусть заткнется!
Он с неодобрением покачал головой и принялся методично расставлять привезенный хлам. Ресторан «У меня» сразу сделался крохотным. «Ничего себе! — подумала я. — Что же это делается? Он и вправду уменьшился, или это я выросла?»
— Отлично, — сказал мой благодетель, окончательно загромоздив все пространство. — Стало очень уютно.
— Чем вас угостить? — спросила я, понадеявшись на его скромность. И услышала в ответ:
— Самым сладеньким.
«Съешь меня», — злобно подумала я, но вслух ничего не сказала: чтобы он ни съел, все равно откусит часть моей души. Принесла кусок шоколадного торта с персиками и перцем и еще бокал молодого розового вина. Смотрела, как он уничтожает мой торт. «Не наврал. Сидит, жует в моем ресторане. Хотя разве это ужин? Значит, все-таки наврал». Я смотрела и думала: он лопает мою душу, я всю ее вложила в торт ко дню открытия. Любовно добавляла муку, терпеливо распускала масло, нарезала тонкими-претонкими ломтиками персик, собирала каждую капельку сока. От коричневого какао тесто сделалось темным, я раскатывала его и месила, раскатывала и месила. Посыпала персики перцем, доверившись, как в поэзии, магической силе созвучий. Не толченым, не дробленым, а поделенным на крошечные кусочки, нежно-кремовые внутри, черные снаружи. У меня нет мельницы, я все тру на терке. Вот мужчина ест мой торт и глубоко потрясен — это видно. А я в отчаянии. Почему? Сама не знаю. Нам бы не след делить пирог, замешенный на душе.
