Виктор Некрасов - По обе стороны океана (сборник)
Виктор Некрасов - По обе стороны океана (сборник) краткое содержание
Виктор Некрасов
По обе стороны океана
Записки зеваки
Саперлипопет, или Если б да кабы, да во рту росли грибы…
Curriculum vitae[1]
Родился 17 июня 1911 года в городе Киеве (Россия). Отец — Платон Федосеевич Некрасов — банковский служащий (1878–1917). Мать — Зинаида Николаевна Некрасова (до брака Мотовилова) — врач (1879–1970).
Детство провел в Лозанне (мать окончила медицинский факультет Лозаннского университета) и в Париже (мать работала в военном госпитале). В 1915 году вернулись в Россию и обосновались в Киеве.
После окончания школы учился в железнодорожно-строительной профшколе, в Киевском строительном институте (закончил архитектурный факультет в 1936 г.) и в театральной студии при киевском Театре русской драмы (закончил в 1937 г.).
До начала войны некоторое время работал архитектором, потом актером и театральным художником в театрах Киева, Владивостока, Кирова (бывш. Вятка) и Ростова-на-Дону.
С августа 1941 года — в армии. Воевал в Сталинграде, на Украине, в Польше. После второго ранения в 1944 г. демобилизовался в звании капитана. Награды — медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды.
С 1945 по 1947 г. работал журналистом в киевской газете «Советское искусство». В 1946 г. опубликовал в журнале «Знамя» (г. Москва, № 8, 9, 10) повесть «В окопах Сталинграда». В 1947 г. она была удостоена Сталинской премии. В последующие годы переиздана большинством советских издательств общим тиражом в несколько миллионов экземпляров. Переведена на 36 языков, в том числе на французский.
Основные произведения последующих лет: романы «В родном городе» и «Кира Георгиевна», сборник военных рассказов «Вася Конаков» (все три изданы во Франции). Кроме того, очерки о путешествиях «Первое знакомство», «Месяц во Франции», «По обе стороны океана». Эта последняя книга была раскритикована Никитой Хрущевым (1963), что привело в конце концов к исключению из КПСС (вступил в 1943 году в Сталинграде) и из Союза писателей СССР. В 1974 г. эмигрировал во Францию, гражданином которой стал в 1983 г.
Во Франции написаны книги: «Записки зеваки», «Взгляд и нечто» (издали Julliard и Gallimard), «По обе стороны Стены», «Из дальних странствий возвратясь», «Саперлипопет», «Маленькая печальная повесть» (русские эмигрантские издательства).
Веду регулярные передачи на «Радио-Свобода».
В 1957 г. по повести «В окопах Сталинграда» на Ленинградской киностудии сделан был фильм «Солдаты» (во французском кинопрокате «Четверо из Сталинграда»).
Член французского Пен-клуба. Член Баварской Академии искусств.
Адрес: 3, place du President Kennedy,
92170 Vanves.
Tel. 46.38.73.33. 1
Виктор Некрасов
Январь 1986 г.
Виктор Платонович Некрасов скончался 3 сентября 1987 года в Clinique de Gentilly (Hauts de Seine, France) в 18 час. 10 мин. от рака легких и внутреннего кровоизлияния.
По обе стороны океана
От автора[2]
Есть люди, которые с детства любят ковыряться в будильниках, разбирать замки, возиться с разными колесиками, винтиками, не расстаются с отвертками, стамесками, гаечными ключами. Мне все это было чуждо. Я любил путешествия. И до сих пор мне кажется это самым интересным.
В юности это было совсем просто — рюкзак за плечи и с товарищем через Бечойский перевал в Сванетию или на Эльбрус, в Домбайскую долину, через Клухор в Грузию. В белых резиновых тапочках, с двухнедельным запасом хлеба в мешках, фотоаппаратами и хрупкими тяжеленными пластинками (которые перезаряжать надо было только ночью) мы протопали все Военно-Сухумские и Военно-Осетинские дороги, Ингурскую тропу, Черноморское побережье, Южный берег Крыма…
В войну я несколько охладел к пешему хождению, но к путешествиям — нет. Будь у меня возможность, время и деньги, я б подобно Меркурию, Богу не только торговли, но и путешествий, объездил весь земной шар, всю планету, как теперь принято говорить… Что может быть интереснее?
Но есть и другой вид путешествий — не менее интересный — путешествие во времени. Нет, не в поисках морлоков, не к рыцарям короля Артура (что, впрочем, не менее интересно), а в поисках чего-то, что тебе дорого, необходимо, а рядом, увы, нет. А может быть, это поиски самого себя, путешествие по собственной жизни? Сейчас мне трудно это объяснить — надеюсь, что, прочитав все до конца, читатель поймет, о чем идет речь.
Итак, в путь, в необычное путешествие во времени и пространстве.
I. В Италии
— Опять, значит, побывали в Италии?
— Опять.
— Ну и как?
— Устал дьявольски. Две недели все-таки такой сжатый срок.
— Сжатый, понятно. И все же?
— Ну, как вам сказать. Интересно, конечно…
— Почему — конечно?
— Да все потому же. За две недели, точнее даже за тринадцать дней, столько намотаешься, столько наговоришься, столько увидишь, что потом за полгода не разберешь.
— M-да…
Собеседник умолкает, в его взгляде я вижу что-то нехорошее.
Такой же взгляд был, очевидно, и у меня, когда лет десять тому назад один очень крупный наш писатель, ездящий по всевозможным конгрессам, отойдя от телефона, выругался:
— Тьфу, пропасть! Опять в Париж ехать надо… — И в ответ на мой удивленный взгляд: — Если б вы только знали, до чего надоели все эти парижи, стокгольмы, женевы… Мотаешься как белка в колесе. Ни поработать, ни отдохнуть.
Я был поражен, возмущен и даже обижен.
И вот сейчас я чувствую на себе подобные же взгляды: «Устал, видите ли, бедняжка. Двух недель ему не хватает. Впечатлений, мол, слишком много, переварить не может…»
Я чувствую эти взгляды, и мне становится неловко.
Пять лет тому назад я впервые поехал в Италию. Пробыл там около месяца. О впечатлениях своих попытался рассказать в очерке «Первое знакомство». Пока писал, думал: «Ну, это так, первые впечатления. Авось поеду еще раз, тогда постараюсь знакомство это углубить, расширить, развить». И вот этот «еще раз» произошел. В марте 1962 года. Так ли он произошел, как мне думалось, хотелось? Нет, не так. И все же…
Вопрос: как, попав в ту или иную страну, да еще на короткий срок, побольше узнать о ней?
Ответов много. Самый разумный, очевидно, следующий:
«Собираешься ехать в Италию? Тогда будь любезен сходи в библиотеку, поройся в специальной литературе, почитай о том, что тебя больше всего интересует, и в Италии тебе не придется задавать вопросов, на которые ты можешь найти ответы и дома. Это первое. Это фундамент. Второе. Составь приблизительный хотя бы план того, что и кого ты хочешь повидать, и старайся по мере сил придерживаться этого плана. Третье — не распыляйся, не хватайся за все, сосредоточься на том, что тебе действительно интересно и нужно. Четвертое — не расставайся с записной книжкой, на память не рассчитывай. Пятое — не ложись поздно, вставай рано: прекраснее утра ничего нет и дома и за границей. Шестое — лучше в одном месте подольше, чем «галопом по Европам». И, наконец, седьмое: а выучил ли ты язык? Если нет — грош тебе цена.
Вот эти семь заповедей. Выполнишь — будет польза. Не выполнишь — пеняй на себя».
Бог ты мой, как я себя убеждал в необходимости придерживаться этих заповедей! Убеждал, убеждал, и ничего не вышло. Кроме шестой и частично первой, не выполнил ни одной. И, как ни странно, не жалею. Стыжусь только за седьмую — языка так и не выучил.
Нет, не в плане дело, не в регламенте, не в записной книжке. Интереснее всего бывает как раз противоположное — неожиданность, случайная встреча, новое знакомство, вдруг возникший спор, непредвиденный вопрос — одним словом, не расписание, а как раз нарушение расписания, и не только моего, но и «местных жителей». Об этих нарушениях будет еще разговор впереди (они связаны не столько с Италией, сколько с поездкой в Америку и вообще с организацией нашего туристского дела). Сейчас же несколько слов о записной книжке, точнее — писательской записной книжке.
Еще в прошлый приезд в Италию в Ватикане я впервые увидел сонмы туристов (в основном западногерманских), испещрявших страницы за страницами свои записные книжки, хотя все, что им рассказывали гиды, изложено было в зажатых у них под мышками путеводителях. Тогда нелюбовь к записной книжке зародилась. В Америке она окрепла, когда я заметил, что кое-кто из наших туристов занимается тем же — пишут, пишут, не успев даже взглянуть на картины, перед которыми стоят. В Антверпене я еще больше возненавидел записную книжку. Проходя мимо одного из старинных зданий, наш гид указал на него и мимоходом сказал:
— Вот в этом дворце всегда останавливается король Бодуэн, когда приезжает в Антверпен.
— В каком, в каком? — Одна из самых бойких и деятельных наших туристок дернула меня за рукав.
— Вот в этом, — ответил я и, не выдержав, через плечо заглянул ей в блокнот.
