Андрей Волос - Хуррамабад
Обзор книги Андрей Волос - Хуррамабад
Андрей ВОЛОС
ХУРРАМАБАД
Роман-пунктир
ПРЕДИСЛОВИЕ
Еще в конце восьмидесятых годов все было просто и понятно. Огромный кусок планеты на политических картах однородно закрашивался красным. Это была монолитная «империя зла», единый и неделимый Советский Союз.
И вдруг страна победившего социализма стала расползаться на разноцветные лоскуты. Армения! Азербайджан! Казахстан! Узбекистан! Киргизия! Таджикистан! И еще! И еще!..
Западный мир пришел в замешательство. Была одна страна — стало много. И в каждой, оказывается, — своя история и культура, свои собственные надежды и претензии, свои разочарования, беды и кровь… Как к ним относиться? Чего от них ждать? Что они несут миру?
Если бы где-нибудь на территории бывшего Советского Союза и впрямь существовал город Хуррамабад, то, несомненно, обозначающий его кружочек можно было бы отыскать на карте Таджикистана…
Бывшая Советская Социалистическая, а ныне просто Республика Таджикистан — одна из самых южных территорий распавшегося СССР, непосредственно граничащая с Афганистаном. Это горная страна, в которой живет около четырех миллионов человек. Большая часть населения — таджики, древний народ арийского происхождения, говорящий на окающем диалекте фарси — персидского языка. До завоевания арабами в VIII веке предки современных таджиков были приверженны зороастризму — огнепоклонничеству, на их территориях развивалось интенсивное орошаемое земледелие, процветали различные искусства и ремесла. Вторжение войск Арабского халифата в Иран и в Среднюю Азию, насильственное насаждение ислама и арабского языка нанесло сокрушительный удар по древней иранской культуре. По выражению летописца, наступили «века молчания». Однако к IX веку иранская традиция смогла перебороть, словно растворяя в себе, грубую культуру пришельцев. Выступая поначалу в арабоязычном облачении, она не только подняла на новую высоту арабскую литературу, но и подготовила предпосылки для последующего возникновения богатейшей литературы уже на родном языке иранцев (таджиков и персов).
Таджикистан в его современных границах — это не однородная глыба. При внимательном рассмотрении становится понятно, что таджики делятся на несколько территориальных общностей. (Примерно так Германия делится на разные земли.) Все они говорят, вроде бы, на одном языке — да в каждой земле все-таки по-своему. Песни не те. Одежда отличается. Танцы другие. Свойства национального характера разнятся…
Земли, слагающие современный Таджикистан — это Ходжент, Куляб, Гиссар, Гарм и Памир.
Памир больше всех не похож на собратьев. Языки памирцев (на некоторых из них говорит не больше двух сотен человек), имея один исторический корень, сильно отличаются от среднего таджикского. Шугнанский, бартангский, орошорский, хуфзский, сарыкольский, язгулемский, ваханский, ишкашимский… Благодаря труднодоступности и удаленности Памира, все они сохранили черты, позволяющие возводить их к эпохам Бактрии и Согдианы — древним государствам Средней Азии.
Худжанд — город, история которого насчитывает более чем две с половиной тысячи лет. Возникнув на пересечении торговых путей, он являлся центром власти и культуры. Худжандец склонен к разумным компромиссам, к политическим способам разрешения конфликтов, в какой-то степени — к конформизму.
Кулябец — человек гораздо более жесткий, решительный. Это вспыльчивый горец, малообразованные предки которого веками боролись с самой природой, а не с ее тайнами. Он решителен, всегда готов к столкновению, не склонен прощать обид и полагает кровную месть разумным и справедливым делом.
Гарм гордится чистотой снегов, рек, языка и веры.
Гиссар — плодородная и густонаселенная долина, где расположилась, в частности, столица Таджикистана — Душанбе, город, построенный в 30-х годах.
Исторически Таджикистану принадлежали также Бухара и Самарканд, и по сей день заселенные преимущественно таджиками. Однако в 1929 году, когда советская власть принялась по своему разумению проводить справедливые территориальные границы между разными народами, эти города оказались на территории тюркоязычного Узбекистана. Так и хочется вспомнить, как неосмотрительно Хафиз несколько веков назад пропел в любовной горячке, что, мол, оба славных города готов отдать за одну только родинку некоей смазливой тюрчанки! — вот и пробросался Бухарой и Самаркандом…
До революции, до прихода Советской власти никто не пытался слепить из всех этих земель единое государство. Каждой из них управлял бек — ставленник Бухарского эмира. В свою очередь, весь Бухарский эмират с 1868 года находился в вассальной зависимости от России.
В 1929 году слияние произошло — была создана Таджикская ССР. Само объединение разных земель в единое государство определило и причины будущих конфликтов и возможного распада: силой содвинули вместе несколько частей, превозмогая сопротивление пружин. Так взводят курок, который потом ударит по бойку.
У кормила власти встали представители Худжанда — поскольку первыми восприняли революционную волну, катившуюся с севера.
Худжандцы правили больше шестидесяти лет, проводя ту политику, которую им позволяли проводить из Центра, — политику партии. На их веку Таджикистан стал индустриальной республикой с развитым сельским хозяйством, заплатив за это тем же, чем платили все другие республики — сначала гражданской войной, погромыхивавшей здесь до конца тридцатых годов, затем репрессиями, истреблением старой национальной интеллигенции, насильственными переселениями и, в конце концов, многочисленными и неизбежными при плановой экономике перекосами развития.
Советский Союз прекратил свое существование в 1991 году. Как только исчезла сила власти союзного центра, появилась возможность попытаться сделать жизнь лучше.
Всем было ясно, что для этого в первую очередь следует отогнать от власти представителей Худжанда — надоели хуже горькой редьки. Однако худжандцы придерживались диаметрально противоположной точки зрения. Поэтому «зеленая» исламская оппозиция принялась вразумлять их самыми жесткими методами. В итоге началась гражданская война, в которой часть населения, возмущенная зверствами оппозиции, выступила на защиту советской власти, то есть на стороне «красных». Однако при этом, как ни странно, «красными» были только представители Куляба и Гиссара. А «зелеными» — люди из Гарма и Вахшской долины. Удивительным было и то, что к «зеленым» почему-то присоединились памирцы-исмаилиты — народ вовсе не чрезмерно религиозный. Короче говоря, противников узнавали не по убеждениям, не по партийной принадлежности, а по тому, откуда человек родом. Республика стала распадаться на те самые куски, из которых была в свое время слеплена. Границы раздора, как встарь, пролегли между землями. По сути дела, это была феодальная междоусобица, в которой победило Средневековье.
Вот такая история — очень короткая в моем изложении, а на самом деле бесконечная, как история любого народа.
Выходцы из России занимают в ней свое место. В конце двадцатых годов они двинулись сюда вслед за Советской властью, чтобы строить электростанции, выращивать тонковолокнистый хлопок, лечить людей, добывать уран и золото, заседать в парткомах и рыть каналы в качестве ссыльных. А в наши дни, гонимые войной и голодом, еще более массово откатились назад, на родину, навсегда оставив за спиной этот удивительную страну — Таджикистан.
Глава 1. Восхождение
Автобус вырулил на площадь и подвалил к остановке. Внук спрыгнул на асфальт и обернулся, чтобы помочь бабушке сойти по ступеням. Потоптавшись у самого края и выставив вперед угрожающе подвижную палку, бабушка наклонилась, чертыхнулась и стала рушиться наподобие гипсовой скульптуры, неловко шагнувшей с постамента. Внук растопырил руки, увернулся от нацеленной ему в правый глаз клюки, подставил плечо, подхватил, поддержал — и вот уже она оказалась стоящей рядом с ним на земле. Стояла она, конечно же, не так, как он, — ухватила рукоять обеими руками, выставила палку, уперла, сама наклонилась и так, полуглаголем, отдыхала, тяжело дыша и повторяя:
— Уф! Уф!..
У кирпичного забора смотрели из цинковых ведер яркие цветы. Он выбрал четыре тугих сиреневых бутона, расплатился. Розы нежно пахли.
— Сколько? — строго спросила бабушка, кивнув на букет.
— Два рубля.
Она ужаснулась, закачала головой.
— Пойдем, — сказал он и взял ее под руку.
Они прошли в распахнутые ворота. Там он вынул из матерчатой сумки эмалированный бидон и налил его торопливой водой дополна, заранее представляя, как всю дорогу она будет плескаться. Цветы пристроил на место бидона, и они весело выглядывали из сумки, как щенки из корзины. На всякий случай напился, несколько раз укусив твердую струю, бившую из крана.
