Владимир Курочкин - Избранное (сборник)
– Раушев! – кричали где-то за деревьями.
Я узнал голос Петра Дорохова. Вскоре я услыхал за спиной скрип его тяжелых сапог. Он увидал меня:
– Тима, ты где пропадаешь? Пора в наряд!
– Куда наряд?
– Кухня! Чистить картошку!
– Опять! Видно, картошка не любовь: она не изменяет.
– Что, что?
– Любовь не картошка, говорю!
– Это ты к чему?
– Да просто так пришло в голову.
– Шутник!
В эту ночь мы чистили картошку, как обычно, на весь полк.
Ошибка Петра Дорохова
Бойцы ворвались в лес и побежали прямо сквозь кусты, спотыкаясь об упавшие деревья, спускаясь в овражки и на всем ходу перепрыгивая через ручейки. Винтовки они держали наперевес и кричали «ура», а когда выбежали на поле, то не остановились и продолжали ураганом мчаться вперед через стриженое поле, с которого давно был убран хлеб. Это была атака. Пулеметчики вбежали на пригорок и установили пулеметы, которые притащили на своих плечах. Они тотчас начали стрелять по видневшейся впереди стене серого дыма. Там должны были скрываться люди, но неожиданно оттуда выползли танки. Появившиеся из дымовой завесы танки неприятно поразили сознание: это была ловушка.
Танки открыли огонь, все упали на землю и, прижимаясь к ней, стали готовить ручные гранаты. Пулеметчики стреляли вовсю, клювы пулеметов вздрагивали. А сзади лежащих бойцов зарявкали противотанковые пушки, их только что успели подвезти. Тогда все вздохнули свободнее. Но в этот момент появились штурмовые самолеты, которые летели с ревом на высоте двадцать метров, и сквозь невыносимый шум их моторов слышны были очереди пулеметов. Бойцы поползли обратно к лесу, атака была отбита. Бойцы отступали, проклиная замешкавшиеся где-то танки своей части. А зенитные пулеметчики стреляли по самолетам, но те уже скрылись из глаз. Исчезли также быстро, как и появились.
Бойцы вернулись в лес. Танки на всем ходу сделали у леса разворот. Они стали обходить его с флангов, а стрелки врага, бежавшие группами за танками, проникли в лес, где, путаясь в кустах, уносили пулеметы бойцы.
Противник отбил атаку, и пехота возвратилась на исходные позиции в окопы, расположенные в четырехстах метрах от леса. Бойцов утомил этот неудавшийся бросок, но отдыхать еще было рано, – атака вызвала контратаку врага, и требовалась упорная защита позиций. Отстоять их нужно было во что бы то ни стало. Это была особенно трудная задача, потому что по всей линии фронта положение было напряженное.
Бой отчетливо был виден с воздуха. Замаскированные до поры до времени в желтеющей листве и траве войска пришли в движение. Местность была причудливо изрезана серебряной линией реки. Войска расположились по ее берегам. В одном месте реки саперы наладили понтонную переправу, и черные точки людей быстро передвигались по колышущемуся мосту.
Из молодого лесочка куда-то спешила конница. Она группировалась за сосновым бором. Сверкали, похожие на иголки, шашки, и маленькие кони, видимо, мчались во весь карьер. Но это не производило серьезного впечатления, – сверху все казалось игрушечным. Слышались глухие орудийные залпы. В прозрачном осеннем воздухе таяли черные и серые кружева порохового дыма. На правом берегу, где расположились силы противника, по краям полей, как жучки, ползли упорно танки.
Петр Дорохов лежал в окопе и стрелял из винтовки. Он щурил левый глаз, выбирая цель, на секунду задерживал дыхание и нажимал спусковой крючок. Винтовка вздрагивала, а Петр правой рукой быстро открывал затвор, и желтая пустая гильза, остро пахнущая пороховыми газами, летела в сторону. Потом он закрывал затвор и вновь прищуривал голубой глаз. Во время смены старых, использованных обойм Петр оборачивался к лежащему рядом Тимофею и шутил с ним. Оба устали от атаки, но не потеряли вкуса к метким и веселым словам.
– Я так вспотел, что боюсь подмочить патроны, – сказал Тимофей.
– Ты напомнил мне анекдот про одного барабанщика, у которого всегда были потные подмышки… – но Петру не удалось закончить.
По окопам передали громко:
– Бойца Дорохова к командиру!
– Есть в дальнем плавании! – Петр махнул Тимофею кистью руки.
Он дернул себя за ухо, инсценируя сигнал отправления, щелкнул языком и пополз прочь от Тимофея.
В землянке командир предложил Петру сесть и спросил его:
– Скажите, вам известно наше положение?
– Да, неважное, но возможны варианты, – сказал Петр.
– Верно, но вариант только один!
– Может быть!
– Добраться до наших танковых расположений, потому что телефонная связь прервана, а сигнальная невозможна.
– Так!
– И добраться должны вы. Комсомольский организатор и расторопный парень, я думаю, покажет пример! Вот пакет.
– Есть!
– Вы знаете, в каком направлении идти? Роща у болота и лесок! Возможно, что они уже заняты противником. Тем сложнее и почетнее ваша задача.
– Есть!
Петр спрятал пакет с донесением за пазуху, прополз до конца окопа и выбрался из него там, где был склад испорченных противогазов. Они загремели под его ногами. Подтянувшись на руках, он выполз из окопа. Выпрямляться было нельзя, и Петр стал передвигаться на четвереньках. Ноги наступали на полы шинели, и Петр завернул концы их за пояс. Дополз до оврага, спустился в него и побежал. Когда по бокам оврага замелькали деревья, Петр выбрался наверх и увидел, что находится в березовой роще. Он очень любил природу и каждый раз, как только попадал в лес, срывал молодые листочки и жадно нюхал их, растирая между пальцами. А сейчас он бежал сломя голову между деревьев, оступался и прыгал через пни, не обращая никакого внимания ни на нежный цвет березовых листьев, ни на овраг, красиво пересекающий рощу Бежал, работая локтями, как на спортивном состязании.
Роща кончилась, и начался спуск под гору. Бежать стало легче. Быстрей! Передать пакет! Мысли вертелись вокруг главного, и Петр забыл о болоте. Оно начиналось как раз в конце горки. Ветер закидал его сухими листьями, и оно было незаметно. Петр влетел с размаху в болото, и нога его с чавканьем ушла в трясину. Петр выдернул ногу из вонючей жижи и прыгнул на видневшуюся впереди кочку. Он решил пробраться через болото по кочкам и запрыгал по ним, как заяц. Ноги срывались со скользких пней, он попадал руками в воду. В самом конце болота Петр промахнулся, прыгая на землю, и упал на бок в грязь. Когда поднялся, шинель была мокрая и пахла гнилью. Петр побежал дальше. Вбежал в лес. Здесь нужно быть осторожнее! Он остановился и вздохнул полной грудью. Сердце билось в бешеном темпе. Петр двинулся дальше. Перебирался от куста к кусту, от дерева к дереву и прислушивался. В лесу было тихо. Он двигался быстрее. Впереди между деревьями мелькнул просвет. Петр вышел к опушке. Высунул, как волк, голову из кустов и осмотрелся. Задумчиво шелестели своими красноватыми листьями осины. Опушку можно было пересечь по прямой линии или обойти ее, прячась в кустах. Он решил бежать прямо, так было скорее.
Петр вышел из орешника и побежал через лесную полянку. Когда достиг ее середины, слева в кустах суматошно затрещал пулемет. В тишине леса выстрелы звучали неожиданно и грозно. Петр вздрогнул и на мгновенье остановился. Судорожно ощупал руками свою грудь и рванул вперед. Пулемет захлебнулся и смолк, а из кустов выскочили двое стрелков и командир.
– Стой! – закричали стрелки Петру.
– Разрешите догнать? – обратился один из них к командиру. – Связной! Обидно, уйдет!
– Догоняйте, хотя он и так нам не будет опасен.
Стрелки погнались за Петром, а командир опять скрылся в кустах. Там около пулемета лежал телефон, и он взял телефонную трубку.
Петр вбежал в лес. Ветка хлестнула его по левому глазу. Он схватился за глаз рукой и продолжал бежать. Провал! Поймают! Отнимут пакет! Сзади уже трещали кусты, это была погоня. Бежать было трудно, мешали ветки. Они били по его стальному шлему. Петру не хватало воздуха, и в боку от неправильного дыхания стало покалывать. Бег проходил по сильно пересеченной местности: то спуск, то подъем, то овраг. И это утомляло. Но вот Петр выбежал на ровное место. Кустов впереди не было, и он прибавил ходу. За ним следом выскочила погоня. Стрелки поочередно останавливались и стреляли из винтовок. Они устали и бежали только ради азарта. Один из них зацепился ногой за высовывающийся из земли узловатый корень и упал. Прокатился несколько метров и уткнулся носом в траву.
– Слезай, приехали! – сказал он подбежавшему к нему товарищу.
Тот сел около и стал завязывать обмотку. Во время погони она распустилась и мешала бежать.
– Убег! – сказал он, кончив возню с обмотками.
Они встали, отряхнулись и пошли обратно. А Петр все бежал, и вот впереди сверкнула вода. Удача! За рекой должны стоять танки! Погоня отстала. Скорей, скорей! Он подбежал к реке и остановился. Река была неширокая, но глубокая. Петр побежал вдоль ее берега в поисках переправы и увидел свежесрубленное дерево, переброшенное поперек реки. Стал переходить по дереву. Сапоги скользили по коре, и он балансировал руками. Необрубленные ветки мешали, но Петр осторожно продвигался вперед. На середине реки он все же равновесие потерял. Он стоял в этот момент на одной ноге, и сучок обломился под каблуком сапога. Петр вскрикнул и грузно завалился на бок. Листва и ветки расступились под тяжестью его тела, и он погрузился в воду. Под воду ушел с головой, но быстро вынырнул и схватился за ветки дерева. В сапоги и за шиворот – всюду проникла холодная вода. Он отфыркивался и пытался влезть на дерево, но это не удалось. Намокшая шинель тянула ко дну. Тогда Петр, хватаясь руками то за одну, то за другую ветку, не вылезая из воды, стал продвигаться к берегу.
