Венедикт Ерофеев - Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова
26.10 …за витриной стоит хорошая баба, а хорошую бабу надо уважить… —
В связи с этим заявлением см. эпизод из мемуаров Авдиева (5.6).
26.11 Что говорил Максим Горький на острове Капри? —
Капри – небольшой остров в Тирренском море, на юге Неаполитанского залива, в Италии. Здесь Горький жил в 1906–1913 гг.; здесь в гостях у него бывали Ленин, Шаляпин и др.
26.12 «Мерило всякой цивилизации – способ отношения к женщине». —
В справочной литературе эта фраза Горького зафиксирована (без ссылок на источник) в следующей формулировке: «Высота культуры определяется отношением к женщине» (Симфония разума. Афоризмы и изречения отечественных и зарубежных авторов. М., 1980. С. 446). Там же приведена и другая максима Горького о женщине: «Надо хорошо понять и помнить, что без женщины невозможно осуществление социализма».
26.13 Растут агавы и тамаринды, а под ними сидит Максим Горький, из-под белых брюк – волосатые ноги. И пальцем мне грозит: «Не бери сдачи! Не бери сдачи!» —
Агава – экзотическое травянистое растение с маленькими цветками. Тамаринд – тропическое плодовое дерево, индийский финик. По мнению Ю. Левина, мексиканские агавы вряд ли росли на Капри (Левин Ю. Комментарий к поэме «Москва – Петушки»… С. 63). А вот Ходасевич, бывавший на Капри, считал, что они там все-таки растут (см. ниже).
В мемуарной и биографической литературе встречаются многочисленные описания итальянских периодов жизни Горького. В одном из источников есть рассказ о Капри Сальватора Вуото, жителя острова, знавшего Горького: «В то время [1906–1907 гг.] это было тихое место, вокруг стояли сплошные сады» (Паклин Н. Русские в Италии. М., 1990). В другом источнике есть описание одежды Горького по приезде на Капри в 1906 г.: «Одежда Алексея Максимовича оказалась совсем неподходящей, и ее пришлось полностью заменить. Вместо рубашки-косоворотки с поясом и сапог появился белый фланелевый костюм и легкие, на мягкой подошве туфли» (Быковцева Л. Горький в Италии. М., 1975).
Кроме Капри, Горький жил в Италии также в Сорренто (в середине 1920-х гг.). В сознании советского человека два эти соседних места сливались в одно, равно как и два различных периода жизни Горького. Ходасевич писал:
«В 1927–28 гг. я несколько раз указывал покойному А. А. Яблоновскому, что не надо писать о волшебной вилле на Капри хотя бы потому, что Горький живет в Сорренто, что уже пятнадцать лет нога его не ступала на каприйскую почву, что даже виза в Италию дана ему под условием не жить на Капри. Яблоновский слушал, кивал головой и вскоре опять принимался за старое, потому что не любил разрушать обывательские иллюзии. В последние годы каприйская вилла иногда, впрочем, все-таки заменялась соррентийской, но воображаемая на ней жизнь принимала еще более роскошный характер и вызывала еще больше негодования» («Горький», 1936).
«Волосатые ноги из-под белых штанов» также восходят к мемуарам, в данном случае Юрия Анненкова, о Горьком соррентийского периода:
«[Во второй половине 1920-х гг.]…я провел несколько дней у Горького в Сорренто. Белая вилла стояла у самого обрыва, над морем, ослепительно-голубым и прозрачным. <…> На Горьком – васильковая рубаха с открытым воротом, белые коломянковые штаны и сандалии на босу ногу. Он по-прежнему приветлив, шутлив и весел» («Дневник моих встреч», 1966).
У Ходасевича есть «итальянские» стихи, где сконцентрирована масса деталей, встречающихся в «Москве – Петушках»:
Порой фотограф-ротозей
Забудет снимкам счет и пленкам
И снимет парочку друзей,
На Капри, с беленьким козленком.
<…>
Я вижу скалы и агавы <…>
<…>
Четыре прачки полубоком,
Выносят из сеней во двор
На полотенцах гроб дощатый,
В гробу – Савельев, полотер.
<…>
И сквозь колючие агавы
Они выходят из ворот,
И полотера лоб курчавый
В лазурном воздухе плывет.
И от мечты не отрываясь,
Я сам в оливковом саду
За смутным шествием иду,
О чуждый камень спотыкаясь.
<…>
Сорренто спит в сырых громадах.
Мы шумно ворвались туда
И стали. Слышно, как вода
В далеких плещет водопадах.
В страстную пятницу всегда
На глаз приметно мир пустеет…
(«Соррентийские фотографии», 1926)
Здесь, помимо итальянской темы (Капри, агавы), отмечу ситуацию «мужчина в гробу, и женщина у гроба» (см. 26.17), «преткновение о камень» (см. 14.17), тему страстной пятницы (см. 14.7) и «опустения мира» (см. 46.3).
26.14 C. 62. И пальцем мне грозит: «Не бери сдачи! Не бери сдачи!» —
В контексте разговора о бабах следует напомнить пассаж из Розанова, «рецензирующего» книгу О. Вейнингера «Пол и характер»: «„Фу, какая баба!“ <…> Можно погрозить пальчиком: „Не выдавай тайны, баба! Скрой тщательнее свои грезы!!“» («Опавшие листья», короб 1-й).
26.15 …сдуру или спьяну ты сморозил такое на своем Капри? Тебе хорошо – ты там будешь жрать свои агавы, а мне чего жрать?.. —
Оторванность от жизни в советской стране ставилась в вину Горькому, «прохлаждавшемуся» на знойном Капри, еще до Венички – например, Маяковским:
Очень жалко мне, товарищ Горький,
что не видно
Вас
на стройке наших дней.
Думаете —
с Капри,
с горки
Вам видней?
(«Письмо писателя Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовичу Горькому», 1926)
26.16 C. 63. —…Разве не нужна бывает и плохая баба?
– Конечно! Конечно, нужна… Хорошему человеку плохая баба иногда прямо необходима бывает. —
Здесь под «хорошим человеком» можно разуметь Раскольникова и князя Мышкина, а под «плохими бабами» Соню Мармеладову и Настасью Филипповну соответственно.
26.17 …двенадцать недель тому назад: я был во гробе, я уж четыре года лежал во гробе, так что уже и смердеть перестал. А ей говорят: «Вот – он во гробе. И воскреси, если сможешь». <…> Подошла ко гробу и говорит: «Талифа куми». Это значит в переводе с древнежидовского: «Тебе говорю – встань и ходи». И что ж вы думаете? Встал – и пошел. —
Рассказ Венички – контаминация новозаветных сюжетов воскрешения Иисусом Христом Лазаря и дочери начальника синагоги, откуда взяты и временны`е рамки (двенадцать и четыре), и смердение во гробе, и все остальное.
Первая история рассказывает о болезни и смерти некоего Лазаря из Вифании:
«Иисус же, опять скорбя внутренно, приходит ко гробу [Лазаря]. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе. Иисус говорит ей: не сказал ли Я тебе, что если будешь веровать, увидишь славу Божию? <…> Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет» (Ин. 11: 38–40, 43–44).
Вторая история посвящена воскрешению из мертвых дочери начальника синагоги:
«[Христос] Приходит в дом начальника синагоги и видит смятение, и плачущих и вопиющих громко. И вошед говорит им: что смущаетесь и плачете? девица не умерла, но спит. И смеялись над Ним. Но Он, выслав всех, берет с Собою отца и мать девицы и бывших с Ним и входит туда, где девица лежала. И взяв девицу за руку, говорит ей: „талифа куми“, что значит: девица, тебе говорю, встань. И девица тотчас встала и начала ходить, ибо была лет двенадцати» (Мк. 5: 38–42).
Талифа куми (др. – евр.) – встань, девица.
Ср. у Гумилева: «И Заклинающий проказу, / Сказавший деве: „Талифа!..“» («Счастье», 1916).
Апелляции к сцене воскрешения Христом девицы есть и у других поэтов, например у Анненского: «Подошел Спаситель к спящей / И сказал ей тихо: „Встань“» («Дочь Иаира», 1909); и у Ахматовой: «Не тот ли голос: „Дева! встань…“» («Исповедь», 1911).
Призыв «встань и иди» – сквозной не только для «Москвы – Петушков». В Библии, например, он встречается в самых разнообразных грамматических формах. В формах императива в Ветхом Завете этот призыв, как правило, вложен в уста Создателя. Например, Господь обращается к Аврааму: «Встань, пройди по земле сей в долготу и в широту ее: ибо Я тебе дам ее» (Быт. 13: 17), или: «Бог сказал Иакову: встань, пойди в Вефиль, и живи там» (Быт. 35: 1). В другом месте Моисей пересказывает слова Бога: «И сказал мне Господь: встань, пойди в путь пред народом сим» (Втор. 10: 11). Прочих случаев Божьего призыва не счесть: «Тогда снова вопросил Давид Господа, и отвечал ему Господь и сказал: встань и иди в Кеиль, ибо Я предам Филистимлян в руки твои» (1 Цар. 23: 4); «Встань и иди в дом твой; и как скоро нога твоя ступит в город, умрет дитя» (1 Цар. 14: 12); «Господь дал повеление о Ханаане разрушить крепости его и сказал: ты не будешь более ликовать, посрамленная девица, дочь Сидона! Вставай, иди в Киттим, но и там не будет тебе покоя» (Ис. 23: 11–12); «И Он сказал мне: сын человеческий! встань и иди к дому Израилеву, и говори им Моими словами» (Иез. 3: 4); «И было слово Господне к Ионе, сыну Амафиину: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня» (Ион. 1: 1–2; ср. также 3: 2). Пророк передает призывы Господа к разорению порочной дочери Сиона: «…вставайте, и пойдем в полдень. <…> Вставайте, пойдем и ночью, и разорим чертоги ее!» (Иер. 6: 4, 5). Другой пророк рассказывает о видении ему славы Господней: «Увидев это, я пал на лице свое и слышал глас Глаголющего, и Он сказал мне: сын человеческий! стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою. <…> Встань и пойди к переселенным, к сынам народа твоего, и говори к ним, и скажи им: так говорит Господь Бог!» (Иез. 2: 1, 11).
