Алексей Мусатов - Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.
— Сами-то откуда будете? — осторожно спросил Ширяев. — с городу или из деревни? Чем же вас-то допекли наши правители?
— Свою автобиографию я вам докладывать не буду... ни к чему это, — помрачнев, ответил Лощилин. — Но главное скажу... Допекли меня почище вашего. Всю жизнь порушили... В грязь втоптали. И здесь так печет, — он скомкал на груди рубаху, — вам того и не снилось.
Лощилин резко поднялся и зашагал по тесной комнате. Потом остановился у темного окна и, приподняв занавеску, осведомился, куда выходит окно — на улицу или в переулок.
Ширяев ответил, что в глухой переулок, где летом растет одна крапива и никто не ходит.
— А зачем вам это?
— Так, на всякий случай, — отозвался Лощилин и, опустив занавеску, сказал, что он хочет спать.
ПЕРВЫЙ ВЫЕЗД
На другой же день тракторы из МТС приступили к работе. Они возили бревна из рощи, песок из карьера, кирпич с соседнего завода.
В обычные деревенские звуки и шумы теперь настойчиво и часто врывался то рев мотора, то его мерное татаканье, то оглушительная стрельба из выхлопной трубы.
За тракторами неотступно следовали люди. Ребятишки убегали с уроков, и учителя, наказав беглецов, записывали потом в классном журнале: «Бегал смотреть трактор». Мужики вместо перекура и болтовни на бревнах собирались обычно у МТС и, окружив машины, подолгу занимали трактористов дотошными вопросами.
Даже женщины, улучив свободную минутку, оставляли домашнее хозяйство и выбегали на улицу. Они ахали, удивлялись, а дома в это время выкипали в печках щи, надрывались от плача малые дети и ругались мужья.
Трактористы из МТС стали первыми людьми в деревне. Их охотно принимали на квартиры, кормили на особинку, переманивали друг от друга. На них заглядывались девчата, наперебой зазывали на вечерки, мальчишки безотказно бегали для трактористов в лавку сельпо за папиросами.
Но, пожалуй, более других приход трактористов взбудоражил Нюшку Ветлугину. В ушах у нее стоял неумолчный гул моторов, словно она целый день простояла у барабана молотилки.
Ночью, когда Нюша лежала на печке рядом с братишкой, ей отчетливо виделась колонна зеленых машин, въезжающих в Кольцовку, виделись колеса со светлыми шипами, полукружья крыльев, радиаторы, похожие на пчелиные соты. Так бывало с Нюшкой в грибную пору. Находится она за день по лесу, а ночью, лежа в постели, никак не может заснуть, и перед глазами все время встают то темно-красные подосиновики, то огненные лисички, то цветные, как обмылышки мыла, сыроежки, а чаще всего белые толстокоренные грибы самых разных размеров: от крошечных, как желуди, малюток, только еще пропарывающих землю, до высоких «стариков» в набекрень сидящих огромных шляпах с желтой подпушкой. И все это представляется ясно, до мелочей, как наяву, при солнце: улитка присосалась к ножке гриба, острая травинка врезалась в шляпку или прилип пожухлый листок.
— Нюш, а Нюш! — шептал Ленька — он тоже почему-то не спал. — А ты знаешь, не все тракторы пришли. Скоро еще партию пригонят.
— Знаю, знаю... Ты спи, Ленька!
— Я сплю, — соглашался братишка, а через минуту снова подавал голос. — А мы летом прицепщиками на тракторах, будем работать...
— Кто это «мы»?
— Ну, ребята с нашего конца.
Нюшка молчала, делая вид, что спит, хотя сна не было ни в одном глазу.
Ее терзала досада. В деревне только и разговоров, что о прибывших тракторах, парни записываются на курсы при МТС и даже мальчишки лезут в прицепщики, а она по-прежнему командует «одиночными лошадиными силами на четырех ногах», как говорит Семка Уклейкин. И никто не хочет вспомнить, что Нюшка кое-что понимает в машине и даже когда-то водила школьный трактор.
Почти каждый день она оставляла конюшню и бежала к МТС, где обычно около тракторов толпились парни.
Вот и сегодня, сказав матери, что отлучится всего лишь на минутку, Нюша направилась в деревню.
Посреди улицы медленно двигался трактор, волоча за собой связанные цепями длинные, еще не ошкуренные бревна. Машину вел Антон Осьмухин. В этот раз он постарался и прицепил столько бревен, что их впору было увезти десятку лошадей.
За трактором шли колхозники. Впереди всех шагал дед Анисим с непокрытой головой и, весь подавшись вперед, напряженно вслушивался в сиплый вой мотора.
Нюша заметила в толпе подруг и, подойдя к ним, спросила, ради чего собралось так много людей.
Таня объяснила, что мужики затеяли с Антоном спор о мощности трактора. Антон сказал, что трактор увезет половину штабеля бревен, что были свалены около моста, а мужики уверяли, что машина надорвется. В спор втянулся даже сам Василий Силыч, а Игнат Хорьков поставил в заклад весь свой урожай табака с приусадебного участка.
Натужно пыхтя, трактор с бревнами наконец одолел взгорок, вошел в деревню и остановился перед домом Осьмухиных.
Антон вытер взмокший лоб и спрыгнул с трактора.
— А ну, тугодумы, уверовали теперь? — со смехом обернулся он к мужикам. — Раскошеливайся, плати проигрыш.
Дед Анисим несколько раз обошел трактор, заглянул под низ, пощупал горячие бока мотора и принялся придирчиво расспрашивать Антона, послушна ли машина, как много сжирает горючего, часто ли останавливается да ломается.
— Да что ты, дед, — засмеялся Антон. — Уж не на курсы ли трактористов собрался? Как раз тебе по годам... молодой, резвый, кудрявый.
Анисим не обратил внимания на зубоскальство Антона и обернулся к парням и девчатам:
— А трактор, видать, всем машинам машина... Надежная, могутная... Ежели к нему человека с умом да с добрыми руками приставить — дело пойдет наверняка.
Оставив трактор под окном, Антон отправился домой обедать.
К Нюше подошли Митя Горелов и Семка Уклейкин.
— Видала? — возбужденно заговорил Митя. — Вот она, техника-то, рядом, в своем колхозе. Нам теперь и уходить никуда не надо. — И он сообщил, что они с Семкой уже подали заявление на курсы трактористов.
— Вот таким манером, — подтвердил Уклейкин. — И прощай кони-лошади... Ты нам только характеристику поскорее приготовь. Да распиши там похлеще, чтобы нас в первую очередь на курсы зачислили! Не парни, мол, орлы, соколы! Как родились, сразу на трактор сгодились.
— Только вы о себе и печетесь, — с досадой сказала Нюша. — А другие, думаете, и на курсы не желают?
— А кто это «другие»? — спросил Уклейкин.
— Парни, конечно. Ну, и девчата есть... Надо нам на курсы побольше комсомольцев послать.
— Это уж ты оставь, — махнул рукой Митя. — Вашей сестре там делать нечего.
— Это почему же?
— Ты, Ветлугина, и так при месте: командир на конюшне, — засмеялся Уклейкин. — Там тоже лошадиные силы...
Нюша нахмурилась.
Опять начинается этот старый, извечный разговор, смешки да шуточки: нельзя, не девичье дело, знай свой шесток... Вроде не старики эти парни, а в голове у них тоже не мало всякой трухи и завали.
— Вы, значит, орлы, соколы, трактористы с пеленок, а мы так себе, пустое место... — язвительно заговорила Нюша.
— Нет, вы слыхали? — развел руками Уклейкин, обращаясь к парням. — На трактор захотели... Это девки-то!..
— А что — девки? Что — девки? — обиделась Феня. — Кто в жнитво вас обтяпал? А на копке картошки? Уж помалкивали бы в тряпочку, тихоходы завзятые.
— Так то ж бабье дело... — не сдавался Уклейкин. — А тут трактор, техника. Сила нужна, смекалка! Одну турбурацию раскусить чего стоит...
— Карбюрацию, а не турбурацию, — поправила Нюша.
— Или там мотор завести... зараз надорветесь.
Парни захохотали. Девчата покраснели и подались назад.
— Куда вы, стойте! — задержала их Нюшка и обратилась к парням: — Хвастуны вы! А сами в тракторе ни уха ни рыла... Ну кто из вас мотор заведет?
Парни замялись.
— Ни к чему это пока... все в свое время, — рассудительно сказал Уклейкин.
— Скажите прямо — гайка слаба, — бросила Нюша. Ее разбирала злость и досада. — Вот глядите, как надо!
Поплевав на ладони, она подошла к трактору и взялась за заводную ручку.
Таня схватила подругу за рукав:
— Что ты!.. Чужая ж машина... нельзя! Но Нюшу было уже не удержать.
Покраснев от натуги, она раз, другой повернула заводную ручку, и неостывший мотор заработал.
— Тоже мне турбурация... — кинула она Уклейкину.
Села на железное пружинящее сиденье и оглядела рычаги управления. Нет, кажется, все так же, как и у «Путиловца»! Нюша включила первую скорость, выжала сцепление, прибавила газ. Мотор взревел, машину неистово залихорадило, и она рывком тронулась с места.
«Газую чересчур, все перезабыла», — спохватилась Нюша, сбавляя подачу газа.
Мотор заработал ровнее. Нюша вырулила машину на дорогу и, судорожно вцепившись руками в железную баранку, повела трактор вдоль Кольцовки.
