Борис Пармузин - До особого распоряжения
эмигрантов встанут Самат, а возможно, Усманходжа Пулатходжаев. Встанут озлобленные курбаши. Все
те, кто рвется к власти.
- Что должны делать они? - Махмуд-бек кивнул на список.
- Им есть чем заняться. Подготовка к восстанию. И - восстание. Мы не имеем возможности проверить
ход подготовки. Вся ответственность ложится на ваших лидеров. В том числе и провал.
- А ваша помощь? - напомнил Махмуд-бек.
- В случае провала - ее не будет, - твердо произнес гость.
Махмуд-бек нахмурился, опустил голову. Гость решил смягчить свою резкость:
- Поймите, все мы идем на большой риск. Вашим эмигрантам нечего терять. Мы даем им последний
шанс вырваться из цепей рабства, из нищеты.
- Никаких цепей нет, - прервал Махмуд-бек. - А нищета... Вы правы. Но я думаю и о другом. Могут
полететь головы и невинных людей.
- Да. Но когда к власти придут ваши лидеры... - напомнил гость.
157
Махмуд-бек знал, что и эти «лидеры» палец о палец не ударят для народа. Молчание Махмуд-бека
гость расценил по-своему:
- Вот видите. Впереди у людей есть надежда.
Надежда!
Махмуд-бек сделает все возможное, чтобы сорвать эти планы, сохранить тысячи жизней.
Гость вытащил часы, открыл массивную серебряную крышку с легким звоном, взглянул на циферблат.
С таким же звоном крышка опустилась.
- Ну вот. . - улыбнулся гость. - Время нас торопит. - Он посмотрел на клочок бумаги. - Пусть эти
лидеры подпишутся под воззванием к нашему правительству. Это будет их первым делом. Второе.
Оружие уже переправлено. За два дня до восстания ваш курбаши Кадыр поможет его получить.
Восстание начнется через восемь дней. В праздник Навруз...
- Кази Самат, курбаши Кадыр и Карим Мухамед об этом сроке будут знать, - пообещал Махмуд-бек.
- Вы доверяете последнему? - спросил гость. При этом он отвел глаза в сторону.
- Мне кажется, он преданный человек... - сказал Махмуд-бек. - Да и подготовлен к большому делу.
Гость лучше Махмуд-бека знал своего подопечного.
- Но...
- Что вас смущает? - насторожился гость.
- Очень горяч. Как бы не выскочил вперед.
- Да-а, - протянул гость, - это в нем есть. Надо сдерживать. Может все испортить.
- Я скажу уважаемому Самату об этой черте нашего молодого друга.
Гость согласился:
- Пожалуй, скажите. И курбаши Кадыру скажите. Если не будет слаженных действий, то провал
неминуем.
Наконец он взял клочок бумаги, очень внимательно пробежал список лидеров эмиграции. Потом
посмотрел на обратную, чистую сторону бумаги и предложил:
- Пишите здесь. Воззвание к нашему правительству.
Гость не оставлял следов.
- Слушаю... - Махмуд-бек вытащил карандаш, положил бумагу на дощечку, по которой не раз уже
стучал нож, готовя лук и морковь для плова.
Гость и Махмуд-бек сидели в тесной каморке чайханы. Видимо, в последний раз.
- «Братья мусульмане! Спасите от рабства...»
Махмуд-бек поднял голову.
- Здесь нужно о цепях... - твердо сказал гость. - Это документ. .
Когда «документ» высокого стиля, который, по мнению гостя, должен растрогать любого, был готов,
Махмуд-бек спросил:
- Вам известно, что один из крупных эмигрантов ищет с вами встречи?
- Догадываюсь... Кто этот человек?
Махмуд-бек отозвался об Усманходже Пулатходжаеве неплохо. Похвалил за сильную волю, за
преданность нации. Гостя интересовало другое: с кем сотрудничает и кому служит Пулатходжаев.
- Он имеет поддержку в турецких кругах. Цель - помочь Турции подчинить всех эмигрантов и,
конечно...
Гость понял намек. Речь шла и о стране, в которой нашли приют туркестанцы.
- Мы можем оградить вас от этой встречи, - предложил Махмуд-бек. - Это сделает курбаши Кадыр.
- Только без шума... - поморщился гость.
Они замолчали. Наступали минуты прощания. Именно в эти минуты гость должен сказать самое
важное.
- Кадыр может получить оружие, - начал он, - в Северном городе. Там есть караван-сарай. Его будет
ждать...
Махмуд-бек знал об этом адресе. Даже после смерти муфтия английский посланец продолжал жить в
маленьком городке.
- Ровно через неделю... - заключил гость и снова вытащил часы.
Кадыр через два дня с небольшой группой верных людей двинулся в Северный город.
А еще через день об этом узнал Карим Мухамед. Не соблюдая предосторожностей, он, взбешенный,
ворвался к Махмуд-беку.
- Как же так? Вы же... - начал он сбивчиво, заикаясь.
Махмуд-бек молчал.
- Вы же обещали, что Кадыр будет верно служить мне. Он даже не посоветовался.
- Нечестный человек... - вздохнул Махмуд-бек. - Может все на свете продать.
- Почему же вы ему доверили?
Багровый, он стоял в борцовской позе, готовый немедленно обхватить сухощавого, болезненного
Махмуд-бека и швырнуть на пол. На ком еще срывать зло? В самом начале большого дела его стали
обходить, обманывать. На шее Карима вздулись вены, подрагивали губы...
- Сядь! - резко крикнул Махмуд-бек. - Сядь и успокойся.
158
Повелительный тон подействовал на Карима. Он как-то сник и медленно опустился на ковер. Махмуд-
бек подошел к двери, приоткрыл ее и позвал Шамсутдина.
- Принеси чай!
Махмуд-бек был спокоен. Он так и предполагал, что курбаши в последнюю минуту выкинет какую-
нибудь штучку.
- Как вы договаривались? - спросил Махмуд-бек.
- Он выполняет приказы... только мои. Я даю деньги...
- Сколько дали?
- Дал... - уклончиво ответил Карим. Не хотелось выглядеть дураком в глазах Махмуд-бека.
- А кази Самат?
- Он и другие аксакалы встречаются с эмигрантами.
- Зашевелились... - с недоброжелательной усмешкой сказал Махмуд-бек.
- Значит. . - догадался Карим.
- Да... - подтвердил Махмуд-бек. - Со мной тоже не советовались. Я на них, правда, не очень
надеялся.
- Зачем же доверили?
Карим снова стал багроветь. Хотел даже подняться с ковра. Махмуд-бек успел махнуть рукой: сиди. В
это время вошел Шамсутдин с чайником и подносом, на котором глухо позвякивали тарелочки со
сладостями.
Небольшая пауза охладила Карима. Когда Шамсутдин вышел, Махмуд-бек переспросил:
- Зачем доверил? А кого еще можно взять? Кто из эмигрантов имеет авторитет и людей? Эти еще
ничего. Есть хуже, более подлые люди. Один Пулатходжаев...
При упоминании нового имени Карим замер.
- Пулатходжаев? - Вероятно, он слышал об этом человеке.
Махмуд-бек говорил о Пулатходжаеве как о ненадежном, подлом человеке. В характеристике Махмуд-
бека было мало конкретных фактов. Слишком откровенной была личная неприязнь. Это мог понять
Карим Мухамед.
- И Пулатходжаев здесь? - слишком поспешно спросил Карим.
- Здесь... Прячется в Старом караван-сарае. Долго охотился за нашими гостями.
- Так вот что у вас происходит. . - изображая равнодушие, сказал Карим Мухамед.
Он старался выглядеть спокойным. Маленькими глотками, словно боясь обжечься, пил остывший чай,
а в голове зрели планы. Новые отчаянные планы. Как азартный игрок, Карим Мухамед зарвался. Он
сейчас был способен на последнюю, самую отчаянную ставку. Конечно, между Пулатходжаевым и
Махмуд-беком своя, личная вражда. Но Пулатходжаев рвется к власти. Значит, у него есть люди...
- Если я найду людей? - в упор спросил Карим, считая, что Махмуд-бек тоже оскорблен поступком
кази Самата и курбаши Кадыра. Зачем он их будет теперь поддерживать? - Где оружие? - спросил Карим.
- В Северном городе. В караван-сарае. Пароль: «Воссоединение мусульман».
Карим сам налил еще пиалу чаю, выпил. Потом достал из-под халата завернутую в поясной платок
пачку денег.
- Вы больны, достопочтенный Махмуд-бек. Вам надо уехать отсюда. Вам нужно отдохнуть.
Махмуд-бек, помолчав, слегка кивнул:
- Пожалуй, вы правы, Карим... Желаю вам успеха...
Он чувствовал, что Фарида не спит. Старается дышать ровно, спокойно. Но не спит. Да и Махмуд-бек
в эту ночь не сможет заснуть. Он перебирает в памяти дела и встречи последних дней. Нужно было бы
увидеться с русским агрономом, попрощаться, сказать много добрых слов.
Махмуд-бек успокаивал себя; что он когда-нибудь пришлет записку, письмо, посыльного и скажет эти
добрые слова. Но, вероятно, человеку нужно другое: обыкновенное рукопожатие. Или, может быть,
совет: как выбраться из той дикой круговерти, в которую судьба занесла офицера царской армии,
