Лидия Вакуловская - Вступление в должность
— Представляю себя в миди! Находка для Кукрыниксов, — едко замечает Динка.
— Вообще-то миди мне нравится. По-моему, тебе пойдет.
— Один черт!
— Да, а как у тебя с ним? Все в порядке?
— А, брось. Чепуха все это.
— Не понимаю.
— Я натрепалась. Полет бурной фантазии, ни больше ни меньше.
— Не верю, что ты трепалась.
— Неужели ты думаешь, что кто-то может влюбиться в такое чучело? Аргумент номер раз. И неужели ты думаешь, что я — то самое ничтожество, которое готово выйти замуж за первое попавшееся «чого»? Аргумент номер два. Отсюда вывод: факир был пьян и фокус не удался. Пока, Ир, иначе я опоздаю.
— Пока. А как с твоей французской коробкой? Давай завтра здесь встретимся, я привезу.
— Пусть лежит. Как-нибудь забегу к тебе.
Ира пошла назад к остановке. Пока провожала Динку к переходу, пропустила свою «двойку»: троллейбус уже отходил. Люди, только что вышедшие из него, в основном спешили к боковым дверям ЦУМа. Ира заметила среди них своего соседа. Пожалуй, лишь он один не торопился: шел, покуривал и оглядывался по сторонам, точно кого-то высматривал. Очень хорошо, что он ей попался!..
— Одну минуточку! — догнала его Ира, — Хорошо, что я вас увидела… Извините, забыла ваше имя-отчество.
— А-а… соседка… Иван Макарыч, — остановился он…
— Иван Макарыч, возьмите, пожалуйста, долг, — Ира уже достала из кошелька все деньги и держала их в руке: пусть видит, что она не бедная! Пусть видит!
— А-а, ну давайте, — Иван Макарыч взял у нее две десятки, небрежно сунул в карман брюк. — Как муж, поправляется?
— Да, спасибо. Скоро будет дома. Извините, мне на работу. До свидания.
— Покедова, — кивнул сосед.
И когда раздавала долги лаборанткам — тоже держала в руках все деньги. Пусть видят, что и у нее кое-что водится! Пусть не думают, что долги отдают только после получки.
Получка — сегодня, но во второй половине дня. А она расплачивается с утра.
— Обидно, что не получилось с наборами, — говорила она лаборанткам. — В эти дни не было, а моя продавщица уходит в отпуск. Так что возвращаю вам деньги, а заодно и свой должок… Нюсенька — тебе три рубля. Большое спасибо… Зиночка — вам семь… Спасибо. Анне Петровне — четыре. Большое спасибо… — Она предварительно разменяла две десятки.
И вообще весь этот день у Иры был связан с денежными операциями. Во время перерыва съездила в школу, где работал Павел, получила по доверенности деньги. Забегала в продуктовые, покупала то, се, пятое, десятое: для Павлика и для дома. Вернулась на работу с тяжелой сумкой и с десятком билетов спортлото (а вдруг?..). Получила свою зарплату, вела на клочках бумаги сложные подсчеты: сколько отдать — сколько останется, что еще купить — сколько останется. Зачеркивала клетки в талонах спортлото, как того требовали правила игры. Десять раз проверяла, правильно ли зачеркнула.
Все деньги, что у нее были, она соединила вместе, отсчитала 400 рублей (вернуть Зайцевым), положила их отдельно, на дно сумки. 10 рублей сунула в стол Примадонне (брала у нее), остальные спрятала в кошелек, а кошелек — опять-таки — в сумку. В кошельке было 53 рубля, из них 16 предстояло отдать соседям по лестничной площадке (3 плюс 2 плюс 10 плюс 1). Значит, 37 рублей полностью принадлежали ей. Если тратить экономно, то… 37:15=2,4. Если тратить строго по 2 рубля 40 копеек в день, то вполне хватит до следующей получки. Только так и нужно тратить!
Ну, а попутно с этими расчетами-подсчетами Ира выдавала и принимала книги и журналы, рылась в каталоге, шутила с читателями. Словом, все сегодня шло хорошо.
Примадонна опять не явилась с утра, даже не позвонила. Но это нисколько не печалило Иру — слава богу, привыкла! Примадонна заявилась лишь к концу работы (все-таки день получки) и в самых восторженных тонах сообщила Ире, что Кулемин болен («Что-то с нервами») и они помирились («Замуж за него не собираюсь, но зачем же терзать ему душу?»), что она не может его одного оставить и спешит в аптеку («Врач прописал кучу лекарств»), И, сообщив все это, исчезла, как мимолетное виденье.
Ее уход тоже не опечалил Иру. Она только подумала, что Кулемин — настоящая тряпка и у него нет ни капли самолюбия.
И даже когда позвонила Аля Зайцева и сказала, что по важному делу, очень неприятному делу, у Иры даже не екнуло сердце.
— Слушаю тебя, Аля, — сказала ей Ира.
— Ирина Николаевна, мне надо срочно вас увидеть. Я приеду к вам на работу, — Голос Али звучал совсем глухо, едва разобрать.
— А где ты находишься? — спросила Ира, определив, что Аля звонит издалека.
— Возле своего дома. Я из автомата.
— Как же ты успеешь доехать? Я через десять минут ухожу в больницу.
— Тогда я приеду к вам домой. Вы когда будете дома?
— Часа через три.
— Я приеду! — выкрикнул далекий Алин голос, и в трубке послышались гудки отбоя.
«Очень хорошо, что она приедет, — подумала Ира. — Отдам ей деньги, не придется ехать самой».
Так что и этот звонок не внес никакого смятения в Ирину душу.
И погода на улице была хорошая, и трамваи весело звенели, и люди, казалось, только то и делают, что улыбаются друг другу. И Павлик сразу заметил, какое у Иры настроение.
— Ты сегодня сияешь, — сказал он, когда они уселись на диванчике в тупичке коридора.
— Еще бы — день получки! С долгами расплатилась и новых наделала.
— А новых зачем?
— Взяла у Динки четыреста, отдам Зайцевым. Ты доволен?
— Вполне.
— Это во первых строках, — шутливо говорила Ира, раскрывая свою сумочку на «молнии», в которой носила кошелек, зеркальце, пудру, помаду и прочие мелочи. — Во вторых строках — следующее. Раз мы возобновляем интеллектуально-духовную жизнь, то начнем с репертуара нашей русской драмы. Ты выходишь из больницы, неделю возлегаешь дома, затем берешь меня и Светку под ручки — и мы чинно отправляемся смотреть новую пьесу. Вот, пожалуйста: три билета на премьеру, — Ира показала мужу билеты и продолжала: — Ну а в третьих строках — почему же не радоваться, если ваша ненаглядная дочь влюбилась?
— Так уж сразу и влюбилась!
— И папа торопится выдать жениху визу на посещения невесты в доме, где проживает вышеуказанная невеста. Не так ли? — шутливо говорила Ира.
— По-моему, запретить — не лучший вариант.
— Ах, какой вы тонкий психолог, Павел Владимирович! Вы, конечно, исходите из того, что запретить — значит, позволить встречаться в иных местах? Между прочим, вы правы: вчера они любезно беседовали в подъезде, между лестницей и почтовыми ящиками. Ваша дочь объяснила, что они «забежали от дождя».
— Но ведь был дождь.
— Разве есть такое, чего при желании нельзя объяснить?
— Ты видела этого мальчика?
— Почти нет, Он находился вне пределов светового освещения. Стоял, как детектив, под лестницей и исподлобья прощупывал меня взглядом. Но сведений о нем поступило предостаточно.
— Какие же? — улыбнулся Павел.
— Живет «в доме, где химчистка», он — «из восьмого», он — «помогал ей убирать класс, но больше мешал». И он ей «немножко нравится».
— Вот и прекрасно.
— Теоретически я подкована, поскольку когда-то штудировала педагогику, читала Песталоцци, Ушинского и Макаренко. А вот практически большой вопрос!
— А в чем ты видишь расхождение?
— Павлик, ты вернешься домой и займешься этим вопросом. Ей-богу, я тебе целиком и полностью его вверяю.
— Хорошо, хорошо. Света неглупая девочка.
— Неглупые девочки тоже… Ладно, не дергай правой бровью. Я ведь знаю, что это означает несогласие. Молчу.
Ира пробыла у Павла часа два, и когда еще через час подъехала к дому, было совсем темно. Солнце — как летом, зелень — как летом, а день заметно укоротился. В подъезде никого не было. Но Ира непроизвольно остановилась, и глаза ее быстро исследовали полумрак под лестницей, нависавшей над почтовыми ящиками.
«А вдруг они стоят в другом подъезде, не в нашем доме? — подумалось ей. — Может, вправду лучше, если мальчик будет заходить к нам?»
11— Дочь моя, что ты ела, что пила сегодня? — весело спросила Ира, когда Света открыла ей дверь. — Возьми сумку. В ней много вкусного и твой любимый зефир. И привет тебе большой от папы. Это от папы, — поцеловала она Свету.
— А он мне днем звонил, мы разговаривали. Мам, тебя ждут, — тише сказала Света, указав глазами на дверь.
Но Аля уже сама вышла из комнаты: рыженькая, курносая, большеротая. Нос у нее красный, веки вспухшие. Плакала она, что ли?
— Здравствуйте, Ирина Николаевна.
— Здравствуй, Аля. Заждалась меня? Ты кстати приехала, — Ира слегка обняла Алю за плечи.
Неожиданно Аля припала к ней и громко зарыдала.
— Что мне делать, Ирина Николаевна?.. Что делать?.. — говорила она сквозь слезы. — Помогите мне…
— Что случилось? — растерялась Ира. — Пойдем в комнату, пойдем…
