Мамед Ордубади - Подпольный Баку
Аскер пожал плечами, нахмурился.
— Пустой разговор. Ты говоришь — я слушаю. Во-первых, я не имею возможности сравнивать Женю с Сусанной. Женю я знаю очень хорошо, а Сусанну — нет. Как тебе известно, я видел ее всего один раз, да и то она была без сознания. Мы перенесли ее в фаэтон и довезли до твоего дома. Я даже не разглядел ее хорошо, — все мои мысли были заняты событиями в городе. Наша Женя довольно привлекательна, кроме того, она воспитанна и разумна. Это скромная, сдержанная девушка. 3атем, Женя — наш идейный товарищ, она большевик. Это — самое главное. Вы с Павлом просто не понимаете ее. Я убежден в ее порядочности и честности. Голову даю наотрез.
— Когда ты узнаешь Сусанну ближе, ты оценишь ее по достоинству. У нее светлый, острый ум. Она всегда интересуется политикой, с ней приятно поговорить на социальные и политические темы. Надеюсь, ты увидишь ее завтра утром и сам убедишься в справедливости моих слов. Какой мне смысл врать?! Меня восхищают ее выдержка и самообладание. Ты понимаешь, за нашими спинами о нас болтают всякий вздор. По этому поводу Сусанна говорит мне: «Я человек волевой, самостоятельный, умею разбираться в людях, могу отличить пустого человека от искреннего друга. На сплетни обращают внимание только недалекие люди. Мне прежде всего нужен друг. Друг всегда должен быть твоим единомышленником…» Она часто повторяет эти слова. И я верю ей: да, Сусанне нужен прежде всего товарищ, единомышленник, а не любовник. Аскер незлобиво рассмеялся.
— Скажи мне, Василий, слышал ли ты анекдот про слепого и его жену?
Вопрос рассердил Василия.
— Ты в здравом уме?!
Аскер продолжал улыбаться.
— На здоровье я не жалуюсь. Сам видишь, разговариваю с тобой разумно. А ты, хозяин дома, не очень-то деликатен с гостем.
— Твой характер вынуждает меня к этому. Целый час я втолковываю тебе то, в чем сам глубоко убежден, а ты собираешься рассказывать мне какие-то анекдоты. Сейчас не время шутить. Ты очень похож на Айрапета. Вы оба любите возводить напраслину на людей. Порой в ваших речах отсутствует даже здравый смысл. Разве ты не видишь, — я разговариваю с тобой серьезно? Зачем же приплетать к нашему разговору какие-то анекдоты?
— Не кипятись, Василий. Честное слово, я не шучу. Анекдот про слепого и его жену — как раз для таких, как ты.
— Для таких, как я?… Что это значит?! Какое отношение имеет ко мне какой-то слепой?
— Повторяю, не сердись. Анекдот не очень длинный. Я расскажу его, и, если он покажется тебе неуместным, можешь встать и залепить мне оплеуху.
— Ну, хорошо, рассказывай.
— Жил один бедняк, слепой от рождения. Когда он вырос, родители женили его. Однажды жена сказала ему: «Как жаль, что ты лишен зрения. Если бы ты увидел мои густые волосы, цвета пшеничных колосьев, мои всегда смеющиеся глаза, мои черные ресницы, мои щеки, цветом похожие на розу, мои губы, яркие, как цветок граната, мою черную родинку над губой, мою плавную походку, похожую на поступь райской птицы, мою шею, схожую с шеей газели, мои обольстительные бедра, — ты счел бы себя самым счастливым человеком на свете!» Слепец задумался, потом ответил жене: «Я не имею права не верить тебе, оспаривать твои слова, но одно обстоятельство вселяет в меня сомнение. Если ты столь красива, как утверждаешь, какие дураки отдали тебя за меня, бедного слепца?!». Вот и весь анекдот. Намек понятен?
— Пустая басня! Какое отношение они имеет ко мне и ко всему нашему разговору?
Аскер лукаво усмехнулся.
— Уверяю тебя, самое непосредственное. Если бы Сусанна была так умна, красива и воспитанна, как ты утверждаешь, тебя бы на выстрел не подпустили к ней. Ведь ты бедняк и, будем говорить откровенно, не Аполлон, в которого можно влюбиться без ума… Может, я ошибаюсь?… Может, действительно, среди состоятельных девушек есть такие взбалмошные, которым по душе бедняки?… Я убежден, если красотка, да еще, как ты говоришь, умница, стремится к дружбе с тобой, значит, у нее есть какой-то тайный умысел. А теперь — кончаем точить лясы, пора спать.
Аскер проснулся рано, около восьми часов, и разбудил Василия. Они умылись, навели в комнате порядок, поставили на керосинку чайник.
Приход Сусанны застал их врасплох. Она вошла без стука — стройная, нарядная, в изящной шляпке.
Аскер смотрел на девушку, с трудом находя в ней сходство с той, которую они увидели без сознания в вагоне конки.
Сусанна положила на стол сверток, разделась, повесила пальто и шляпу на вешалку, сняла перчатки.
Василий представил ей Аскера.
— Это тот самый Аскер, Сусанна, о котором я говорил тебе.
Девушка горячо пожала руку Аскера.
— Я очень признательна вам. Вы вместе с Василием спасли мне жизнь. Я давно хотела познакомиться с вами. Давайте сделаем так: я приготовлю для вас завтрак, заварю чай, а потом мы сядем и поговорим.
Сусанна надела передник, висевший на гвоздике у двери, и тотчас превратилась в простую домашнюю хозяйку.
Василий чувствовал себя на седьмом небе и торжествующе поглядывал то на Аскера, то на Сусанну.
Чайник закипел. Сусанна накрыла на стол, разлила чай и села рядом с Василием.
— Я угощу вас пирожками, которые мама испекла специально для Васи. Я рада, Аскер, что вы пришли. Повторяю, мне давно хотелось познакомиться с вами. Коль скоро я подружилась с Василием и нашла в нем единомышленника, я имею право познакомиться и с его друзьями. Жаль только, его товарищи избегают этот дом. Не понимаю, почему? Может быть, недовольны мной?… Или Васей?… В частности, я имею в виду вас и других близких товарищей Василия. Я убедилась, он умеет дружить и ценить друзей. Искренность в дружбе — непременное качество, которого я не наблюдала, живя в семье меньшевиков.
Аскер прикинулся несведущим.
— В вашей семье есть меньшевики?
— Да, есть. Мои братья возглавляют движение бакинских рабочих-меньшевиков. Илья и Лев Шендриковы — меньшевистские лидеры. Вы слышали о них?
— Разумеется. И слышал, и видел — на рабочих собраниях.
— Так вот, я их сестра. Но я во многом не понимаю моих братьев и не согласна с ними. Они борются за создание революционной организации, лицо которой мне не ясно. Да и политические убеждения тех, кто тяготеет к их организации вызывают у меня сомнения. Сейчас их группа всей своей деятельностью, своими связями с властями и буржуазией мало чем отличается от зубатовских группировок. Мои братья Илья и Лев постоянно твердят: «Бакинский пролетариат должен строить свою деятельность по типу рабочего движения в Западной Европе!» Я считаю это их утверждение в корне неверным. Добиваться этого — значит подрывать подлинно революционное рабочее движение, подрывать дело пролетарской революции. Нельзя с прискорбием не отметить, что некоторая часть бакинского пролетариата идет за меньшевиками. Моим братьям удалось овладеть умами тех рабочих, чье классовое сознание оставляет желать большего. Меньшевистская пропаганда утверждает, что наиболее верный путь в рабочем движении — путь экономической борьбы, борьбы за облегчение условий труда. Их привлекает кажущаяся легкость бескровной экономической борьбы.
Аскер внимательно слушал Сусанну.
— Вы правы, — сказал он. — Часть рабочих идет за меньшевиками. Но, по мере того, как их политическое самосознание будет расти, они будут отходить от меньшевиков. Уже сейчас можно говорить, что престиж меньшевиков сильно подорван. Их мелкобуржуазная сущность очевидна для многих. Еще одна отличительная черта их деятельности — не партия для народа, а народ для целей партии. Но ведь в партии могут быть люди, которые заблуждаются.
— Как это верно! — подхватила Сусанна. — Вот именно, партия должна заботиться об интересах народа. А подлинный руководитель, истинный революционер тот, кто глубоко понимает интересы пролетариата, кто вышел из его среды. Этого нельзя сказать про меньшевистских лидеров, которые плохо разбираются в нуждах пролетариата и путях его победы. Добиваясь осуществления какой-либо своей идеи, меньшевики руководствуются теоретическими умозаключениями, которые родились в их головах и, возможно, несут в себе мало пользы для интересов пролетариата. Претворяя в жизнь свои теоретические выводы, меньшевики стараются использовать рабочие массы. Они, по существу, пекутся не об интересах масс, а о своих личных интересах. Иными словами, группировка меньшевиков не служит интересам пролетариата. Они пытаются приспособить пролетарское движение к удовлетворению своих личных целей. Ты согласен со мной, Василий?
— Трудно не согласиться. Я вижу, Сусанна, из тебя мог бы выйти неплохой оратор. Меня удивляет только одно: до сего дня ты не была столь откровенна и решительна, критикуя меньшевиков. Отчего это? Или ты не доверяла мне полностью?
— Я не была уверена, что ты большевик. Я сразу же почувствовала в тебе честного, искреннего человека и стала тянуться к тебе. Это вполне естественно. Дружба располагает к откровенности. Но откровенность приходит не сразу. Надеюсь, теперь тебе все ясно? Однако я заболталась с вами, а мне надо сбегать на базар, иначе мы останемся без обеда. Где деньги, Василий?
