Александр Беляев - Том 6. Звезда КЭЦ
– Ваши опасения преувеличены, – ответил Барковский. – Какая из буржуазных стран станет расходовать сейчас деньги на подобную экспедицию? Там, где закрываются университеты, не до экспедиций…
– Однако ведь этот Скотт…
– Ну, Скотт – иное дело. Цель его нами не разгадана. Он, конечно, ищет не подводный город. Скорей всего он тоже охотится за пластинками Хургеса. Если бы нам посчастливилось узнать, как он открыл эту тайну…
– Не взяться ли мне за это? – предложил Азорес. – Я уже приобрел некоторую «изыскательскую практику». Дайте мне гидроплан, и я полечу в Америку искать следы мистера Скотта.
– Не гидроплан, а цельнометаллический дирижабль «Ц-шесть», – неожиданно прозвучал в микрофоне чей-то незнакомый голос по-английски.
– Что за передача? – воскликнул Азорес и посмотрел на Маковского. На лице капитана отразилась тревога. Неужели их радиопередачу перехватили и Скотт слушает эту конспиративную беседу в эфире?
Но Гинзбург усмехался загадочно.
– Кто вы? – спросил Азорес в микрофон.
– Я человек, летящий в небе, – донесся тот же голос.
– Карпиловский, ты? – крикнул в микрофон из-за плеча Азореса Гинзбург.
– Я, – уже по-русски ответил голос.
– Это наш океанограф, – пояснил Гинзбург. – Он летит к нам на дирижабле «Циолковский-шесть». Собирается изучать океанографию. Я два часа назад установил связь с «Ц-шесть».
– И мы, сидя в дирижабле, имели удовольствие уже совершить вместе с вами подводное путешествие, – откликнулся Карпиловский. – Прекрасная передача!
– Ну и как же с моим путешествием в Америку? – спросил Азорес.
– Что ж, ты можешь попытать счастья, – ответил из Москвы Барковский. – Дирижабль идет в трансатлантический рейс. Высадит Карпиловского на ваш корабль, а ты займешь его место и полетишь.
– Согласен! – Азорес потер руки: он очень любил приключения.
Тревоги советских исследователей были напрасны: радиостанция Хургеса сохранила свою тайну. Ни Скотт, ни кто другой в буржуазном мире не имел понятия о пластинках Хургеса.
Скотт все еще сидел, глубоко задумавшись. Телевизионная передача с морского дна, из затонувшего города, и лекция археолога не убедили Скотта в том, что советская экспедиция ставит только научную цель.
Кто теперь станет расходовать огромные деньги на археологию? Но черт их поймет, этих большевиков! Может быть, они действительно не знают о существовании затонувших сокровищ! Да и откуда им знать!
Скотт повеселел и выпил еще одну стопку сода-виски, на этот раз уже не с горя, а с радости. Красные его веки слипались. Под качку он начал дремать. Неожиданный толчок, от которого пароход содрогнулся, разбудил Скотта. «Что такое?» От сонливости и хмеля не осталось и следа. Скотт умел владеть собой при любых неожиданностях. Он поспешно встал, подошел к умывальнику, облил голову холодной водой и, хватаясь за стены – качало все сильней, – выбежал на палубу.
Высокий вал поднялся над бортом. Гребень белой пены с шипением обдал Скотта брызгами с ног до головы. Шкипер «Урании» перебрасывался ругательствами со шкипером советского траулера.
– Что ты горло дерешь, чумная крыса? – кричал шкипер с траулера. – Ведь ваш же пароход наскочил на траулер. Не видите, откуда ветер! Давно надо было отойти.
Ссора длилась еще некоторое время, затем затихла: шум волн и ветер заглушали голоса. Все четыре парохода стояли под парами. Ветер рвал густые клубы дыма, расстилал их на длинных валах волн, и дым смешивался с брызгами пены. Куда девалась голубизна океана! Небо и поверхность моря до самого горизонта приобрели зловещий темно-синий цвет. Дождя еще не было, но молнии то и дело рвали тучи, гром грохотал почти беспрерывно. Его удары отражались от высоких волн, и казалось, что это рычит разлютовавшийся океан. Плавучие якори уже не держали корабли. В такую бурю им небезопасно находиться друг возле друга – волнами и порывами ветра их может столкнуть и разбить. И корабли торопились быстрее разойтись в разные стороны.
Качка крепчала. Капитаны пароходов распорядились стать против ветра и идти полным ходом.
Ветер был почти горячим. За несколько часов он высушил костюм Скотта.
– Начался шторм, – сообщил Маковский в штаб. – Идем на всех парах навстречу ветру.
– А как у вас? – спросил Гинзбург Карпиловского.
– Можешь полюбоваться, – ответил Карпиловский.
И на судовом экране Гинзбург увидел часть пассажирской каюты дирижабля. Через большое окно виднелось безоблачное небо. Солнце ярко освещало лицо молодого океанографа. Его золотистые волосы казались огненными, глаза жмурились от яркого света.
– Летел бы я на дирижабле, если бы не нога, – вздохнул Миша, который также видел Карпиловского.
– Вот как у нас, – отвечал Карпиловский. – Под нами буря. Если хочешь, могу показать. – Карпиловский повернул объектив, и Гинзбург в океане, а Миша в Москве увидели тучи, клубившиеся под дирижаблем. Змеистые молнии пробегали между ними. Изредка гремел гром.
– Мы тоже попали в грозу, – продолжал Карпиловский. – Но нам легче выбраться из нее, чем вам. Мы поднялись над тучами и вот, как видишь, снова летим в безоблачном небе. Нашли попутное течение воздуха и летим без моторов. Вообрази только, что и в глубине океана такая же точно тишина, даже еще тише. Не колыхнется ни один листочек водорослей. Не зря говорят, что крайности сходятся.
– А у нас такая кутерьма… Слышишь? – Карпиловский и Миша услышали, как свистит ветер в снастях, как гремит гром и волны глухо ударяют о борт парохода.
– Словно черти готовят обед на тысяче сковородок!..
Экран погас, смолкли звуки. В комнате Миши наступила такая тишина, что стало слышно, как стучат в углу большие стенные часы. Все члены штаба уже разошлись.
Миша откинулся на подушки и закрыл глаза. Впечатления этого дня утомили его. Подводное путешествие, буря в океане… Полет над облаками… беседа людей, находящихся за тысячи километров друг от друга… Все это напоминало сказку. И Миша стал мечтать.
Когда во всем мире народы установят социалистический строй, у Миши будут друзья в Южной Америке, в Австралии, на Шпицбергене, в Зеландии и на Огненной Земле. Школьники будут изучать географию на экране телевизора. Увидят, как в Атласских горах люди прокладывают огромные трубы для создания искусственных ураганов, «вечных» ветряных двигателей, как пробиваются ледоколы по Великому Северному морскому пути и как дирижабли и самолеты завоевывают ледовитый континент Антарктики. Многомиллионная армия трудящихся расчищает тропические джунгли, чтобы на их месте основать культурные поселения. Единое мировое хозяйство, одна семья трудящихся, мир без кордонов и границ. Да, мы уже имеем «всемирный глаз», «всемирный голос»… Из подходящего центра можно будет осматривать в телеглаз весь мир, обмениваться опытом… Какие увлекательные перспективы! Какая интересная жизнь!
С этими мечтами Миша уснул.
Визит врача
– Ну, как мы себя чувствуем? – услышал он чей-то знакомый голос.
А, это врач…
– Вы видели подводный город? – спросил Миша, открывая глаза.
Седой врач в больших очках улыбнулся.
– Видел, дорогой мой, лишь уголок подводного мира. Смотреть не смог: вызвали на операцию. Еще увижу. А вот больные в моем отделении все смотрели. Для них это прекрасное развлечение, как и для вас, конечно. Но что же вы не отвечаете на мой вопрос?
– Доктор, я уже давно здоров, – сказал Миша. – И вы напрасно так долго держите меня в постели.
– Но ведь вы лежа совершаете чудесные подводные путешествия!
– Да, конечно. Но все же это не то, что настоящее путешествие. Мне отец обещал: как только я поправлюсь, он отпустит меня на корабль в Атлантику. Через десять дней туда полетит стратоплан. Понимаете, стратоплан! Он может пролететь полторы тысячи километров за час, и я смогу за день побывать на корабле и возвратиться назад в Москву. Разве это не удивительно! Неужели и через десять дней нельзя будет встать?
– А вот посмотрим, – ответил врач и начал осторожно снимать лубки.
Он щупал, пробовал, надавливал ногу.
– Болит? Только говорите правду.
Было больно, но Миша силился не кривиться и отвечал твердо:
– Ничуть не болит. Хоть сейчас снова в футбол!
Старый врач улыбнулся в усы, покачал седой головой и пробормотал баском:
– Вы такой пациент, которому нельзя верить. Через три дня посмотрим кость.
– Снова рентген? – обеспокоенно спросил Миша.
– Нет, на этот раз не рентген, – ответил врач. – Мы начинаем изменять рентгену. Его все больше вытесняет новое приспособление: катодные трубки. Это высокочастотные излучения. Они абсолютно безвредны для человека и в то же время дают полную возможность видеть, что делается в организме.
