Мамед Ордубади - Подпольный Баку
В воскресный день, к вечеру, Женя, желая проведать родителей, приехала в Сабунчи. Когда она сошла с поезда, взору ее открылась такая картина: Василий помогал подняться в вагон нарядной, красивой девушке. Женя обратила внимание на костюм Василия - из недорогих, но опрятный и тщательно отглаженный. Его спутница была одета богаче, - настолько, что это сразу же бросалось в глаза.
"Что их связывает? - подумала Женя. - Что эта шикарная особа нашла в таком простачке, в нашем Ваське-порохе?! Ведь он бедняк, пролетарий, перебивается, как говорят, с хлеба на квас..."
Поезд тронулся, увозя Василия и Сусанну в Баку, а Женя еще долго смотрела им вслед.
В гостях у Сергея Васильевича были Павел и Аскер. Женя приветливо поздоровалась с ними, сняла пальто, повесила на вешалку. Села, улыбаясь своим мыслям.
От Сергея Васильевича не укрылась эта загадочная улыбка дочери. Истолковав ее по-своему, он сказал ей:
- Да, Женечка, такова жизнь. Меняется быт человека и его прежняя жизнь начинает казаться ему чужой и нелепой. Понимаю тебя, дочка, понимаю. Бедное убранство нашего дома уже вызывает у тебя улыбку.
- Ошибаешься, отец, - ответила Женя. - Как может этот дом, мой родной дом, настраивать меня иронически?! Если что и достойно иронии и насмешки, так это жизнь богачей. Скучно они живут, папа, неинтересно, хотя и богато! Смешно спят, смешно едят, смешно одеваются, смешно раздеваются, смешно сидят, смешно разговаривают... Боже, как эти люди уродливы своей чванливостью и ограниченностью!..
Их жизнь подчинена особому этикету, особым правилам. На первый взгляд может показаться, что богачи свободны в своей жизни. Это наивное заблуждение. Они рабы своих привычек, своего этикета. Нет, скучно они живут! Чем ограничиваются все их жизненные интересы?.. Есть, пить, наряжаться, ходить в гости, сплетничать. Вот и все... Особенно смешны их жены. От праздности и скуки глупеют, совершают одну нелепость за другой. Им хочется обязательно чего-то необычного. Но и в этом стремлении им мешает их ограниченность. Жизнь моей хозяйки - яркий пример этому. Ее не интересует, что происходит в городе, как живут другие люди. Сейчас Сона-ханум увлечена жизнью средневековых дворцов. Бредовая затея! Она не знает, куда ей тратить деньги мужа-миллионера. Ей надоело убранство богатого дворца, принадлежащего миллионеру двадцатого века. Стремясь к чему-то необычному, с единственной целью избавиться от скуки однообразной жизни, она хочет идти не вперед, а назад. Боже, как глупы жены богачей! Мечтая о новизне, Сона-ханум возвращается к эпохе средневековья. Ей хочется жить, как жили богачи в эпоху халифа Харуна-ар-Рашида. Дикая, нелепая выдумка! Молодая взбалмошная женщина ни в чем не видит отказа со стороны своего старого мужа. Ах, если бы вы побывали в ее "зеркальном зале"! Сколько там бархата, шелка, золота! И сколько человеческого пота и крови за всей этой роскошью! Портные шьют ей наряды, которые стоят десятки тысяч рублей. В таких нарядах когда-то ходили халиф Харун-ар-Рашнд и его жена Зюбейда-хатун. По приказу Соны-ханум светловолосые, белолицые русские девушки мажут свои лица сажей, красят свои волосы в черный цвет, чтобы походить на негритянок. Сапожники шьют Соне-ханум туфли, отделанные алмазами и подбитые золотыми подковками. Удивительно, как Сона-ханум не понимает, что она смешна в этом стремлении сыграть роль жены халифа?! А теперь, отец, я объясню тебе, почему я улыбнулась, когда зашла к нам в дом. Только что на станции я видела Василия, который помогал нарядной молодой женщине подняться в вагон. Я улыбнулась, вспомнив эту пару. Очевидно, желая понравиться своей знакомой, Василий приоделся. И все-таки рядом с ней он выглядел там, на станции, худенькой изголодавшейся дворняжкой рядом с выхоленной болонкой, которую купают дома в молоке и кормят шоколадными конфетами. Не понимаю, зачем Василий появляется с этой богатой выдрой? Что ей надо от него? И что ему от нее?!
XXXI
- Забери свой лоток и проваливай отсюда!
- Куда?
- На ту сторону Парапета.
- Это почему же? Ты кто такой? Базарный староста?!
- Никто.
- Раз никто, катись своей дорогой!
- Я говорю это в твоих же интересах. На той стороне и покупателей больше. Убирай свои манатки!
- Чего привязался, проходимец! Или что-нибудь я должен тебе? Почему мешаешь зарабатывать на кусок хлеба?!
- Подойди ко мне!... Слышишь?... Хочу сказать тебе что-то... Ну!
- Что сказать?... Ты что, знакомый мой?
- Разве только в этом дело? Я хочу дать тебе полезный совет. Ты же выгадаешь, глупец! Говорю, иди сюда.
- Отстань от меня. Вот прилип, зараза... Почему мешаешь торговать?... Или не видишь, русские матушки расхваливают мой миндаль!.
- Подойди ко мне, говорят тебе, глупец!... У меня есть товар для тебя, отдам по дешевке.
- Какой товар?
- Да ты подойди!.. Отдам, можно сказать, за бесценок.
- Откуда я знаю, что ты продаешь. Говори прямо, что у тебя?
- Чудные фисташки.
- Откуда товар?
- Из Дамгана. Фисташки - высший сорт!
- Фисташки мне не нужны. У меня достаточно своих. Не нуждаюсь.
- Это почему же не нуждаешься? Ты подойди, приценись, такая цена тебе и во сне не снилась.
- Отстань от меня, не то позову городового.
- Эх, пустой ты человек! Отчего ты такой бестолковый?.. Или жить не хочешь?..
- Как это не хочу? Еще как хочу! Если бы не хотел жить, я бы не взялся за торговлю.
Этот спор происходил перед гостиницей "Метрополь" между лотошником, торгующим сухими фруктами и орехами, и худощавым смуглолицым армянином средних лет.
Худощавый то и дело поглядывал на часы и горячо уговаривал торговца-азербайджанца забрать, свой лоток и пойти торговать в другое место.
Круглолицый торговец, переругиваясь с надоедливым прохожим, перебирал сушеные фрукты, очищал их от сора, сдувал с них пыль.
Перед лотком остановились несколько женщин и куча ребятишек.
Худощавый армянин раздраженно сказал им:
- Это мошенник... У него неверные весы, я давно наблюдаю за ним. Обвешивает покупателей...
Женщины поверили и отошли.
- Клянусь аллахом, я сейчас позову городового! - вскипел торговец.
- Зови кого угодно, болван! Убирайся прочь отсюда, пожалей свою жизнь!
Круглолицый торговец и не думал уходить. Руки его бегали по лотку. Он наполнял ящички сушеными сливами, курагой, урюком.
- Подходи, покупатель, подходи!... Мимо не проходи. Вот фисташки-дурашки, родина их Дамган, хочешь, попробовать дам?! Фисташки, фисташки, фисташки!... Привезены из райского места, слаще, чем губы невесты!... Есть изюм, черный изюм! Черней, чем глаза возлюбленной, слаще меда!... А вот миндаль, кому миндаль? Сгодится каждому, у кого жизнь несладка!... Сливы для плова!... Сливы для плова!... Слаще са хара, честное слово!... Подходи, покупатель, не стесняйся!... Не купишь - глазами наешься!...
К гостинице подкатил роскошный фаэтон. Торговец закричал еще громче:
- Вот он - мой покупатель!... Эй, кому надо?... Подходи, не стыдись, мадам, миндаль задаром отдам!.. Есть каленый горох!
Неожиданно торговец узнал в человеке, подъехавшем на блиставшем новизной фаэтоне, бакинского губернатора Накашидзе. Подчиняясь обычаю предков, торгаш положил ладони на колени и склонил голову в низком поклоне.
Но ему не суждено было вновь поднять ее. Страшной силы взрыв оглушил не только всех, кто оказался в этот момент у начала Ольгинской улицы у Парапета, но и всех, находившихся далеко вокруг. На месте взрыва на тротуар посыпались осколки оконных стекол. Прохожие в панике заметались по Парапету и близлежащим улицам. В их памяти были еще свежи впечатления от недавнего кровопролития в городе.
Дым от взорвавшейся бомбы не успел рассеяться, как конные казаки, подскакавшие со стороны Набережной, уже оцепили место происшествия возле гостиницы "Метрополь".
Губернатор был смертельно ранен в голову. Он лежал на сиденье осевшего на бок от взрыва бомбы фаэтона, жадно хватая ртом воздух, - это была агония.
Майские забастовки 190-й года подтвердили, что большевикам удалось донести до сознания бакинского пролетариата несомненную истину: организатором армяно-мусульманской кровавой стычки в Баку был царизм, добивавшийся раскола в рядах сплоченного единством рабочего класса.
Несмотря на подстроенную царизмом провокацию, рабочий класс Баку единодушно присоединил свой голос к голосу всероссийского пролетариата. В России начинался новый революционный подъем.
Местные власти пребывали в растерянности. Итак, даже крайние меры провокации, разжигание национальной вражды - не принесли ожидаемых результатов.
Майские выступления бакинского пролетариата нанесли новый удар по буржуазии и стоящему на ее защите царизму.
Число бастующих в Баку предприятий росло с каждым часом. Бастовали все рабочие концессий братьев Нобель.
Вскоре, благодаря агитации большевиков, забастовки перекинулись на бакинские предместья. Остановились заводы Хатисова, Шибаева, Левинсона. Перестала работать городская электростанция. Начали бастовать многие предприятия на Биби-Эйбате. Район Раманов также был охвачен забастовками. Прекратили работу нефтяники промыслов Манташева.
