Жанакаит Залиханов - Горящие сердца
— Кому звонить-то?
— Хотя бы к нам домой.
Башир зашел на почту и позвонил к Аслановым. Телефон молчал. Башир вернулся ни с чем, тогда Асхат сам дозвонился до Ариубат и узнал, что Назир ушел еще вчера, как и собирался.
С почты Асхат вышел в тревоге. Возле райкома повстречался он с Батыром Османовичем.
— Ты что, Асхат, такой озабоченный? — спросил Батыр, когда они поздоровались.
— Есть отчего, Батыр Османович. — И Асхат рассказал, в чем дело.
Батыр задумался. Не хотелось прежде времени предполагать что-нибудь скверное. Огляделся.
— Давай-ка, Асхат, садись в машину, вон, видишь, Борис стоит? Поезжайте, надо выяснить, что случилось.
Баразов поглядел вслед отъезжающей машине и решил идти домой, воспользоваться неожиданным отдыхом.
Борис вел машину на большой скорости, благо дорога хорошая — асфальт, но Асхату казалось, что едут они медленно. Они к тому же должны были останавливать встречные машины: расспрашивали водителей, но никто ничего не знал. Уже к вечеру свернули с большой дороги к перевалу. Валя первая увидела машину, и вздохнула облегченно.
— Борис Петрович, машина! Вот почему он задержался, решил на машине приехать! — И она вытерла платком слезы.
Машина подъехала, ребята вышли, но Назира среди них не было. Асхат первый подошел и поздоровался, но при виде Валиного лица почувствовал, что ноги у него подкашиваются.
— Асхат Азаматович! — старый геолог отвел его в сторону. — Почему Назира нет с вами?
— Я хотел задать этот вопрос вам, Борис Петрович.
— Но где же он?
— Я звонил в аул, мне сказали, что он ушел вчера.
— Наваждение какое-то! — Старый геолог поднял к глазам бинокль и посмотрел на перевал.
— Борис Петрович, я боюсь, не случилось ли чего. Вы с Валей садитесь в машину и уезжайте. А мы с ребятами пойдем на поиски. Беда стряслась, Борис Петрович, не иначе.
— Но Валя не согласится. Поговорите с ней сами, Асхат.
— Вас она больше послушает. — Асхат вытер глаза. — Простите, Назир — мой самый близкий друг.
Валя увидела слезы Асхата. Подбежала, обняла его и вскрикнула так, будто сердце у нее разрывалось.
— Что случилось? Почему ты плачешь?
Асхат молчал. Да и что он мог ответить? Он мужчина, должен был сдержать слезы и — не сдержал. Потапов пытался успокоить Валю, но она крикнула:
— Что же вы стоите? Идемте искать... — и упала.
Ее на руках отнесли в палатку. Асхат с ребятами отправились в путь. Темнело, найти почти невозможно, но невозможно и сидеть сложа руки.
До перевала добрались уже ночью. По пути искали, прислушивались к каждому шороху, кричали, стреляли из ружья. На перевале Асхат отдал ружье Хусею.
— Вот по этой тропе выйдешь к аулу. Иди скорей и расскажи там...
Хусей ушел. Асхат и Башир искали, искали — без устали и без результата.
Худая весть быстро бежит. К утру весь аул, все, кто мог, пришли на перевал. Уже к полудню кто-то из стариков вспомнил о тропе, которая укорачивала путь, но ходили по которой редко. Вскоре нашли и то место, где с Назиром случилось несчастье. Спуститься здесь не было никакой возможности, пришлось идти в обход. Пошли трое, среди них — Асхат. Нашли полузасыпанное землей и камнями тело Назира...
Хоронили Назира через день... Неутешно было горе матери, вместе с ней оплакивало Назира все село. Приехали на похороны геологи: Валю вели под руки Борис Петрович и Николай.
Потапов долго протирал очки, заговорил, стараясь, чтобы голос звучал твердо:
— Это и наше горе, друзья. Я любил Назира, замечательный был он мальчик. Звали меня на свадьбу... — Он махнул рукой и заплакал, не в силах говорить дальше.
— «Мечта на горах, а смерть на плечах», не зря, видно, говорили так наши предки. — Азамат обнял Потапова за плечи. — Да, хотели праздновать свадьбу, а вот...
7. РАДОСТЬ ТРУДА
На два с лишним месяца раньше срока завершено строительство электростанции. Электричество пришло на помощь людям — особенно это чувствуют те, кто работает на животноводческих фермах. Вообще дела идут недурно: и к зиме колхозы подготовились, и плановые задания выполнили.
— По-моему, товарищи, — говорит Батыр Османович членам бюро, собравшимся на очередное заседание, — надо представить к правительственным наградам тех, кто особенно отличился на строительстве электростанции. И наших передовых животноводов тоже.
Саубаров быстро пишет что-то у себя в блокноте. Хажомаров смотрит на секретаря и улыбается — доволен. Редактор газеты как будто бы хочет взять слово, но не решается пока что просить об этом.
— Ну так как? — спрашивает Батыр.
— Вы в обкоме обговорили? — вопросом на вопрос отвечает Саубаров, которому почему-то кажется, что члены бюро не одобряют предложение секретаря.
— Был разговор.
— Ну тогда это можно... — Саубаров важно выпячивает нижнюю губу.
Редактор поддержал:
— Да, неудобно...
Хажомаров его перебил:
— А зачем нам разрешение? Мы, наверное, все помним, что сказал товарищ Таулуев, когда строительство только начиналось. Выскажем свои предложения, а обком решит, основательны ли они.
Заговорил второй секретарь:
— Я бы хотел прежде, чем обсуждать вопрос как таковой, узнать, кого конкретно будем мы представлять к награде.
— Это действительно существенно, — отозвался Баразов. — Я предлагаю обсудить кандидатуры... Ну, скажем, Малкарова, Сокурова. Из бригады каменщиков — Башир Кодзоков, Маремкулов, Лариса и Хусей Салихов. Да и комсорга стройки Асхата Асланова.
— Не возражаю! — Второй секретарь легонько пристукнул ладонью по столу.
Согласились и другие члены бюро, только редактор добавил, что рабочих в списке маловато. Это было резонно, и Баразов предложил пригласить в кабинет Малкарова и Сокурова, которые были тоже вызваны на бюро и ждали в приемной. Когда вопрос о строителях был решен, начали обсуждать, кого из животноводов следует включить в список.
Саубаров сразу же назвал Конака, второй секретарь — Фаризат. Третьей была доярка из колхоза имени Ленина Бица Маршанова, но тут Батыр Османович напомнил всем о заслугах Адемея и Салиха.
— Верно, — подхватил Саубаров, заглянув предварительно в свой блокнот. — Я был у них. Отара хороша, и приплод получен большой.
— Ты еще увидишь, какой приплод принесут в будущем овцы, которые родились нынче.
— А не рано ли радоваться? — послышался чей-то вопрос.
— Не рано! — возразил Баразов. — Этих людей необходимо поощрить. Жаль только, что обком просил представить к награде максимум троих, а у нас уже пятеро.
— А вам, Батыр Османович, кто насчет этого указание дал? — спросил Саубаров. — Таулуев?
— Да.
— А если поговорить с Темболатом Алиевичем? Попросить разрешение включить в список пятерых?
— Лучше сделаем так: представим всех, а если кто не пройдет, наградим в районе ценными подарками. Хватит у нас достояния поощрить людей! Можно выдать чабану или пастуху овцу, например.
— А не припишут ли нам это как разбазаривание колхозного добра? — спросил редактор.
— Не думаю. По сравнению с прошлым годом приплод у нас выше. Нет, хороших работников материально поощрить необходимо, от этого только польза делу.
Редактор продолжал сопротивляться:
— Раздадим животноводам скот, будут пасти не колхозное стадо, а своих телят.
Баразов поморщился.
— Будто бы не знаешь, сколько голов личного скота может колхозник держать по уставу! Сдадут лишнее, либо съедят.
В конце концов с предложением Батыра Османовича все согласились.
— Ну, ладно, решено! — заключил Баразов. — Ты, товарищ Хажомаров, не забудь документы оформить для обкома. Еще вот о чем, товарищи. Строительство ГЭС закончено, надо людей переводить на другую стройку — на завод. Вы знаете, теперь это наша самая важная задача...
После бюро Саубаров остался. Он просил, чтобы секретарь решил дело с его заместителем.
— Мне нужен человек деловой, а этот... — Саубаров махнул рукой, а Батыр подумал при этом: «Гляди-ка, сам-то ты у нас больно деловит». Но вслух этого не высказал, а на просьбу Саубарова поговорить с заместителем согласился.
— Только ты тоже прими участие в разговоре, — сказал он.
— Зачем? — Саубаров явно хотел остаться в стороне.
— А затем, что надо людям в глаза высказывать претензии по поводу их работы. — Батыр нажал кнопку вызова, а когда вошла Тоня, допросил ее пригласить зампреда.
Саубаров нервничал. Но на его счастье заместитель, как сообщила Тоня, уехал в леспромхоз.
На следующий день Саубаров, собираясь ехать куда-то по делу, зашел к заместителю. «Тебя Баразов разыскивает», — сказал он на ходу. Из кабинета они вышли вдвоем — один устремился к двери на улицу, другой поднялся на верхний этаж.
