Евгений Дубровин - Шотландский блокнот
Затем в полумраке начинается излюбленный английской молодежью танец шейк. Шейк – это танец, в котором каждый может делать, что хочет. Один скачет козлом, другой медленно раскачивается, словно маятник, третий садится на пол, встает и снова садится. Четвертый просто стоит посреди зала, скрестив на груди руки. Причем все это «комментируется» душераздирающими воплями.
Особенно поразил нас танец черной гибкой девушки, обтянутой трико. Она медленно извивалась, словно музыка была тяжелым расплавленным металлом, который ломал ее тело. Девушка изображала то испуг, то радость, то удивление, то внимание и застывала на какой-то миг в этой пантомиме.
С каждым танцем движения все быстрей, вопли все громче, и вот уже весь зал ходит ходуном. Оставались спокойными, невозмутимыми лишь одни битлсы. Даже барабанщик из оркестра не выдержал этого бешеного ритма и «завелся». Он стал кричать, топать ногами. Было страшно смотреть на него, так как казалось, что глаза его вот-вот со стуком упадут на пол.
Наш гид Иенн прервал танец на полутакте. Он подошел к розетке, выдернул шнур и крикнул в микрофон:
– Внимание! Нашим русским друзьям пора на поезд!
Сразу все застыли, тяжело дыша, и превратились в вполне нормальных юношей и девушек.
С пением «Подмосковных вечеров» мы большой толпой шли на вокзал по пустынным ночным улицам.
А потом еще долго шотландские студенты бежали вслед за поездом, махали руками и кричали:
– Прощай, Россия!
Прощай, Шотландия…
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой приводится
ЛОНДОНСКИЙ ДНЕВНИК
Дворец королевы
Ожидаем смены караула. Солнце, цветы, шумит улица. Народ все прибывает и прибывает. Перед дворцом появляется рабочий с коробочкой и собирает бумажки и окурки.
Наконец далекие звуки трубы. Блестя на солнце оружием, идут королевские гвардейцы. Смена караула длится полтора часа. Красиво, но утомительно. Многие расходятся, не досмотрев.
Собор святого Павла
Ходим по полустертым могильным плитам. На них уже невозможно прочитать, кто здесь похоронен.
В стенах замурованы «великие люди всех эпох и народов»: знаменитый шпион, изобретатель пенициллина, первый американский летчик, погибший во вторую мировую войну. На столах лежат окаменевшие останки рыцарей с пометкой: 1500 год.
Все здесь напоминает о смерти. Даже величественная колесница Веллингтона и гробница Нельсона наводят на мысль скорее о бренности мира, чем о значимости совершенного великими англичанами.
Здесь же стоят шесть гигантских подсвечников, по нескольку метров каждый. Эти чугунные громадины использовались лишь дважды: в 1852 году на похоронах Веллингтона и в 1965 году при отпевании Черчилля. Объяснения нам давал служитель собора мистер Джеймс, маленький сгорбленный старичок в черной сутане. Он с такой любовью рассказал о могилах, с таким благоговением прикасался к надгробным камням, что было ясно: мечта всей его жизни – быть похороненным здесь, в соборе. Но никогда не исполнится мечта мистера Джеймса. Будь он великим вором, все-таки стоял бы к этому собору поближе.
Клеопатра
Даже привыкшая ко всему английская публика и та вздрогнула от ужаса, когда копье, брошенное римским сенатором, пробило насквозь посла Клеопатры.
Великолепные сцены выхода римлян из крепости «железным треугольником», убийство Юлия Цезаря, сражение на море, когда гибли тысячи кораблей.
Роль Клеопатры безусловно удалась Елизабет Тейлор: страдающая, любящая родину, сына, мужа женщина гибнет, потеряв все.
Рубенс
В Национальной галерее долго простояли перед одной картиной Рубенса. Ребенок давит ручонкой на грудь матери, и длинная струя, кажется, достигает пола.
Видели «Похищение сабинянок», «Ужасы войны», «Мир и война».
Лайт Джо
Он подошел к нам в одном из лондонских музеев и сказал:
– Меня зовут Лайт Джон. Когда мне было десять лет, я видел Ленина.
Мы заинтересовались:
– Расскажите подробнее.
– В то время мы жили в доме, где останавливались русские революционеры. Мой брат был с ними связан. Однажды он взял меня с собой на вечеринку. Там я увидел Ленина. Я уже знал, что это был знаменитый революционер. Я очень смущался, но Ленин подошел ко мне, погладил по голове и ободрил. Это самое яркое впечатление моего детства.
Мы ходили по залу, рассматривали картины, и везде нас сопровождала дружеская улыбка Лайта Джона.
Британский музей
Много золота, мрамора, слоновой кости. Драгоценности со всех концов света. Привезены даже гигантские египетские колонны; высоченные, с трехэтажный дом, новозеландские боги.
Но главное богатство музея – национальная библиотека. В ней собраны миллионы томов книг по всем отраслям знаний. В этой библиотеке работали Карл Маркс, Ленин.
Нам очень хотелось хоть одним глазом взглянуть на это историческое место. Однако вход в библиотеку был по пропускам. Обращение к администрации музея ничего не дало.
И вдруг стоявший у дверей вахтер сказал на ломаном русском языке:
– Пожалста… проходить… только одна минута… нельзя.
С благодарностью киваем и заходим в библиотеку. Большой круглый зал под стеклянным куполом до самого потолка уставлен книгами. В несколько этажей идут галереи. Доступ к книгам свободный. Сотни столов.
– Где же мог сидеть Ленин?
Вахтер показывает рукой:
– Вот здесь. Он интересовался социальными науками, а книги по этому разделу у нас в этом месте.
Минута прошла.
– Спасибо, – благодарим мы вахтера.
Спящая красавица
В музее восковых скульптур мадам Тюссо нас приглашающим жестом встретил полицейский.
– Сенко вери мач, – поблагодарил его Юлий.
Полицейский продолжал улыбаться и показывал рукой наверх.
– Он же восковой! – ахнул кто-то из наших.
Сходство с живым человеком было удивительным. Мы еще два раза попали впросак. Когда шли наверх, нам опять встретился полицейский.
– Понаставили восковых кукол, – проворчал Юлий.
– Прошу не острить, – на чистейшем русском языке сказала «кукла».
– Извините, – растерянно пробормотал никогда ничему не удивляющийся Юлий.
Посреди зала сидела старушка в черном платье и чепце. Она, видно, устала, осматривая музей, и немного вздремнула. Программка выпала у нее из рук. Алик решил быть галантным. Он нагнулся, гремя фотоаппаратами, поднял программку, протянул старушке и отпрянул:
– Восковая…
В музее выставлены восковые фигуры всех видных политических деятелей, писателей, актеров, воров, убийц.
Самое сильное впечатление производит спящая красавица, сделанная самой мадам Тюссо лет семьдесят назад. Под одеялом лежит девушка. Глаза закрыты. Тень от ресниц, полуулыбка. Одеяло сползло, и грудь девушки полуобнажена. Она мерно поднимается и опускается. Англичане говорят, что Чайковский написал свою «Спящую красавицу», увидев работу мадам Тюссо.
* * *И вот наш самолет опять повис над Лондоном, но теперь уже никто не бросается к окнам. Мысли каждого теперь далеко – на родине.
Юлий спит, откинувшись на спинку кресла. Замечательный парень Юлий… Это благодаря его шуткам мы быстрее освоились со страной, сдружились между собой. Спит и Алик, увешанный, как всегда, фотоаппаратами. Милый, смешной Алик. Мы принимали его сначала за опытного фотографа, а оказалось, что он никогда не держал в руках фотоаппарата.
Спят почти все наши. Медленно уплывает под облаками Англия. Вот уже и море. А за морем – дом…
Март 1965 года,
ВОРОНЕЖ – ЛОНДОН.
