Карпов Васильевич - Маршальский жезл
Степан приложил руку к каске:
– Есть!
Я молчал. Теперь я подчиненный, мне говорить со старшими не полагается.
Мы шли по скату горы, и оба думали не о полученной задаче, а о неожиданной перемене в Юре Веточкине. Собственно, почему она неожиданна? Потому что мы не подумали сами о тех изменениях, которые происходили и обязательно должны были случиться в характере Веточкина. Вот и показалось все это неожиданным.
Степан сказал:
– Молодец Юрка, хорошо нам врезал, тактично и доходчиво.
Я молчал. Какая-то обида все же царапала в груди. А на что, собственно, обижаться? Юрка пресек мою подсказку не грубо, одним взглядом, ничего оскорбительного не сказал. На себя надо мне обижаться, на свою недогадливость.
– Ну что, будем разведывать? - спросил Степан.
– Ты отвечал «Есть!», ты и командуй! - огрызнулся я.
– Хватит упрямиться. То взводному собирался подсказывать, а теперь старшему дозора в совете отказываешь.
У Степана было отличное настроение. Я еще немного покапризничал, потом сказал:
– Надо найти не только место возможной высадки, но и подступы к перевалу, которыми может воспользоваться «противник».
– Правильно, - одобрил Степан. - Слушай, а ты не зря в училище нацелился, котелок у тебя варит.
Мы повернули за выступ скалы и недалеко от поворота, в стороне от дороги, увидели хоть и покатый, но довольно ровный и большой луг.
– Вот сюда могут спрыгнуть, - сказал Степан. - Камней нет, не покалечатся при приземлении. Берем это место на заметку. Давай другие искать.
Мы прошли довольно далеко, но, кроме того плоскогорья, ничего не обнаружили. В горах было тихо и прохладно, не то что у нас внизу, на барханах. И солнце то же самое, и ближе к нему мы здесь на вершине Копет-Дага, а вот поди ж ты, не жжет, прямо ласкает. Ветерок свежий, запах от трав приятный.
– Вот бы здесь построить полковой городок - курорт! Зачем людей на жаре мучить? - сказал я Степану.
Он усмехнулся:
– Ну сказал бы ты это на первом году службы - ладно, а сейчас непростительно.
– Да?
– Чему же ты здесь на курорте научишься? Спустят тебя в случае чего в пустыню, ты и раскиснешь! А сейчас ты как штык, тебя хоть черту в пекло - все выдержишь.
Я не стал спорить. Мы вернулись к месту возможной высадки десанта. Вдруг мне пришло в голову очень простое и правильное, на мой взгляд, предположение:
– Слушай, Степан, если «противник» здесь высадится, то зачем же нам за поворотом, за той скалой, сидеть? Надо его отсюда в воздухе щелкать да и на земле не дать возможности собраться в группы.
– Правильно. Пойдем доложим побыстрее. Кто знает, когда этот десант свалится.
– Докладывай ты. Он в моих советах не нуждается.
Степан вдруг стал суровым:
– Ты брось эти штучки! Кончай свою амбицию. Одернул он тебя правильно. И вовремя. И все. Точка. Он больше не нуждается в наших подсказках. Но бой есть бой, тут мы обязаны все шевелить мозгами. И всякие личные обиды здесь ни к чему.
Мы доложили Веточкину результаты разведки и свое предложение. Юрик задумался. Он понимал: мы правы, но не мог сам без разрешения командира роты перевести взвод на новое место. Пошел поговорить с Жигаловым. Вскоре он вернулся. Жигалов тоже был с ним.
– Где вы обнаружили удобную площадку? - спросил с ходу лейтенант: у него, видно, была уйма дел.
– Там, за поворотом.
– Заводи, - сказал Жигалов водителю ближнего бронетранспортера. Нам бросил: - Садитесь. Поехали.
Жигалов осмотрел местность и, явно поддерживая Веточкина, сказал:
– Ваше решение правильное, надо сюда перевести весь взвод. Оборудуйте траншеи вот на этом и на том скате. Будем бить десант в воздухе и в момент приземления - самый опасный для них момент. Молодец, Веточкин, хорошо придумали!
Юрка выпячивал грудь, вытягивался, но и в мою сторону виновато поглядывал, так и говорил глазами: «Извини, что меня хвалят за твое предложение».
Взвод быстро перешел на новые позиции и начал окапываться. Я вырыл свой окоп. Написал и разрисовал боевой листок. Попросил разрешения у Веточкина сходить к замполиту показать свое творение.
Когда я пришел на прежнее место, там уже стояла готовая вышка с лестницей и перилами. Быстро сработали саперы. Их уже не было. Уехали. Только один солдат сметал в кучу стружки и щепки. На вышке теперь возились связисты - устанавливали ящички полевых телефонов.
Не успел я разыскать Шешеню, как произошли очень интересные события. Они так быстро и неожиданно последовали одно за другим, что я даже не успел убежать к своему взводу и находился все это время около вышки. Началось с того, что по дороге примчались пять легковых машин: одна сверкающая «Волга» и четыре газика. Из «Волги» вышел маршал. Он рослый, немного полноватый, но плотный, крепкий, виски белые, брови густые, взгляд спокойный, на груди много орденских планочек. Из газика вылез командующий - я его сразу узнал и вспомнил его рассказ. От других газиков шли незнакомые мне генералы.
Маршал не торопясь поднялся на вышку.
Вот повезло: хоть к концу службы увидел живого маршала! Все ребята будут мне завидовать!
Сверху раздался спокойный, солидный бас:
– Руководитель учений, доложите, какие вопросы будут отрабатываться здесь?
Это спросил маршал. К нему быстро подошел высокий, худой генерал и развернул карту. Карта забилась, зашелестела на ветру. Не успел генерал ее унять и приступить к докладу, как в небе загудели самолеты. Тяжелые машины плыли в воздухе медленно и гулом своим, казалось, заполняли весь мир. Они поравнялись с вышкой, и вдруг из них, как картошка, посыпались черные комочки. Комочки отлетали в сторону и расцветали в белые одуванчики.
Десант! Сердце у меня застучало еще громче. Парашютисты выпрыгивали совсем не на ту площадку, куда я со Степаном посоветовал перевести взвод. Я хотел бежать к Веточкину, но подумал, что меня, одиноко бегущего солдата, сразу увидят маршал и генералы. Вернут и спросят: почему я здесь болтаюсь? Что я скажу? Приходил боевой листок замполиту показать? Глупо. И Жигалова и Шешеню подведу. Уж лучше буду стоять под вышкой. Улучу удобный момент, тогда и удеру.
А десант между тем снижался из голубых небес, и ветром его сносило все же на нашу поляну. У меня отлегло в груди. Ну сейчас наши ребята дадут прикурить! Я хорошо видел, как пролетающие над нами десантники подтягивали стропы, чтоб побыстрее приземлиться. Как они точно рассчитали скорость полета и снос ветра! Десантники опускались за высокую скалу, на ту самую поляну, и оттуда послышался частый треск автоматов и пулеметов.
– Жаль, но отсюда мы ничего не увидим, - вдруг сказал над моей головой маршал. - Неудачно поставили вышку.
– Бой за перевал должен был произойти здесь после приземления десанта. Просто не понимаю, кто может там стрелять! - виновато доложил руководитель учений. - Позвольте, я выясню и дам указания.
– Выясняйте, - разрешил маршал.
– Кто здесь есть из подразделения? - крикнул руководитель учений.
Никто не отзывался.
Генерал склонился через перила, увидел меня:
– Солдат!
– Рядовой Агеев, - представился я.
– Вызовите ко мне старшего на перевале командира.
– Есть!
Я побежал к Жигалову. Сообщил ему и вместе с ним вернулся, чтоб доложить о выполнении приказания.
Но докладывать мне не пришлось. Генерал сразу же напустился на лейтенанта:
– Что у вас здесь происходит! Почему вы не обороняете перевал, как было приказано, а занимаетесь самовольством?
Жигалов побледнел, но, пытаясь сохранить спокойствие, ответил:
– Я обороняю перевал главными силами роты. Один взвод выслан на место вероятного приземления десанта.
Как нарочно, за скалами бой все разгорался, там уже бухали взрыв-пакеты.
Руководитель учений был просто вне себя:
– Мы тут поставили вышку, маршал приехал посмотреть бой за перевал, а вы все испортили!
– Я не знал ваших планов, товарищ генерал, и действовал по обстановке, - твердо сказал Жигалов.
Мне казалось, наш лейтенант абсолютно прав, но слишком мало его звание по сравнению с генеральским. Разгневанный руководитель учений, наверное, крепко накажет взводного.
Вдруг вмешался маршал:
– Петр Николаевич, отпустите лейтенанта, вы мне нужны.
– Идите! - коротко, будто обругал, бросил Жигалову руководитель учений.
Жигалов ушел, а я до того оторопел, что опять остался стоять под вышкой. С Жигаловым идти мне незачем. Мой взвод в другом месте.
– Зачем вы распекали ни в чем не виновного командира? - вдруг строго спросил маршал.
Я понял, почему он отправил Жигалова: не хотел при нем ругать старшего по званию.
– Но он же нарушает… - заторопился с объяснением генерал.
– Ничего он не нарушает! - оборвал его маршал. - И вы это прекрасно понимаете. Он действовал по обстановке. Мы с вами не в солдатиков приехали сюда играть. Здесь реальные войска, реальная обстановка. Лейтенанту никакого дела нет до вашей вышки. Он молодец, нашел возможное место высадки десанта и встретил его частью сил и перевал удерживает. Товарищ командующий, прошу вас отметить этого лейтенанта на разборе. Кстати, как его фамилия?
