Сергей Снегов - В глухом углу
— Не сломайте головы при этом прыжке.
— Даже рук не поцарапаю. Разве вы не знаете, что у влюбленных вырастают крылья? Раньше писали, не скрывая: «Он прилетел к ней на крыльях любви!»
Надя пригласила к газете с едой. Газету расстелили подальше от костра, чтоб все могли вокруг разместиться. Получилось тесно, девушки прижимались одна к другой, Игорь сел в сторонку, Вася примостился около него.
Георгий, поднимая печеную картофелину, провозгласил:
— За здоровье сегодняшней пурги, без нее обед бы не удался. Жалко, забыли бутылочку прихватить. В такую погоду спирт даже непьющим показан. В другой раз будем предусмотрительны.
— Другого раза не будет, — возразил Вася. — Сегодня последняя сильная метель. В метеобюро подсчитали, что среднее количество осадков перевыполнено, больше зиме неоткуда брать снега.
— Врут как метеорологи! — Георгию захотелось подразнить Васю. — А почему, собственно, ты здесь? Бригадиров приглашали на заседание.
Вася встревожился: какое заседание, почему? Георгий слыхал по радио, что в конторе совещание, но не разобрал, для чего его созывают.
— Раз за тобой не прислали, значит, твое присутствие необязательно. Я думал, ты побоялся идти в контору. Но если не слыхал, картина другая.
— Если понадобится, я ни в какую пургу не испугаюсь!
— Тогда торопись. Заседание назначено на четыре часа, время есть.
Вася кинулся к шубе. Встревоженные девушки заговорили разом. Лена упрекнула Георгия:
— Зачем вы так шутите? Мне все-таки кажется, вы плохой человек.
— Не плохой, а немного попорченный. Это не смертельно.
— Останься, Вася, — сказал Семен. — Они втроем еле дошли по ветру, а тебе будет дуть в лицо.
Лена снова обратилась к Георгию:
— Вы его завели, вы должны остановить. Он не дойдет один!
— Георгий неторопливо поднялся.
— Если не возражаешь, составим тебе почетный эскорт. Как, мои верные спутники, Вик и Леша?
Светлана закричала, что все заседания — вздор, ходить на них в такую пургу незачем. Леша заколебался, она схватила его за руку.
— Только попробуй уйти! Я побегу за тобой раздетая, так и знай! Вот еще — прогулки на урагане!
Вася молча одевался. Светлана подскочила и к нему, но ее уговоры не подействовали. Она возвратилась в Леше, загораживая его от Васи и Георгия. Георгий спросил Виталия, как он, не боится выйти? Виталий был испуган и растерян, на него со всех сторон смотрели, после удачно проделанного похода не хотелось признаваться в трусости, еще больше не хотелось вылезать на бурю.
— Оставайся, Виталий! — крикнула Светлана — Вот еще — ты в герои! Не слушай никого!
Георгий насмешливо подмигнул Виталию. Виталий обиделся.
— Не вижу, что тут такого? — сказал он, поднимаясь. — Один раз прошли, другой раз пройдем. Не геройство, а нормальная штука.
Удивление во взгляде Георгия порадовало его больше, чем та смесь уважения и осуждения, с какой провожали их девушки, когда они пошли к двери. Он постарался скрыть свою радость. Она была непродолжительна. Едва он ступил за порог, ее сменил страх.
Через два дня Виталий радовался открыто, шумно и несдержанно. Многотиражка «Ленинское племя» поместила отчет о буре. Виталию отвели двенадцать строк, больше, чем кому-либо другому. Это был набор чудесных фраз, великолепное сочетание слов: «Молодой строитель не испугался самой страшной в этом году пурги… Отважно поспешил на выручку товарищей… Два раза пробивался сквозь несущийся стеной ветер… Тридцать метров в секунду при двадцати двух градусах мороза — не предел для смелых душ… Все берите с него пример!» Тут же красовался и сам Виталий — веселая рожа, немыслимо широченный, покатый в плечах пиджак — парень, что надо!
Виталий кинулся добывать газету. Ее издавали не много — на стены и для подшивки. Одну выдали в редакции, как герою, другую пришлось потихоньку выдрать из библиотечной подшивки, третью — разорванную — он утянул со щита. Первую он отослал родителям, вторую приятелю — пусть знают в Москве, каких он добился успехов и как к нему относятся. Третью, разорванную, он хранил в бумажнике и, оставаясь один, с упоением перечитывал.
В это время ему принесли извещение, что на почту прибыли из Москвы две тысячи, выпрошенные для бегства из Рудного.
7
Чударыч, наконец, открыл свою библиотеку. В ней не было книгохранилищ. Книги стояли на стеллажах вдоль стен длинного читального зала, можно было подойти и взять любую. У двери на столике лежал журнал, куда при выходе читатель сам записывал, что унес. Переносные лесенки в три ступеньки помогали добираться к верхним полкам. Столики, изготовленные в местной столярке, были грубы, но удобны для работы — полочка внизу, лампа, два стула около Каждого столика.
— Возможности для культурного отдыха и занятий созданы, — сказал в торжественной речи Усольцев. — Вам остается лишь широко ими воспользоваться, товарищи!
Георгий осматривал стеллажи. На каждом висела надпись, показывающая, какие здесь собраны книги. Надписи были неожиданны, такие не практиковались ни в каком библиотечном каталоге: «Учебники для средней школы», «Кружок поэтов», «Популярная научная литература». «Научная фантастика», «Путешествия и приключения», «Исторические повести и романы», «Отечественная война — мемуары и исследования», «Веселые книги для отдыха», «Познакомься со строительством» — их было десятки, этих зазывающих ясных, похожих на призывы, надписей. Георгий увидел среди них над полками с угрюмыми старыми томами ярлычок «Классики философии» и поспешно прошел мимо.
В этот первый вечер работы библиотеки все столики были заняты. Многим читателям не хватило мест, и они, взяв под мышку интересные книги, убрались домой. Георгий сидел рядом с Игорем. Тот изучал «Справочник молодого каменщика», Георгий взял «Дочь Монтецумы». Чударыч ходил между столиками, шепотом давал советы и разъяснения и расспрашивал, не нужно ли чего читателям.
— А чая у вас нет, — сказала Лена. Чударыч засмеялся.
— Будет и чай, все будет. Пока и без чая довольны. Лена ходила, брала книги в руки, снова ставила на место.
Георгий сказал ей:
— Похоже, что вы с ними здороваетесь.
Она ответила:
— Да, пожалуй. Я знакомлюсь с ними. Многие станут моими друзьями.
Чударыч пригласил Лену в свою новую «квартиру». За читальным залом было выгорожено помещение для еще не разобранных книг и переплетной. С одной стороны стоял верстак, с другой все тот же топчан, но не заваленный, как прежде, тюками и литературой, а аккуратно прибранный, с матрацем, одеялом, подушкой. Лена упрекнула старика:
— Будет ли у вас по человечески, Иннокентий Парфеныч?
Он удивился:
— Вам не нравится? А мне так очень. Поверьте, мне больше и не надо.
Еще нововведение придумал Чударыч. В его библиотеке можно было работать без ограничения времени — последний читатель, уходя, сам выключал свет и захлопывал дверь. Чударыч хотел с первого же дня приучить посетителей к новым порядкам и незаметно убрался на отдых в свою комнатушку, оставив их хозяйничать в читальном зале. Заметив, что он ушел, вскоре разом поднялись и остальные — Чударычу пришлось выйти на шум.
— Въелась в нутро нам официальщина, — вздохнул огорченный Чударыч, провожая Лену. — Прием «от» и «до» — невольно ноги сами встают, как время доходит до этого «до».
— Просто спать пора, — ответила со смехом Лена. — Уже двенадцатый час.
Первым, кто оценил преимущество новых порядков, оказался Семен. Он читал одни стихи. Стеллаж «Кружок поэтов» был им прочитан от первой до последней книжицы. Семен садился на лесенку, чтобы быть поближе к книгам, и перелистывал страницы, губы его шевелились, он повторял про себя каждую строчку. Огромный и неторопливый, он читал с такой же старательностью, как и работал, и, как и в работе, медлительность его была обманчивой, а за ней скрывалась основательность — он одолевал по книжке в вечер и запоминал прочитанное крепко.
Недалеко от него трудился Игорь. Этот брал лишь одну книжку, все тот же «Справочник молодого каменщика». Игорь читал неровно, перелистывал, хватался за середину, заглядывал в конец, опять возвращался к началу. Он уже наизусть знал почти весь справочник, но не уставал все снова возвращаться к таблицам. Цифры захватывали его. Он волновался, повторяя про себя численные значения коэффициентов, объемы средних выработок, величины разных норм — за цифрами стояли люди, эти люди были такие же, как он, но работали лучше его: он должен дотянуться до них, должен превзойти их! Прямо из библиотеки он шел на участок, в свою ночную смену.
Георгий был третьим постоянным читателем у Чударыча, он не пропускал ни одного вечера, чтоб не прийти в библиотеку. Он чаще всего подсаживался к «Научной фантастике» и «Физическим наукам».
