Сергей Снегов - Река прокладывает русло
Кабаков тоже усмехнулся:
— Смотрите, чтобы горы ваши не родили мышь, бывает!
Он протянул Лескову подписанную телеграмму.
— Отправляй свое творение. Дадут мне нагоняй за него, не обижайся, честно поделюсь с тобой.
Таково было глубинное течение. А наверху разрасталась шумиха вокруг нескольких налаженных регуляторов. Автоматизированный передел стал популярен в Черном Бору. На верхней площадке появился корреспондент местной газеты, его отчет с портретами Лубянского и Закатова носил торжественное название: «Поступь новой эпохи» — и имел не менее выразительный подзаголовок: «Лиха беда — начало». Профсоюзные деятели теперь на каждом собрании говорили об автоматах, плановики вписывали внедрение автоматики в свои отчеты, бухгалтеры подсчитывали снижение себестоимости продукции от сокращения нескольких рабочих. По приказу начальника комбината на Лескова и группу его сотрудников пролилась крупная денежная премия: рычаги регуляторов приподняли заветный крючок — какую-то графу в каком-то поощрительном параграфе некоей важной инструкции по внедрению новой техники. К удивлению Лескова, шумиху возглавил Лубянский, он раздувал ее, даже предложил Лескову написать для центральной печати статью. Лесков отказался, статья появилась в техническом бюллетене министерства за подписью одного Лубянского. В ней не было ни слова о просчетах и срывах, зато подробно сравнивались старые и новые показатели. Автоматы вели процесс, каждая цифра и диаграмма кричала об этом. Лесков в негодовании сказал Лубянскому:
— Послушайте, что же это такое? Вы показуху расписываете! Это же барабанный бой и художественный свист, одни достижения!
Лубянский оправдывался:
— Некоторая показуха необходима: трудности наши относительны, завтра их не будет, а успех абсолютен, он усиливается, а не проходит. Я старался акцентировать на существенном, а не на мелочах. Неужели вы против этого?
Статья незамеченной не прошла, через некоторое время в Черный Бор со всех концов страны посыпались письма. Проблема автоматического регулирования плотности пульпы живо занимала гидрометаллуртические, химические и цементные заводы. Как-то утром Лескову позвонил Кабаков и сообщил, что министерство посылает в Черный Бор бригаду специалистов по автоматике: ленинградцы и москвичи будут изучать их достижения. Лесков в отчаянии выругался. Какие еще достижения, что за парады, кругом сплошные неполадки — голову над водой еле держим! Кабаков захохотал в телефон — Лесков впервые слышал его смеющийся голос. Что же, показывай неполадки, товарищ Лесков, раз уж нет достижений, на неполадках люди тоже учатся! В общем, готовься встречать собратьев по приборам.
Хуже всего было то, что Лескова разрывали на части по пустякам: вызывали в редакцию газеты и в клуб на собеседования, просили читать публичные лекции, требовали на совещания по соцсоревнованию, по техпропаганде, по техучебе. Тема этих бдений была неизменно одна и та же: достижения лаборатории в автоматизации производственных процессов комбината. Лесков вскоре понял, что если не отобьется от этого мутного потока ринувшихся на него популяризаторов и организаторов, то жизнь его иссякнет на заседательских стульях. Он написал в технический отдел, вызвавший его на очередное пустопорожнее совещание, дерзкую записку: «Явиться для обсуждения внедрения в производство новой техники не могу, так как занят внедрением новой техники». В Черном Бору встречались любители острого слова, записке Лескова посмеялись, но помощи от нее, оказалось, кот наплакал. Труднее всего было отделаться от руководителей черноборского научно-технического общества ОНТИ. Эти люди, два инженера — низенький, худой, и высокий, толстый, — были существами с потрясающей силой проникновения в любую щель. Они бегали по предприятиям, возникали в кабинетах, появлялись в президиумах совещаний. В кабинете Лескова каждые полчаса звонили телефоны — то низенький, то высокий упрашивали прочитать лекцию по регуляторам.
— Да ведь в тематике у нас она стоит! — умолкли они поочередно. — Все разделы выполнили, а по автоматике провал: ни одной беседы и лекции.
Чтобы покончить с этими приставаниями, Лесков дал согласие, но ужаснулся, когда ему предъявили график: лекция была на одну тему, но мест, где следовало ее прочитать, указали свыше двадцати.
Первое выступление состоялось в клубе на окраине. В назначенное время слушатели не явились, и Лескову пришлось прождать около часа, пока высокий, толстый — он был в этот день организатором — бегал собирать народ. Всего явилось семеро случайных людей, автоматика их не интересовала, они зевали и с тоской ждали конца. Лесков вышел с лекции с чувством стыда за себя и с сознанием, что три часа времени глупо потеряны. Но высокий руководитель из ОНТИ был в восторге..
— Открыли счет в графике! — ликовал он. — Вы думаете, много найдется городов, где читаются лекции по автоматике? А у нас глушь, и нате — самые передовые идеи обсуждаем!
Решение Лескова плюнуть на графики и не читать никаких лекций ошеломило его.
— Да мы оплатим вам все расходы, каждый потерянный час оплатим! — твердил он.
Больше, впрочем, ни толстый инженер, ни его тонкий напарник не звонили: Лесков с достаточной убедительностью послал их к черту.
6
Теперь он мог приступить к настоящей работе. Мастерская была завалена заказами. Закатов принес схемы двух новых приборов: один давал сигналы, когда по транспортеру проскакивал вместе с рудой кусок металла, второй показывал количество плохо измельченных песков, возвращающихся обратно в мельницу. Оба прибора были основаны на электромагнитных явлениях и по идее казались довольно простыми:
— Молодец! — похвалил его Лесков. — С такими приборами дело у нас выгорит.
— Мне тоже так кажется, — скромно признался обрадованный Закатов. — В принципе все точно.
От хорошего принципа до работоспособного образца путь оказался нелегким. Закатов один за другим браковал изготовляемые мастерскими модели. Как и всякий изобретатель, он не любил помощи со стороны и стремился все сделать сам. На его карандашных эскизах то и дело перечеркивались линии и размеры и вписывались новые. В конце концов напластования последовательно опровергающих одно другое размышлений так причудливо переплелись, что разобраться в них мог только начальник мастерской: сам Закатов давно уже не понимал, что к чему. Лесков не вмешивался в его работу. Ему хватало хлопот по выпуску серии пневматических плотномеров.
Как-то, придя с фабрики, Закатов злорадно сказал Лескову:
— Вы взялись помогать Галану, а он обошелся сам. Полностью обставил вас — смонтировал четыре новых регулятора на второй секции.
Лесков удивился:
— Не может быть! Зачем ему это нужно? Ведь авторства от него мы не отнимаем.
Лесков уже хорошо знал, что Галана в каждом деле интересует только личная выгода, и, хоть это по-прежнему казалось ему диким и недопустимым, не считаться с этим он не мог.
— Смотря какое авторство! — усмехнулся Закатов. — На изобретение или на техническое усовершенствование — разница существенная. И потом Галан — индивидуалист. Это я вам серьезно. У него принцип — свое пахнет лучше. — И Закатов подтвердил свое мнение о Галане торжественными стихами: — И верю я, что уж никто другой не затемнит моей звериной рожи. Как хорошо, что я один такой, ни на кого на свете не похожий!
Лесков решил:
— Схожу сам посмотреть.
Галан встретил Лескова в цехе и благодушно взял под руку.
— Ну, как, Александр Яковлевич, не ожидали? Вы работали и мы времени не теряли, пораскинули мозгами, кое-что переконструировали. Прошу, любуйтесь! Продукция «люкс».
Новые регуляторы были лучше старых, это Лесков определил сразу. Но, мысленно сравнивая их с лабораторными, Лесков отдавал предпочтение лабораторным. Он старался быть объективным, он вспоминал все недостатки своей модели. Дело от этого не менялось, регулятор Галана хорош, но разработанный ими был лучше., — Очень неплохо! — искренне сказал Лесков. — Но, знаете, я должен вас огорчить — наш регулятор удачней. Столько раз я вас приглашал, а вы все не выберете времени посмотреть.
Галан торжествующе улыбнулся.
— А чего мне смотреть? У меня своя модель, у вас своя.
— Что ж, конкурировать начнем? — засмеялся Лесков.
— У меня козырь против вас имеется — приоритет, — продолжал Галан. — Есть решение бриза внедрять мою конструкцию, а у вас заказ на одни электрические автоматы. А как они регулируют, сами знаете.
Он насмешливо подмигнул раздосадованному Лескову. Разговор принимал неприятный оттенок, Лесков не хотел продолжать его в этом тоне. Он примирительно проговорил:
— Заказ изменен. Разве вы об этом не слыхали? Нет, Александр Ипполитович, лучше не драться, мы ведь одно общее дело делаем.
