Касымалы Джантошев - Чабан с Хан-Тенгри
Он изо всех сил старался скрыть смущение, помолчал, снял шапку, вытер пот со лба. Никак не мог подобрать слов, чтобы подостойнее ответить Темирболоту. Хотел было уязвить: «А что, дедушка, ты знаешь обо всем этом с самого детства?», но не решился. Ведь всем было известно, что Темирболот действительно много знает, горячо относится к своей работе, советуется с опытными чабанами, читает много книг по животноводству.
Однако раздражение против молодого всезнайки не проходило. Можно сказать так: «Чудак человек! Зачем размалывать столько соли на мельнице? Не блины ли хочешь своим овцам из соли печь?!» Кенешбек опять удержался, боясь, что Темирболот найдет ответ и поставит его, знаменитого председателя колхоза, в неудобное положение. Что поделаешь? Привык Аманов, что работники из района ни разу не обнаружили в колхозе, где он был председателем, существенных недостатков. Наоборот, ему постоянно приходилось слышать на собраниях: «Берите пример с товарища Аманова», «В искусных руках и кривое дерево будет полезным — так и у Кенешбека!», «В колхозе под руководством Аманова кипит работа…»
Молчание затягивалось.
А Кенешбек уже не думал о том, как бы половчее осадить Темирболота, он огорчался по другому поводу. «Да, да, — размышлял он, — все старался не зазнаваться, не заноситься, а оказывается, и зазнался и занесся…»
И, взвесив все, Кенешбек спокойно произнес:
— Обещаю, к твоему приезду все будет в порядке, джигит.
…Председатель колхоза разрешил Лизе поехать в сырты повидаться с матерью, а ее подруге Джаркын — проведать сестру.
Как только стало рассветать, Сергей усадил в кузов еще с вечера загруженной машины обеих девушек и Темирболота.
— Папа, ты нас что-то уж очень рано поднял, — сказала Лиза, сверху глядя на отца.
— Лучше быть на морозе днем, чем ночью, говорит народный опыт, — усмехнулся Сергей в заиндевевшие рыжие усы. — День короткий, а путь длинный! Вдруг придется где-нибудь остановиться: пурга поднимется или баллон лопнет. Тогда нам несдобровать. А боишься мороза, сиди спокойно дома!
— Нет, папа, я поеду! — испуганно возразила Лиза.
— Лучше оставайся, замерзнешь, — улыбаясь, посоветовала Джаркын.
Лизу почему-то слегка задели слова Джаркын. Ей почудился в них какой-то скрытый смысл. Кроме того, Лизе было неприятно, что ее подруга подсела очень близко к Темирболоту.
Поведение подруги Лизе почему-то не нравилось, а внимание Джаркын к Темирболоту вызвало боль в сердце. Вдруг Лизе почудилось, что у нее отнимают самого близкого человека. Девушка решила пойти на хитрость.
— Темиш, я боюсь сидеть с краю, может, возьмете меня в середину? — попросила она нерешительно.
Джаркын на слова Лизы, казалось, не обратила внимания, а Темирболоту они пришлись по душе. Близкое соседство Джаркын Темирболота и так стесняло, а она еще схватила его за руку! К тому же в голосе Лизы прозвучала, как ему показалось, просьба о защите и помощи, и Темирболот почувствовал себя мужественным и крепким, обязанным оказать поддержку.
— И правда, почему ты села с краю? — тихо спросил он и, не договорив, вскочил на ноги, почти приподнял Лизу и передвинул на свое место. Рядом с Лизой ему сразу стало как-то удобнее и теплее.
Лиза с облегчением вздохнула. Ей было приятно, что Темирболот сам перенес ее, тронули мягкость и нежность молодого джигита.
Она прижалась щекой к плечу Темирболота, как бы пряча лицо от резкого ветра, и ощутила во всем теле покой и тепло.
После сенокоса Лиза впервые видела Темирболота. При встрече они спокойно поздоровались, пожали руки друг другу.
Они не стали много говорить, не делились новостями и впечатлениями. Встретились так, будто видятся каждый день. Они не были похожи ни на старых школьных друзей, ни на влюбленных.
А как много думал один о другом все это время! Но они не считали возможным сейчас, при свидании, раскрывать сокровенное. Молодыми, нежными и честными сердцами они тянулись друг к другу, но оба проявляли сдержанность, стыдясь на людях показать свои чувства.
У Джаркын был другой характер.
В аиле все чаще и чаще говорили, что Темирболот на сыртах проявил удивительное геройство. «Архаров он гоняет, как овец своей отары. Однажды пошел поохотиться за диким козлом и помог пограничникам поймать злоумышленника».
Когда вести о подвиге Темирболота дошли до Джаркын, она почувствовала, что влюблена в молодого джигита.
«Темирболот и мальчишкой был очень умный, — говорила себе девушка. — А теперь стал отличным охотником, бесстрашным храбрецом. И работает он хорошо. Слышно, что отара его одна из лучших в колхозе… Если председатель где-нибудь выступает, то из двух слов одно обязательно о Темирболоте. Да и тетя Айкан — хороший человек. Если бы молодой джигит полюбил меня!» А потом девушка уже мечтала о том, чтобы Темирболот стал ее мужем.
Джаркын искала встреч с Темирболотом, но это никак не удавалось. Когда летом она работала на маковом поле, ей сказали, что Темирболот спустился из сыртов на сенокос. Джаркын в эти дни часто забегала к бабушке Темирболота, но молодого джигита ни разу там не заставала.
Чабаны, приехавшие косить траву, как назло, уговорились ночевать прямо на месте. Тогда Джаркын тоже стала проситься на сенокос, но бригадир отказал ей.
Она обратилась к Кенешбеку — он тоже был против. «Оставайся у мака, — распорядился он. — На сенокосе людей и так достаточно».
Джаркын все-таки решила во что бы то ни стало встретиться с Темирболотом, но он, закончив сенокос, вместе с другими чабанами вернулся в сырты.
Вчера, услышав о приезде Темирболота из Пржевальска, она раз пять заходила к его бабушке и, наконец, застала. Но ей опять не повезло. Жанаргюл и бабушка Темирболота хлопотали в кухне, а молодой джигит вел оживленную беседу с Кенешбеком и Акматом — они о чем-то спорили, чему-то смеялись.
И тогда, убедившись, что поговорить с Темирболотом один на один ей не удастся, Джаркын попросила у Кенешбека разрешение съездить к сестре в сырты. Тот не возражал. Джаркын потолкалась в доме и вынуждена была уйти.
«Съездить к сестре» — конечно, только предлог. Джаркын мечтала по дороге откровенно поговорить с Темирболотом. И что же? Она была почти у цели, но ей неожиданно помешала Лиза.
Джаркын очень обиделась, когда Темирболот поменялся с Лизой местами, но ей стало совсем горько, когда та прижалась щекой к плечу молодого джигита.
Когда Джаркын сидела рядом с Темирболотом, в ее сердце как бы горел светлый огонек. Сейчас он потух. Возникла ноющая боль; стало холодно, в лицо подул ледяной ветер. Может быть, это от быстрого бега автомашины? Или дышит холодом белое лицо Лизы и это дыхание пронизывает Джаркын до костей?
Лиза и Темирболот время от времени обменивались словами, улыбались друг другу, и эти слова и улыбки разрывали сердце Джаркын.
Ей порою казалось, что она не выдержит этой муки. Она хотела даже выпрыгнуть из грузовика, но вовремя раздумала. Они проехали уже ущелье Турген, далеко оставив за собою село Ак-Булун. Очутиться одной вдали от человеческого жилья в такой мороз было опасно. А когда машина пойдет обратно, Джаркын не знала, может быть, только через несколько дней… Выбора не было — приходилось ехать дальше.
Воды реки Турген, тяжело дыша паром, то бурлили, как бы стремясь пробить толщу льдов, то прятались, глухо ворча, под покровом льда и снега, и этот ропот был подобен шуму работающего жернова мельницы…
Деревья, будто стыдясь, что лишились своих зеленых одежд, кутались в белые пушистые меха. Они сплошной стеной стояли вдоль дороги. Не зная, чем одарить нежданных гостей, они осыпали их колючей снежной пылью.
Мотор машины трудолюбиво гудел, то тише, то громче, как бы приговаривая: «Спешим, спешим! Стоять опасно!»
— Ой, Темиш! Какой ты фантазер и как красиво все выдумываешь! — сказала Лиза. — Джаркын, ты слышала, что сказал Темирболот? Он говорит, что эти березы, ивы, рябины летом, подобно девушкам, одеваются в зеленые шелка, а зимою — в белые, как сама красавица Ай-чурек[14]…
Джаркын притворилась, что не слышит слов Лизы. Ласкательное «Темиш» копьем вонзилось ей в сердце. Ей хотелось закричать: «Не смей разговаривать со мной! Не называй его Темиш! Он мой любимый!»
Но Джаркын промолчала. Остановила ее любовь к молодому джигиту. Она еще не могла бросить вызов бывшей подруге — Джаркын не знала, что думает и чувствует Темирболот. А пока она решила не расстраивать себя и, не желая ничего больше видеть и слышать, закуталась с головой в тулуп.
Темирболот сразу догадался, что Джаркын на что-то обиделась, но не понял, на что именно. Лиза, бросив взгляд на Темирболота, недоуменно пожала плечами — она, мол, тоже заметила недовольство Джаркын, но не знает причины.
Внезапно горы осветились лучами солнца, выглянувшего из-за высокого хребта, все вокруг засияло серебром. Грузовик поднялся на перевал Ак-Кия.
