Александр Котов - БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ
Покидавшие платформу чехи с удивлением смотрели на стройного мужчину в зимнем пальто без шляпы, видимо, проводившего с поездом кого-то близкого сердцу. С молчаливым почтением глядели они в печальное, нахмуренное лицо незнакомца и тихо проходили мимо, стараясь не мешать ему переживать свое горе.
4
Швейцарцы хорошо организовали юбилейный турнир. Курзал, где играли шахматные мастера, расположен в живописном уголке. Битвы белых и черных армий происходили за маленькими столиками в просторном зале, из широких окон которого был виден берег озера. Когда противник задумывался, можно было отвлечься от событий на доске и полюбоваться пейзажем, расцвеченным красками самых причудливых оттенков. Каменные глыбы разных цветов - от оранжевого до коричневого, голубое с синевой зеркало озера и белокрылые яхты, скользящие по чуть волнистой поверхности воды.
Алехину некогда было любоваться природой: партия с Ионером развивалась совсем не так, как ему хотелось. Тут не до красот! Взор чемпиона не отрывался от точеных полированных фигурок, уже шестой час сидел он за столиком, не разгибаясь. Позиция ему явно не нравилась; он недовольно морщился, менял позу, нервным движением то и дело вынимал портсигар из кармана. Закурив сигарету и сделав две-три затяжки, он тут же ломал ее на дне пепельницы и вынимал другую.
Как было не нервничать! Сделано больше сорока ходов, а исход борьбы еще далеко не ясен. Хотя у Алехина была лишняя пешка, реализовать ее очень трудно. Плохой слон - вечная проблема; слон, загороженный собственными пешками, и нет ему никакой свободы. Ничья, все говорило за то, что будет ничья. Какая досада! А Алехину позарез нужна победа. Первый приз тысяча двести франков, а он все еще отстает от Флора на пол-очка. При ничьей разрыв возрастает до целого очка, трудно будет ликвидировать его в пяти последних турах. Можно не догнать Сало, он опять сегодня выиграл. И у кого! У Штальберга.
«Одни неприятности в этих смешанных турнирах, - думал, Алехин. - Недаром я так не люблю в них играть. Когда состав ровный, идет настоящая борьба. А тут: сегодня противник - гроссмейстер, завтра - слабый мастер. А с ними всегда неожиданности: против одного играют из рук вон плохо, зато с другими начинают биться в дьявольскую силу! Вот хотя бы Ионер: Боголюбову проиграл без борьбы в двадцать ходов, а у Нимцовича с блеском выиграл. Сегодня опять сражается, как лев».
Ни разу не взглянул увлекшийся чемпион в широкие окна. Не замечал он склонившегося к горизонту солнышка, светившего так, что лучи его, слава богу, не падали на шахматную доску; живописных гор, охранявших уютную долину от ветра, который мог чего доброго сдуть со столика бланки для записи ходов. Не видел он влюбленных, гулявших у озера по аллеям парка: трепетные пожатия рук, взоры, прикованные к предмету обожания. Не обращал внимания на коляски миллионерш, задержавшихся на этом свете, - нанятые компаньонки брезгливо возили их по ровным, узким дорожкам.
Даже то, что было совсем рядом, ускользало от внимания Алехина. Официант, скучающий от безделья - шахматисты давно уже выпили полагавшийся им бесплатный кофе; механическая радиола, отключенная от электросети на время турнира; коллеги по званию, уже закончившие свои партии и с любопытством обступившие столик чемпиона мира.
Откуда-то из-за горы вдруг появилась черная туча и, двигаясь быстро, вскоре достигла отеля. Закапал дождь, столики пришлось отодвинуть от окон. В зале появились люди. В хорошую погоду шахматный турнир мало привлекал зрителей, лишь изредка какой-нибудь одинокий турист забредал сюда на минутку. Теперь непогода поневоле загнала всех под кров, и зрители вскоре сгрудились около красного каната, отделяющего публику от играющих. Случайные наблюдатели, они ничего не понимали в шахматах, судьба самого острейшего сражения их вовсе не волновала. Покуривая сигареты, туристы с безразличным видом прохаживались от столика к столику - что делать, нужно переждать непогоду.
Алехин был в цейтноте. Он много думал над первыми ходами, и теперь, в решающий момент битвы, ему приходилось делать ходы быстро. Как на грех, исход сражения оставался еще далеко не ясным. Несмотря на внешнюю простоту позиции, каждый ход требовал точнейшего расчета, разбора множества вариантов. А времени нет! Вот почему все больше нервничал Алехин, вот почему все чаще вынимал и ломал он зажженные сигареты. Ему пришлось пуститься на привычную хитрость - он стал рассчитывать сложные варианты даже тогда, когда очередь хода была за противником. Когда идут чужие часы, можно думать сколько хочешь! Конечно, это вдвойне утомляет, зато позволяет рассмотреть больше вариантов.
Высокий худой Ганс Ионер решил дать Алехину бой не на жизнь, а на смерть. Чем черт не шутит, вдруг удастся сделать ничью, а то и выиграть! Победа над вельтмейстером - об этом мечтает каждый шахматист. Завтра распишут все газеты: директор цюрихской филармонии победил чемпиона мира! А как выиграть? Позиция у него хорошая, но как прорваться ферзем? Пробовал и так и этак - никак не удается!
А ведь играет-то Ионер против «гения шахматных комбинаций», тут нельзя шутить. Допустишь оплошность или просчитаешься, и конец! Может быть, Алехин видит на доске такое, о чем ты даже и не думаешь. Нужно считать, считать! И щвейцарец методично рассчитывал вариант за вариантом, выбирая самый надежный, самый безопасный путь. Он то и дело впивался взглядом в лицо противника, пытаясь узнать, нравится ли Алехину позиция, какое на него впечатление произвел последний ход Ионера. Затем вновь взор его приковывался к шахматной доске.
Алехин не замечал ни дождя, ни зрителей. В его мозгу родилась интереснейшая мысль. Можно пожертвовать одну за другой три пешки. Как здорово, это сразу изменит весь ход событий. Освобожденный слон с решающим эффектом ворвется в игру. Тогда от матовой атаки не будет никакой защиты. Блестящая мысль! Значит, нужно отступать слоном, готовить комбинацию. В один момент Алехин уже взялся было за слона, потянул к нему руки, но затем вновь его охватили сомнения.
«А что, если конь противника не отступит, а сам пойдет в атаку на же-пять? Что тогда будет? - заколебался Алехин. - Позиция страшно обострится, будет грозить прорыв ферзя, ведь король Алехина тоже стоит в матовой клетке. Нужно считать, рассмотреть все возможности защиты, ход за ходом, до конца. Иметь бы еще полчаса времени! А где взять эти полчаса, на часах осталось всего десять минут.
Ну и что ж, что десять минут! - в следующее мгновение решил Алехин. - Можно и за это время рассчитать варианты. Это же вопрос судьбы всей партии и, может быть, первого приза. Если комбинация проходит, черным нужно сдаваться. Нужно считать, не жалея времени. Пусть на последние ходы останется хоть полминуты, не беда! Когда все будет ясно, оставшиеся ходы можно выполнить блитц».
Сильнейший шахматист земного шара принялся лихорадочно пересчитывать вариант за вариантом. Его тренированный мозг выискивал самые скрытые возможности, распутывал хитрейшие сплетения фигур, старался проникнуть в тайны неподдающейся позиции. Сложные варианты нужно было считать не только точно, но и быстро. Гигантскую умственную работу следовало уложить в железные рамки отведенных десяти минут. Алехинский мозг работал с предельным напряжением, ему предстояло рассмотреть максимальное число возможностей в минимальное время, разобраться во всех тонкостях позиции, уловить сокровенные особенности. Титаническая работа!
Чемпион мира полностью отрешился от всего окружающего, ушел в шахматную позицию всеми мыслями, желаниями, чувствами. Всем своим существом он стремился к одной цели - быстрее и точнее рассчитать варианты. Он подался вперед, опершись на локти, навис над шахматной доской, сверху глядя на фигурки. Весь его вид выражал внимание, напряжение, сосредоточенность: горящий взгляд, сжатые в кулаки пальцы, глубокая складка на лбу. Считать, считать! Скорее и точнее считать!
Но что это вдруг стало мешать Алехину? Считает варианты, систематически, ход за ходом, углубляется в самые дебри позиции, и вдруг в мозгу какое-то колесико «проскакивает», дает «осечку». Обрывается тонкая, хрупкая нить мысли, связавшая было его с бескрайними глубинами шахматной неизвестности, куда, казалось, он уже проник. Каждый раз приходится вновь начинать расчет сначала. Одна неудача… вторая! Опять помеха! Да что это, в конце концов, происходит?!
- Марго, пойдем отсюда, - дошли, наконец, до сознания Алехина слова, произнесенные низким грудным голосом.
Разъяренный чемпион мира вскочил с места.
- Что вы делаете?! Здесь нельзя разговаривать! - закричал он на нарушителя тишины. И в тот же миг замер на месте…
Перед Алехиным около красного каната стояла стройная блондинка. Платье из ярко-зеленой материи, перетянутое широким поясом, плотно облегало ее статную фигуру. В глаза Алехина глядели большие зеленые глаза; в них было удивление его неожиданной вспышке и нескрываемая самоуверенность. Женщину удивлял, но в то же время восхищал джентльмен, осмелившийся обрушиться на нее с такой яростью.
