Ильяс Эфендиев - Повесть о Сарыкейнек и Валехе
Саламов, оплывший, грузный мужчина, говорил по телефону, судя по игривому тону - с женщиной.
"Ну и ну, - поразился я. - До чего человек этот похож на Меджидова!.."
Тут товарищ Саламов увидел нас.
- Чего лезете? - рявкнул он, прикрыв трубку ладонью.
- А вы потише, - ответил я. - И не лезем, товарищ Меджидов, а входим.
- Какой Меджидов, а?
- Извините, я оговорился. Нас направил товарищ Мурадзаде.
- Как ваша фамилия?
- Валех Эйваз оглы.
- А... - Саламов сбавил тон. - Товарищ Мурадзаде, верно, звонил... - И с улыбкой, адресованной то ли нам, то ли кому-то на другом конце провода, Саламов сказал в трубку: - Извини, у меня посетители.
Положив трубку, Саламов оглядел нас - сначала Сарыкейнек, потом меня.
- Где стоите в очереди на квартиру?
- В поселке строителей, - ответил я и назвал поселок.
- Ну и езжайте к себе. Мы-то при чем?
- Но речь идет о временном жилье, - напомнил я.- Вместо общежития... Товарищ Мурадзаде сказал: в порядке исключения так делают. По ходатайству Министерства строительства. Он вам звонил...
- Ах, да. Припоминаю, - улыбка снова показалась на мясистом круглом лице Саламова. - Верно, я обещал помочь. Но пока у меня ничего нет, да и документы на вас не пришли... Загляните дня через три.
.. .Через три дня мы снова были в кабинете Саламова.
- Слушаю вас, - сказал он холодно.
- Наши документы еще не получены?
- Какие документы? - Саламов говорил так, будто видел нас впервые.
- Ходатайство из министерства, характеристики...
- Какие характеристики?
- Послушайте, - взорвался я, - вы что, не узнали нас? Вам звонил Мурадзаде, помните?
- Ах, товарищ Мурадзаде,- прищурился Саламов.- Тут, знаете, столько народу ходит... Строят, строят, а все не хватает... - Саламов помолчал. - Так что же вы хотите?
- Как что? - удивился я. - Квартиру.
- Квартиру? - хмыкнул Саламов. - Москва не сразу строилась. Не месили, не лепили, готовое на дороге нашли... да еще кусок пожирнее выбираете?
- Если дадите пожирнее, не откажемся, - сказал я как можно более спокойно.
- Ну, а что касается "месить-лепить", то с помощью вот этих рук не один жилой дом построен! - Глаза Сарыкейнек загорелись гневом.
- Вот этих? - Саламов ухмыльнулся и хотел было взять руку Сарыкейнек в свои жирные ладони. Но Сары-кейнек, покраснев, отшатнулась.
_ Вот что... - нахмурился я. - Не принимайте нас за деревенских дурачков. Если не собираетесь помочь, так и скажите. Тогда мы снова обратимся к товарищу Мурадзаде.
_ Зачем сердишься, юноша? - сладко улыбнулся Саламов. - Ночей не сплю, думаю, как бы вам помочь. А вы, простите, кем приходитесь товарищу Мурадзаде?
- Никем.
- Ну да? - не поверил Саламов. - Иначе зачем же он хлопочет за вас?
- Очевидно, потому, что мы того заслуживаем, - ответила Сарыкейнек. - Вы спросили, я отвечаю. С товарищем Мурадзаде не состоим ни в каких родственных отношениях, мы - рабочие со стройки. Приехали в Баку по направлению министерства. Как нам сказали, имеем право на жилье...
- На общежитие, - сказал Саламов.
- В общежитии уже пожили, хватит. К тому же мы хотим пожениться...
- Ах, вы еще не женаты? - Саламов опять глянул на Сарыкейнек.
- Поженимся, как только узнаем, что квартира есть. Теперь вам все понятно?
Не обидевшись на мой резкий тон, Саламов достал платок, вытер пот с жирного лица.
- Сейчас у меня нет ничего подходящего. Зайдите дня через три.
- Через три дня в котором часу? - спросил я.
- А ты пунктуальный, - ухмыльнулся Саламов. И добавил: - В двенадцать.
Когда мы вышли, Сарыкейнек вдруг рассмеялась:
- Вспомнила, как ты Саламову сказал - "товарищ Меджидов". У него от удивления аж глаза полезли на лоб.
- Я нарочно.
- Я так и поняла. Чтобы сбить спесь... А он и вправду на Меджидова похож.
- Боюсь не только внешне.
- Ты так считаешь?
- Не видишь, как он себя ведет? Люди толкутся в приемной, он в это время любезничает по телефону.., Одного не пойму, отчего эти люди терпят такое обращение с собой? Почему не ворвутся к нему в кабинет и не зададут ему перца?
- Все просто. Боятся, Саламов рассердится, не даст квартиры, - с женской рассудительностью объяснила Сарыкейнек.
.. .Вечером мы пили чай на балконе. Квартира тетушки Джейран была на четвертом этаже, и с балкона открывался прекрасный вид на город.
Звезды, высыпавшие на небе, казалось, переглядывались с огнями города. Пунктирно тянулись уличные фонари, обозначая линии улиц. Вдоль этих линий двигались огоньки машин. Огни светились и в море. Желтые, зеленые, красные блики дрожали на волнах. С моря дул ровный прохладный ветерок, приятный после дневного зноя.
Сарыкейнек смотрела в сторону подсвеченной прожекторами Девичьей башни. Чувствовалось, что мысли ее блуждали где-то далеко-далеко.
- Валех, послушай,- сказала она наконец. - А интересно, насколько легенда о девушке, дочери хана, которая бросилась с башни и разбилась, достоверна?
- Легенда есть легенда, - ответил я. - Разве может отец влюбиться в собственную дочь? Случись такое, будь этот человек не ханом - самим шахом, народ растерзал бы его.
- Ну, а башню-то зачем построили?
- Затем же, зачем построили крепость Эрк, Шушинскую крепость. Защищаться от врагов.
Мы помолчали, глядя на вечерний город.
- Случись кому из наших предков ожить, да прийти в жилищное управление, да увидеть всех этих безмолвных просителей квартир у кабинета Саламова, он не поверил бы своим глазам. Ведь, столкнувшись с несправедливостью, наши предки не трусили, а брались за меч.
- Положим, - заметила Сарыкейнек, - твой оживший предок мог увидеть не только недотеп у дверей бюрократа, но и тебя, Сарвара, товарища Мурадзаде, тетушку Джейран. При этом он не огорчился бы, а совсем наоборот...
Что говорить, по душе мне пришлись эти слова моей рассудительной невесты. Наши предки действительно не унесли с собой в могилу всю свою храбрость, стойкость, мужество.
Через три дня, ровно в двенадцать, как и условились, мы были в управлении. Секретарша равнодушно сказала:
- Начальник будет после перерыва.
- Но ведь он сам назначил время. Блондинка пожала плечами:
- Не знаю, что он вам назначал. Его нет... Не верите, сами посмотрите. - И хладнокровно принялась размешивать в стакане чай.
Мы вышли и до двух (в два кончался перерыв) бродили по улицам.
В два, однако, Саламов не появился. Прошел час, Саламова не было. Сарыкейнек сбегала в ближайшую булочную. Прямо в приемной, сидя напротив жующей секретарши, перекусили и мы. Саламов как в воду канул. Стенные часы пробили шесть. Иронически глянув на нас, секретарша прибрала на столе, оделась и ушла. Саламов так и не явился.
На следующий день с утра мы снова были в управлении. Нас встретили знакомые лица посетителей.
Дверь в кабинет Саламова была открыта, и мы увидели, что он еще не пожаловал.
Мы стали ждать. Ждали час. Саламов не приходил. Ждали два. Саламова все не было. Наконец, когда часы пробили двенадцать, в дверях показался Саламов.
Вытирая пот с разгоряченного лица, на ходу бросил:
- Сегодня не принимаю. - И прошел в кабинет. Я решительно шагнул следом.
- Товарищ Саламов, это не дело - людей обманывать. Вчера мы пришли в двенадцать, как условились. Вас не было.
- Вот как, оказывается, я должен перед вами отчитываться?
- А почему бы нет? Ведь вы работаете в Совете народных депутатов...
- Извольте, именно в горсовете я и был. На сессии.
- И что же, назначая нам время, вы не знали о сессии горсовета?
- Вот что, племянничек, приходи завтра.
- Я вашими "завтра" сыт по горло... Почему вы не можете решить наш вопрос сейчас?
- Сейчас я ухожу. Нет времени. После выходного приходите, что-нибудь придумаем. - И вышел из кабинета.
Мы с Сарыкейнек невесело переглянулись.
"Если придется походить, не сердись", - вспомнил я слова товарища Мурадэаде.
Знал бы я, что хождение так затянется, - не ходил бы совсем.
- Не нервничай, Валех, - взяла меня под руку Caрыкейнек. - Видно, решить наш вопрос не так-то легко...
- Когда снега навалило в горах по пояс, - вспыхнул я, - все дороги замело, а на стройку нужно было возить камень, чтобы работа не остановилась, чтобы жилые дома строились, - жилые, к слову сказать, для людей! - что же, мы камень разве не возили? Не делали разве по несколько рейсов в день по скользким дорогам?!
- Ну, успокойся, - гладила меня по руке Сарыкей-нек. - Все наладится. Конечно, любой вопрос, даже трудный, можно решить...
- По-мужски, - добавил я. - Ведь в волоките, в пустых обещаниях, напрасных хождениях по канцеляриям есть что-то противоестественное для мужчины. И вообще. .. от всего этого, право же, у меня в голове все перемешалось. Вместо мыслей болтушка какая-то.
В понедельник мы снова пришли в управление. Те же люди в приемной. Та же секретарша, пьющая чай - на этот раз с пирожным.
