Ильяс Эфендиев - Повесть о Сарыкейнек и Валехе
В обеденный перерыв из конторы я позвонил Мурадзаде.
- Здравствуйте, товарищ Мурадзаде. Говорит Валех...
- А-а, герой Валех? - шутливо приветствовал он меня. - Здравствуй, здравствуй. Как дела?
- Спасибо, все в порядке. Но...
- Что-нибудь опять случилось?
- Нет-нет, не беспокойтесь, - успокоил я его. - Никакого скандала.
Он рассмеялся и облегченно вздохнул - так мне, во всяком случае, показалось.
- Слушаю, - сказал он.
- Помните наш разговор?
- Неужели решился?
- Да.
- Хочешь юристом стать?
- Да, хочу.
- Прекрасно. Как говаривали наши отцы: куда желание, туда и цель. Очень хорошо. Сколько лет ты работаешь на стройке?
- Без малого два года.
- Бери характеристику с места работы. Мы дадим свою характеристику. И - с богом! Договорились?
- Да.
- Твоя невеста останется на стройке?
- Нет, она тоже будет поступать. На физико-математический.
- Добро. Как приедете в Баку, сразу дайте о себе знать. Договорились?
- Да. Большое спасибо, товарищ Мурадзаде. До свидания!
После разговора с Мурадзаде у меня будто крылья выросли. Но мне предстоял еще один разговор. С Сарыкейнек. Я верил, что она согласится со мной. Но знал - разговор будет нелегкий.
Так оно и произошло.
Собственно, к этому разговору внутренне она давно была готова. И все же...
- А поступим? - первое, о чем спросила она.- Ведь ты знаешь, поступить в институт в наши времена...
- Как раз в наши времена можно! - оборвал я ее.- Если в этом году не выдержим экзаменов, попытаем счастья в следующем году... Не такие уж мы старые.
- А если экзамены сдадим успешно, но... Ты понимаешь, о чем я говорю? Ведь обидно будет! И ничего тут fre поделаешь, ты сам понимаешь. - Она улыбнулась. - это посложнее, чем драка с вооруженными бандитами!
- Ты имеешь в виду блат? Был у меня, был об этом разговор с Мурадзаде. Так он, знаешь, отругал меня за такие мысли. Единственное, что от нас требуется экзамены сдать... Поняла?
Она кивнула. Помолчала. И задала следующий вопрос, которого я ждал:
- Ладно. Предположим, поступили. А где жить будем? Опять в общежитии? Я в одном, ты в другом.., Сколько можно? - У нее дрогнул голос.
- Снимем квартиру, - быстро ответил я, боясь, что она расплачется. - И товарищ Мурадзаде поможет...
- Сколько он может помогать нам... - горько улыбнулась она. - Не маленькие.
- Прекрасно. Я буду учиться и работать. А ты - учиться и вести домашнее хозяйство.
- А свадьба? - тихо спросила она, опустив голову.
- Справим скоро. Подумай, те деньги, что мы отложили на свадьбу, понадобятся нам на первых порах в городе. Ой как понадобятся! Потому не будем замышлять ничего грандиозного. Соберемся вечерком в кругу друзей...
Она молчала, крепко сжав мне руку.
- Чем говорить "мус... мус", лучше сразу сказать: "Мустафа"! В этом мире надо быть решительным, - продолжал я. - До каких пор мы будем связывать нашу свадьбу с получением квартиры, с мебелью...
- А может, мы поступим на заочное отделение? - сделала она последнюю робкую попытку. - Будем учиться, как Сарвар. А то, знаешь, мне жалко расставаться с этими местами. Я к ним так привыкла.
- Не в Америку же мы переезжаем! Сюда мы еще вернемся!.. Ну, а что касается заочного обучения, то, по-моему, если учиться, то учиться как следует. Без перерывов и отлучек... Того же мнения придерживается, между прочим, и Сарвар. Если бы не семья дяди, которой он помогает, он бы давно, по его словам, переехал в Баку и поступил на очное отделение...
Она молчала. Я взял ее за плечи, притянул к себе, посмотрел ей в глаза.
- Что с тобой, Сарышка? Раньше ты была не из тех, кто дует на воду, прежде чем отпить...
- Признаться, Валех-джан, боюсь я. Боюсь перемен. .. После того, что произошло с тобой, когда ты и уехал-то совсем недалеко - в совхоз Сабира... Думаю, не дай бог, опять попадем в какую-нибудь историю, Баку - город большой. .. чужой.
- Ах ты, глупышка моя! - от души рассмеялся я.- Все будет в порядке. И с каких это пор Баку стал для пас чужим?
- Здесь мы с тобой в родной семье. Ко всему привыкли.
- Привыкнем и там!.. Мы же с малолетства приучены к Незнакомым людям. Сколько, помнишь, воспитателей сменилось у нас в детдоме, пока мы выросли?! Не кисни, Сарыкейнек, дорогая. Поехали! Все, поверь, будет хорошо!
.. .И вот позади последние дни, проведенные в поселке. Сборы в дорогу. Позади прощание со скалой Амира, с нашим "зимним дворцом", с Гюллюбеим-халой, которая всплакнула по случаю нашего отъезда, - впервые я видел эту славную веселую старушку в слезах...
.Мы на вокзале. Заняли свои места в вагоне. Вот-вот поезд тронется.
- Ребята, берегите себя! - кричит за окном вагона Сарвар. - Друг друга берегите... Валех, ты малость вспыльчив, водится такой грешок за тобой. Поспокойней будь там. Не лезь в драку!..
- Смотрите, без нас не обмывайте студенческие билеты, - машет рукой Придира Зейнал. - И новоселье без нас не справляйте!
- Ребята, город есть город... Если что понадобится- пишите. Обязательно пишите! - кричит Эльдар.
Поезд трогается. Какое-то время они все трое идут рядом с движущимся вагоном, потом бегут. Платформа кончается, и они остаются позади. Поезд набирает скорость. Вагонные колеса все быстрее, быстрее постукивают на стыках,
ЧАСТЬ II
Глава восьмая
НАШИ ГЕРОИ ПОСТУПАЮТ В ВУЗ
Валех
Не охотник я до всяких нежностей, но расставание со стройкой, со скалой Амира, с говорливой речкой и лесом, начинающимся сразу же за поселком, неожиданно оказалось тяжелым. Я видел, как Сарыкейнек переживает, и крепился, старался не показывать своих чувств.
Больше всего огорчало расставание с машиной. С товарищами по стройке я еще мог переписываться, мог разговаривать по телефону, видеться с ними и в Баку, С машиной - мне так казалось - прощался навсегда.
Получив расчет, я отвел машину в гараж, вымыл до блеска. Мыл и приговаривал про себя: "Моя верная и послушная, сколько я гонял тебя по горам-долам! И ни разу ты не подвела меня, не опозорила перед друзьями-товарищами, не оставила посреди дороги..."
Казалось, могучий "КрАЗ" слышит мои слова, понимает, что происходит в моем сердце.
Каналья Кериш из соседней бригады, увидев, с каким старанием я драю машину, сострил:
- Что, руль никак не отпускает от себя?
Но я так глянул в его сторону, что Кериш прикусил язык. Знал мой характер.
Еще, кажется, только вчера, когда из-за предательского наговора я оказался в тюрьме, мне так хотелось вернуться к ребятам, на стройку, в родные горы. Вернулся. А теперь - новая разлука. Нас ждал Баку.
Каково-то будет нам в большом городе, среди незнакомых людей?
Да... Поезд мчался, бодро постукивали колеса на стыках. И мне не сиделось на месте. Я то подходил к окну и, насвистывая, смотрел на пробегающие мимо поля, то садился рядом с Сарыкейнек, говорил ей что-то забавное, легкое. Сарыкейнек пыталась казаться беззаботной, но это ей мало удавалось.
- Послушай, - наконец взорвался я, - не в Исфаган едем, за тридевять земель. Хватит вздыхать! Не то... Не то закажу сейчас музыку вот этому зурначи. Пущусь в пляс прямо здесь, в купе.
А в нашем вагоне ехал зурначи, чтобы не соврать, килограммов за сто, в мохнатой шапке и сапогах, и с ним худущий, с выступающими на шее жилами барабанщик - бубнист.
Увидев надутое лицо зурначи, Сарыкейнек весело рассмеялась.
Вообще-то по натуре она была жизнерадостной, не из тех, кто унывает и сетует на трудности. И все же... женское сердце... Да и события последних месяцев вызвали излишнюю настороженность и нервозность. Понимая все это, я пытался как-то расшевелить, вырвать ее из этого состояния.
- Ты видела, как Мурадзаде влепил этим мерзавцам? - -говорил я о бывшем председателе колхоза Меджидове и бывшем следователе Юсифове. Закон для всех один...
- Конечно, - соглашалась Сарыкейнек. - Но ведь пока суд да дело, и нам досталось. Сколько ты хлебнул всего, сколько я наволновалась...
- Выходит, надо спрятаться, как черепаха под свой панцирь, и всего на свете бояться? -возражал я.
- Не за себя боюсь...
- Не за меня ли? Вот еще выдумала! Ты меня в мельничные жернова сунь вывернусь живым.
.. .Прямо с вокзала мы поехали к тетушке Джейран.
Договорились между собой, что вещи пока оставим у нее и пойдем в институтское общежитие. Ну, а если поступим, снимем комнату подешевле где-нибудь на окраине.
Но тетушка Джейран решила иначе.
- Никаких общежитии! - сказала она. - Только этого еще не хватало! Живите у меня.
Сколько мы ни отказывались, не помогло.
- И не стесните вы меня вовсе. Я в разъездах, квартира все равно пустует. Располагайтесь. Ребята вы славные. И мне будет с кем поболтать.
Говорилось все это искренне, от чистого сердца.
Мы и остались.
- Ну, чувствуйте себя как дома. А я поехала, - сказала тетушка Джейран, собираясь в рейс.
