KnigaRead.com/

Лев Экономов - Под крылом земля

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Лев Экономов, "Под крылом земля" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мы попали в зону ливня. Водяные струи плели плотную серебристую сетку, словно прутьями хлестали по кабине. Я открыл боковые шторки. Кожаная куртка залоснилась и потемнела. Вода заливала стекла приборов, пробиралась за воротник, слепила глаза. Я попробовал надеть очки — они запотели. Мне было жарко. Капли пота, смешанного с дождем, разъедали глаза, губы казались, солеными.

Как ни тяжело было, я все же летел более уверенно. А когда увидел внизу белые корпуса знакомого цементного завода, вдруг незаметно для себя запел песенку о дожде, но поймав себя на этом, тотчас же смолк: если б командир полка узнал о моих вокальных упражнениях, мне бы не поздоровилось. Я даже с опаской посмотрел на радиопередатчик. Посмотрел и рассмеялся во все горло, и снова запел песню о дождике. Радиоаппаратура ведь была выключена!

Нет, я был очень доволен собой. «Эх, Людмила, Людмила, — подожди, то ли еще будет…»

Подобные мысли приносили какое-то облегчение. Если бы кто-нибудь сказал, что я по-прежнему люблю Людмилу, я бы возмутился. А между тем, это было так.

Где-то в вышине внутри темного пухлого облака, постоянно менявшего форму и цвет, вспыхивали молнии. Это говорило о распаде облака, о том, что гроза кончается.

Когда я подлетел к аэродрому, дождь еще шел. Земля была изрезана многочисленными ручьями. Серые, мутные, они сталкивались, образуя бурлящие потоки, разбегались, огибая препятствия, и, выбравшись на простор, разливались озерцами. Взлетная полоса с белым, обрызганным грязью посадочным «Т» была видна издалека.

Со стороны стартового командного пункта оторвались одна за другой три ракеты. Какое-то время они лениво летели на одинаковом друг от друга расстоянии, потом словно стукнулись о нижний край облака и рассыпались, осветив его зеленым призрачным светом. Я выпустил шасси и стал заходить на посадку.

В этот день разбор полетов проводил сам командир полка. Он вызвал меня к доске и попросил, чтобы я «поделился опытом», рассказал, как действовал в исключительно сложных метеорологических условиях.

Никогда еще не приходилось мне делиться опытом, по той причине, что у меня не было его. Я волновался, рассказывал сбивчиво, но слушали меня внимательно.

— Теперь, сокол, на вас можно положиться, — сказал полковник, тряхнув мне руку. — Считайте, что вами сделан один боевой вылет. Да, да! Вы прошли сквозь хороший заградительный огонь из молний. Это, может быть, даже посильнее вражеских зениток. Так и надо отметить.

Я, наверно, был красный, как вареный рак.

— Майор Сливко, вы слышите! — командир полка посмотрел на летчиков. — Надо, чтобы все в вашем звене так же относились к делу.

Полковнику никто не ответил.

— Майор Сливко! — повторил Молотков, хмурясь. — Капитан Истомин, где ваш командир звена?

Истомин ответил, что майор Сливко должен был прийти на разбор полетов, как и все. Его никто не отпускал.

— А ну-ка, разыщите его и пришлите сюда, — сказал Молотков дежурному по стоянке. — Можно расходиться!

Мы еще не успели разойтись, когда перед командиром предстал Сливко.

— Кто вас отпускал? — спросил Молотков. — Решили, что вам быть на разборе не обязательно? Для вас это мелочи! Я не первый раз замечаю, что вы пренебрежительно относитесь к учебе. Надеетесь на старый багаж? Учтите, майор, в карете прошлого далеко не уедешь.

Когда начальник ругает подчиненного, другим лучше быть в стороне, чтобы не попало под горячую руку. Поэтому все мы разбрелись по стоянкам.

Мы с Лерманом взвалили на плечи парашюты и пошли сдавать их дежурному парашютисту. Но по дороге то и дело останавливались и продолжали вспоминать полет. У нас было отличное настроение, даже домой не тянуло, хотя оба мы очень устали.

— А парашюты надо бы проверить. Может, подмокли, — сказал Лерман. — Разрешите, я это сделаю прямо сейчас.

— Хорошо, Лерман. Действуй! А я пойду в лагерь, скажу, чтобы на тебя оставили ужин.


Скользкая от дождя тропинка пролегала меж тонконогих кудлатых сосенок. Я только теперь заметил, как изменились они за лето — выкинули мягкие ворсистые мутовки. Светло-зеленые, почти прозрачные, мутовки сильно отличались от темной прошлогодней хвои. Издали казалось, что деревья украшены яркими бантами.

Миновав перелесок, я очутился на краю обрыва. Внизу бежала взбухшая от дождя река. На том берегу белели палатки лагеря. Цепляясь руками за мокрые ветки кустов, я сбежал с обрыва и пошел берегом, заросшим ветлами и ракитником.

Было тихо. С деревьев падали тяжелые дождевые капли, листья вздрагивали, словно от испуга.

Вдруг раздалось повизгивание — похоже, что где-то рядом пилили металл. Раздвинув ракитник, я увидел Мокрушина. Он орудовал напильником возле высокого пня, к которому были прилажены тисочки.

Мое появление смутило его. Он отступил в сторону. Я протянул своему бывшему механику руку.

— Помогаю инженер-майору Одинцову, — словно оправдываясь, сказал Мокрушин, рукавом вытирая пот со лба.

— Понятно. Ну, а что нового? Я смотрю, ты поздоровел, загорел. Даже нос облупился.

Мокрушин поправил погоны.

— Товарищ лейтенант, — глухо заговорил он. — Вы простите меня. Как получилось все — сам не знаю.

— Повинную голову меч не сечет.

— Только не подумайте, товарищ лейтенант, что я оправдываюсь… Меня подполковник спросил недавно, почему веду себя будто рак-отшельник. «Подумайте, говорит, пока не поздно, над этим». Рассказал мне, что комсомольцы технический кружок организовали. «Почему, — говорит, — не хотите помочь им?». А никто ко мне за помощью и не обращался. Значит, уже не верят. — Он помолчал. — От недоверия до презрения рукой подать… Ушел подполковник, жарко сделалось. Словно жаровню углей в душу высыпали. Подхватился с места. Ребята с волейбольной площадки увидели, кричат: «Давай сюда, на подмогу!» А узнали меня, перестали звать. За что же, думаю, они презирают меня? Я ж никого не трогал. А кто-то другой во мне говорит: «Трогал, трогал!» Сколько дней так продолжалось — не помню. Тоска загрызла. Себе стал противен.

Мокрушин пристально, словно желая узнать, понимаю ли я его, посмотрел на меня и продолжал:

— Заглянул я в прошлое свое и увидел себя трусливым эгоистом. Выходит, боялся признаться в том, что неправ был, и себе и товарищам боялся признаться. — Он мотнул головой: — Был таким, и не буду! Лерман однажды говорил, что есть такие слова у Суворова: «Все произошло от того, что вы способны хотеть наполовину». Эти слова будто обо мне. Но теперь ничего не произойдет, говорю вам это, как присягу. — Он выпрямился и одернул гимнастерку. — Поверьте, товарищ лейтенант!

— Все ясно, — сказал я, положив руку на плечо Мокрушину. — Слова Суворова и ко мне относятся. Я ведь тоже не всегда доводил дело до конца. И тоже за это поплатился. Но больше этого не случится. И вот еще что: ведь ты сам себе выдумал, будто все от тебя отвернулись, презирать стали. Неверно это. Очень ты, Мокрушин, мнительный, и самомнение у тебя чрезмерное. Если бы презирали, разве попросили бы помочь выпустить «Боевой листок»? Или приглашали бы в технический кружок? Ну, да ладно об этом. Расскажи лучше, что ты сейчас делаешь?

Взгляд Мокрушина посветлел.

— Инженер как-то сказал нам, что хорошо, если б его прибор учитывал расход бензина на различных режимах работы. Я кое-что тут придумал. А сейчас в кружке делаем модель прибора, который будет контролировать работу всей винтомоторной группы.

— Но ведь это же невозможно!

— Было невозможно, а теперь… Мы всем кружком взялись!

Я взял из рук у Мокрушина диковинную деталь и стал рассматривать ее.

— Вы, наверно, посмеиваетесь над нами, — сказал он, — как это так — будущее авиации рождается в лесу, на пеньке. — Он улыбнулся. — А закон всемирного тяготения, говорят, тоже был открыт под яблоней.

— Ну а кран запуска забыл, отступил?

— Может, и отступил бы, если бы не инженер-майор.

— То есть как это?

— А так. Остыл я уже к этому делу, как говорят, смирился. А он однажды велел мне принести чертежи крана запуска. Взял их домой, а на другой день сказал, что надо над краном работать. Я, говорит, был неправ, извини.

«Поздновато инженер об этом сказал, — подумал я. — Прояви он тогда больше чуткости, может, и не случилось бы с Мокрушиным несчастья».

— Буду делать комбинированный кран, — сообщил сержант, — такой, чтобы действовал в любых условиях. Инженер-майор обещал помочь. В общем, приходите к нам в кружок, посмотрите.

— Обязательно приду, — сказал я, радуясь за Мокрушина.

Солнце уже опустилось за горизонт, деревья на фоне желто-зеленого неба казались вырезанными из темной бумаги. Пора было уходить.

В столовую мы вошли вместе, оба в хорошем настроении.

XVIII

По утрам нас будил горнист. Он важно расхаживал по линейке, посыпанной светлым речным песком, и играл «Зорю» до тех пор, пока не раздавалась команда дежурного по части:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*