KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Советская классическая проза » Семен Бабаевский - Собрание сочинений в 5 томах. Том 3

Семен Бабаевский - Собрание сочинений в 5 томах. Том 3

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Семен Бабаевский, "Собрание сочинений в 5 томах. Том 3" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Пчеловод-то из меня будет никудышный, — сказал Холмов. — Никогда не имел дела с пчелами. Все с людьми да с людьми…

— С пчелами легче. Вот испробуй!

— Что-то нету желания. Название артели меня заинтересовало. Почему, думаю, «Сладкий мед»?

— Да потому, что он, каналья, сладкий! — весело воскликнул Кучмий. — Говорят, мол, тавтология или еще какой грех. Зато по смыслу получилось здорово! Ну как же? Записать?

— Зачем же записывать? Все одно…

— Так-таки и не хочешь?

— Так-таки и не хочу.

— Тогда садись в мою машину, — сказал Кучмий, вставая. — Мигом проскочим на пасеку. Всю красоту, нарисованную много словами, увидишь в натуре. И ульи и все, что там имеется. И медом угощу по-братски. От пуза! А какие у нас там люди! Орлы, а не люди! Какие высокие посты раньше занимали, какой вес имели! Считай, одни министры да генералы! А какие завидные биографии у любого! У иного и сейчас еще есть силенка — ого-го! Быка возьмет за рога и наземь положит! А он, бедняга, вынужден медком заниматься, лежать в степи вверх, извините, пузом и на небо взирать, чтобы знать, куда пчела летит. И все они, эти орлы в прошлом, стали тихие, спокойные, молчаливые, по тому как пчела благотворно подействовала на их нервы. А вот одеяние у них — беда! Костюмчики остались дома, а тут, в степи, напялят на себя всякую одежонку — на босяков похожи, честное слово! А ведь это же были тузы, государственные умы! Так что прошу в машину! Не пожалеешь!

— Поезжай, Холмов, — советовала Ольга. — Прокатишься по степи, посмотришь пасеку. Это же интересно.

— У меня дела, — сухо ответил Холмов и подумал: «И чего ради привязался ко мне с пчелами этот разудалый кавалерист в отставке? Ему это занятие по душе, так он думает, что все рады его пчелам…»

— Да какие могут быть дела у пенсионера? — удивился Кучмий. — Отправь все дела к чертям собачьим. Пусть они там обитают, а мы поедем.

— Дело есть дело, — сказал Холмов. — Как-нибудь в другой раз… Сегодня никак нельзя.

— В другой раз не то, — с грустью сказал Кучмий. — В другой раз нельзя. Подсолнухи уже отцветут. А зараз спи в самом шикарном убранстве. Это же какое чудо, когда подсолнухи в цвету! Желтое море! И не море даже. Целый океан! И пчелы в этом желтом океане не живут, а царствуют. Такое идет снование по небу, что аж в глазах мельтешит. Ты лежишь на рядке подсолнуха, под тобой теплая земля. Ты смотришь в чистое небо и видишь, как летят пчелы. Красота! Поедем, Алексей Фомич!

— Нет и нет. Я уже сказал.

— А ты, оказывается, железо, тебя так, голыми руками, не возьмешь, — прощаясь, сказал Кучмий. — Ну ничего, завтра заеду еще. Ты обязан побывать на пасеке, и ты побываешь!

«Вот кому хорошо живется на белом свете, — подумал Холмов о своем земляке, когда тот выехал со двора. — Ни забот, ни печалей. На усатом его лице одна только улыбка. Весел, энергичен, деловит, словоохотлив. Видно, пчелы и в самом деле сделали его таким. Может, зря я не поехал с ним на пасеку? Заманчиво, но сейчас никак не могу. Вот лежит моя тетрадь, и надо мне садиться к столу и записывать то, что засело в голове и никак оттуда не уходит. Писать без привычки трудно, а надо».

Глава 22

Через два дня на улице, что вела к дому Холмова, цветущими маками запестрели пионерские галстуки. Впереди отряда развевалось знамя — широкое алое полотнище с махрами. Медные трубы были такие крикливые, а барабаны такие громкие, что отряд своим шумом взбудоражил всю улицу.

Из дворов выбежали любознательные хозяйки, держа за руки умолкнувших от радости ребятишек. Стояли у ворот, смотрели вслед уходившему отряду и толком не могли понять, что все это означало. Было очевидным лишь то, что, если идут пионеры, если на ветру полощется их знамя, если бьют барабаны и орут медные трубы, значит, где-то случилось что-то весьма важное, торжественное. А что и где? Люди не могли разгадать, и удивленные их лица говорили: «Или сегодня какой праздник? Или будет митинг? И почему они завернули в бывший двор вдовы Кагальницкой?»

Перед верандой, где в это время находился Холмов, как перед трибуной, отряд вытянулся в линейку. Дети разом подняли к головам загорелые ладони и, когда смолкли горны и барабаны, дружным хором крикнули:

— Алексею Фомичу! На-аш пио-не-ер-ский привет!

Таким же дружным хором они попросили Холмова прибыть к ним в лагерь «Орленок» и на пионерском костре рассказать… О чем рассказать? Холмов не расслышал.

— Оля! Посмотри, сколько у нас гостей! — сказал он. — И какие гости!

— Ребята, проходите на веранду, в холодок, — пригласила Ольга. — Да смелее!

Смущенно поглядывая на Холмова, пионеры вошли на веранду. Кто стоял, прислонясь к стене, кто подсел к столу. Ольга принесла в вазе конфеты и в тарелках черешню.

— Берите, ребята, кто что любит. — По-матерински ласково Ольга смотрела на смуглые детские лица. — Значит, вы из «Орленка»?

— Мы там бывали, — сказал Холмов. — Прекрасное место. Какая же у вас ко мне просьба?

— Просим приехать к нам на пионерский костер!

— В «Орленок» многие приезжают!

— У нас и артисты бывают!

— Расскажите о себе, о своей жизни!

— Алексей Фомич, а с Лениным вы встречались?

— Не пришлось. Да и молод я был в те годы.

— А в пионерах состояли?

— Тоже не довелось. Тогда еще пионеров не было.

На лицах недоумение и явное огорчение.

— А Чапаева видели?

— В гражданскую мне довелось воевать здесь, на Кавказе.

— А Кочубея видели?

— Не только видел, а служил в его отряде.

— Вот это здорово!

— Обязательно расскажите о Кочубее. Согласны?

— Смотрю на вас, дети, и радуюсь. — Холмов не мог удержать улыбку. — Как же не уважить вашу просьбу!

Беседа за столом длилась недолго. Опустели тарелки и ваза. Отряд снова построился в линейку. Заиграли горны, грянули барабаны. Курносая пионерка со щеками цвета созревшего персика подбежала к Холмову и, приподнявшись на цыпочки, повязала ему на шею галстук. Линейка дрогнула, барабаны и горны заиграли еще громче, и под эти бодрящие звуки пионеры, шагая в ногу, покинули холмовский участок.

Опять у ворот, держа малышей за руки, стояли женщины, ласковым взглядом провожали отряд. Удивлялись, потому что не знали: кто тот человек, что недавно поселился в доме вдовы Кагальницкой, и почему именно ему пионеры оказали такую почесть? Начались догадки:

— Не иначе — артист.

— Верно! Из тех, из народных.

— Что ты, милая! Не артист, а баянист. Сама видела, как играл.

— Скорее всего, министр!

— Не гадайте, бабы. Это же Холмов Алексей Фомич.

— Пионеры — они знают, где кто живет, и завсегда идут безошибочно. У них имеется такое особое чутье.

Холмов и Ольга грустно смотрели на уходивших пионеров. Когда же звуки горнов и барабанов стали еле-еле слышными, Холмов сказал:

— Вот, Оля, кому позавидуешь. Только начинают жить. — Он снял с шеи галстук и, рассматривая его, положил на ладонь. — Как им рассказать об Иване Кочубее? Надо бы как-то по-особенному. Но как?

— Не надо по-особенному, — советовала Ольга. — Расскажи, как ты обычно рассказываешь.

В это время к воротам на своей «Волге» подкатил улыбающийся Кучмий. Оставил машину и крикнул:

— Алексей Фомич! Ну что? Уговорили пионеры?

— Уговорили.

— Молодцы! Я так и знал, что уговорят! — весело сказал Кучмий. — Значит, вместе поедем в «Орленок».

— Так это, выходит, ты подослал пионеров? — спросил Холмов.

— Не без того, грешен, не отрицаю, но они и сами народ боевой! Так что готовься, Фомич! Помчимся на моем рысаке. Тут час езды. А из «Орленка» прямым ходом махнем на пасеку. Как, а? Там совсем близко!

— Давай сперва съездим к пионерам, — ответил Холмов. — А к пчеловодам еще успеем.

— Успеть-то успеем, но надо и поторапливаться!

Глава 23

Из «Орленка» Холмов и Кучмий вернулись поздно ночью. Холмов не стал будить жену. Зажег свет на веранде, сел к столу и задумался. Видел пламя костра, черноту неба над ним и в отблеске светящиеся детские глаза. Волнение, испытанное им в пионерском лагере, еще жило в нем, и рассказ о Кочубее повторялся в уме.

Накинув на плечи шаль, на веранду вышла Ольга.

— Что так долго задержался, Холмов?

— Быстрее не мог. Ты посмотрела бы, что там было.

— Как же тебя встречали?

— Весело, торжественно. Удивительно шумный народ!

— Понравился им рассказ о Кочубее?

— Думаю, больше всего понравилось то, как я ходил в разведку, и как привез «языка», и как за это меня похвалил Кочубей. Внимательно слушали рассказ, как в сабельном бою от руки шкуровского полковника погиб мой отец.

— Сколько же длилась беседа?

— Порядочно. Были же вопросы. Поездкой я очень доволен. — Холмов посмотрел на жену. — Веришь, такое впечатление, будто припал к роднику и утолил жажду.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*