Михаил Пришвин - Глаза земли. Корабельная чаща
Но мы знаем, что если плачут и вправду они, то это мы их научили и что это от нас они взяли плакать о чем-то прекрасном и навсегда утраченном и весной радоваться в ожидании чего-то такого прекрасного, чего никогда на свете не было.
Деревья знают только о том, что было, но только человеческая душа борется за то, чего не было.
В глубинуКогда входишь в лес на короткое время, и побудешь немного, и пойдешь поглубже, то тебя начнет затягивать в глубину.
Вот бы, кажется, надо сейчас и уйти от соблазна домой и вернуться к делам. Но впереди высокая ель протянула на тропинку мохнатую лапу и указывает в лесную черноту, и там сквозь черноту виднеется окошечко, и сквозь окошечко золотая полянка, и там березка торжествует в косых лучах.
Как не пойти туда на золотую полянку, а на полянке этой чего только нет!
До того затягивает лес в свою глубину, что кажется, будто кто-то идет впереди тебя и заманивает. Бывает, прямо в глазах перед тобой веточка внизу сама качается. Не может же быть, чтобы, правда, сама качалась от себя ветка в полном безветрии, и не ясно ли, что раз ветка все качается, то, значит, кто-то впереди тебя тоже идет…
Не потому ли нас всех заманивают к себе заповедные кондовые леса, что они сами выросли и мы на них не тратили своего труда? Всякий знает цену своего труда, сколько на что из себя убыло…
ОпушкаОпушка у леса вся на свету, как лицо у человека: лес опушкой движется вперед и занимает новые пространства.
Прекрасное мгновениеВсе кустики одеваются, все ветки распускаются, а между ними там и тут елочки по-прежнему стоят на своем. Тут бывает разговор между ними, и нам легко его понять.
Листики молодые, показываясь, хотят нам сказать, что они все лучшее свое собрали в эти минуты и дела им нет до того, что станет потом: ведь оно станет, а им дорого мгновение, и оно больше стоящего бессмертия.
А елочки, не возражая прекрасному мгновению, скромно прячась и даже обновляясь по-своему, стоят на своем, утверждая необходимость мысли о вечности.
БелолапкиМолодые елочки маленькие дают прирост лапками светло-зелеными, в сравнении с основной темной зеленью ели почти белыми.
На эти белые лапки у совсем крошечных елок смешно смотреть, так же, как на лапищи маленьких щенят.
Ель как дама в концертном платье до самой земли, а вокруг молоденькие елочки-голоножки.
Местами мелкие елочки-белолапки только выглянули, не выше земляники стоят, местами стоят в рост человека, а есть такие отдельные, что острием вершины своей пробивают осиновый материнский полог.
Нижняя огромная еловая ветвь в поисках света кругом обогнула ствол березы и, выглянув на ту сторону, нашла там маленькую ель-белолапку и накрыла ее от морозов и солнечных ожогов: она искала свет для себя, а вышло на пользу маленькой дочки.
Никого так не радует, когда лес одевается, никто не жаждет так тени, как молодые, тесно растущие щеткой елочки под березами.
Елка молодая пользуется каждой возможностью, чтобы укрыться в тени от мороза и горячих лучей солнца. Любая порода — береза, осина, сосна — лишь бы тень. Маленькая елочка не побрезгует даже кустом можжевельника и притрется к нему.
Как распускаются разные деревьяЛистики липы выходят сморщенные и висят, а над ними розовыми рожками торчат заключавшие их створки почек.
Дуб сурово развертывается, утверждая свой лист, пусть маленький, но и в самом младенчестве своем какой-то дубовый.
Осинка начинает не в зеленой краске, а в коричневой, и в самом — младенчестве своем монетками, и качается.
Клен распускается желтый, ладонки листа сжатые, смущенно и крупно висят подарками.
Сосны открывают будущее тесно сжатыми смолисто-желтыми пальчиками. Когда пальчики разожмутся и вытянутся вверх, то станут совершенно, как свечи.
Внизу на земле вся лиственная мелочь показывает, что и у нее такие же почки, как у больших, и в красоте своей они внизу ничуть не хуже, чем там, наверху, и что вся разница для них во времени: придет мое время — и я поднимусь. <…>
Еловый бобрикОреховый куст внизу был окружен бобриком из маленьких елок, а над кустом стояла сосна.
До того хорош бобрик частых еловых самосевов, что хочется его погладить, ладонью, и даже в голову тут не приходит, что в этом столь мирном сожительстве родных елочек происходит война с изреживанием: процент изреживания в этой мирной жизни елочек во много раз больше, чем на войне у людей.
Старый пеньЭто уже совсем близко к концу, когда на старом пне вырос кустик черники, и скорее всего это значит, что уже и не пень это, а муравейник, имеющий обличие пня.
Угрюмое деревоВ золотистых оранжевых сорочках рождаются новые веточки елки, и, когда они выходят, сороки летят, и цепляются за невидимые паутинки, и тревожат напрасно всех лесных пауков.
Новорожденные ветки, светло-зеленые на темной старой зелени, частые, изменяли весь вид угрюмого дерева.
Добрая почваСосна поднимала свою крону из года в год все выше и выше, роняя на землю отживающие хвоинки. Она, конечно, не знала, что, поднимаясь, она готовит почву для деревьев, более требовательных к своему питанию, и является деревомпи онером, образующим лес.
Мало-помалу под сосной в небольшом кружке земли, отвечающем кроне, образовалась почва, достаточно готовая для укоренения елки. Мало того! На этом месте как раз приходилась тень от сосны, способная предохранить молодую елочку от мороза и ожогов прямых солнечных лучей.
Так дерево-пионер (сосна), а там подальше светолюбивая береза и осина тоже готовили почву.
И сколько сотен, а может быть, и тысяч семян елей должно было погибнуть, чтобы одно семечко попало на эту добрую почву, на тот самый тенистый кружок под пологом материнского дерева! Так получилось в лесу, что под каждым деревомпи онером, тесно прижавшись к нему, поселилась и начала подниматься маленькая елочка-светлолапка.
Терпение елкиКаждый листик у березы трепещет. Но какая бы ни была буря, еловая иголка не пошевельнется. Каждая ветка березы хлещет по елке, стараясь ее забить. Это мучит елку, но теневыносливое дерево выносит и эту беду и ветру не отдается бездумно.
Ни одна иголочка не пошевельнется от бури, и толь-ко ветки-крылья, покачиваясь, как будто спрашивают совета друг у друга: как же дальше нам быть?
Елка и дубГнались они друг за другом, елка и дуб, вверх к свету, кто кого перегонит.
Не по радости, или жадности, или вольности, или гордости затеяли они этот гон, а по смертной нужде: кто раньше высунется в светлое окошко, тот собой и закроет его и сойдется вершиной кроны с другими деревьями, как победитель. И все, кто останется под пологом в полусвете, те и останутся чахнуть на всю жизнь свою.
Вот почему они и гнались и тянулись вверх, елка и дуб, изо всех сил.
ЕлкаЧем выше поднимается дерево, тем и крылышки-ветки постепенно поднимаются, как будто собираясь по воздуху с силой ударить, — вырвать дерево и унести его к солнцу.
А самые верхние крылышки совсем высоко поднимаются, и на самом верху пальчик елки показывает направление вверх…
Молодой дубИграла кудрявая береза своими листиками, трепетала, осина, и между ними дремал молодой дуб.
Невозможно нежные создания вырастают в лесу из какого-нибудь, желудя, уроненного сойкой или белкой. Нитки, не толще, чем бечевка, поднимаются от земли и расходятся тремя ниточками, такими тоненькими, что удивляешься, как это они держатся.
И каждая из этих трех ниточек, поднимаясь над травами, оканчивается огромным дубовым листом.
Дуб, если попадет на опушку на просеке, не поглядит на соседние елки, а вывернет свои державные суки прямо по ним к свету.
Липа и дубЛипа и дуб в наших подмосковных лесах часто встречаются вместе, как будто ищут друг друга. Весной липа первая зеленеет и как бы вызывает, чтоб и дуб с нею зеленел. Но долго дуб не поддается, и даже когда начнет сам зеленеть, вокруг становится холодно.
Осенью же липа опадает первая, и, когда опадает, дуб, желтый уже, еще долго держится и потом опадает, хоронит под своей листвой липовую.
СоснаСосна осенью теряет не меньше своих двойных хвоинок, чем листьев своих теряет осина. Но сосна на зиму остается все-таки зеленая, а осина голая, сердитая, вся пропитанная своим горьким осиновым соком.
Сосна — святое дерево, ель — мудрое, дуб — могучий, береза — нежна и болтлива.
Лесной шатерЕль почти всегда свои нижние крылья-ветки опускает к земле, и тогда под этими крыльями образуется непроницаемая для дождя палатка. Тут в ненастье, если сам замрешь, собирается Ноев ковчег. Тут и зяблик на ветке нахохлится, и ежик остановится, и кому придется, все пожалуйте! Но больше всего набирается комаров: сердишься, хлопаешь их, и от этого все разбегаются.
