Михаил Булгаков - «Мой бедный, бедный мастер…»
С этими словами Пилат бросился в пропасть…
Так скончался Пилат, при котором страдал Христос на кресте!» (Послед ние дни жизни Пилата… С. 27-30).
Идите же и вы к нему! – Финал романа переписывался Булгаковым не сколько раз. И при этом не какие-то детали уточнялись, а изменялись важней шие мировоззренческие подходы к роману в целом, ибо по финалу можно су дить о главных идеях произведения.
Очень многое зависело от психологического состояния писателя. А оно ухудшалось с каждым годом и с каждым месяцем. Безысходность и тоска ста ли почти постоянными спутниками его жизни.
Как видим, в финале, написанном в ночь с 22 на 23 мая 1938 г., прощенный Пилат бросился по указанной ему дороге за Иешуа Га-Ноцри. Эта же дорога указана и романтическому мастеру с его подругой.
Но вот в финале окончательной редакции на вопрос мастера: «Мне туда, за ним?» – Воланд отвечает: «Нет, зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?»
Мастер и Маргарита Окончательная редакция
Мастер и Маргарита. – Установить точно, когда за романом окончательно закрепилось это название, мы пока не можем. Г.А.Лесскис в комментариях к «Мастеру и Маргарите» пишет: «Это название… появилось в записи Е.С.Булгаковой 12 ноября 1937 г.; оно знаменовало окончательное переос мысление всего произведения, изменение «удельного веса» и значения его персонажей: Воланд уступает место мастеру, сатирическое разоблачение – всечеловеческой трагедии» (С. 64). Б.С.Мягков высказывает иную точку зре ния: «…роман получил свое окончательное название весной 1938 года…» (См.: Б у л г а к о в М. Избр. соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1997. С. 806).
Ближе к истине, на наш взгляд, Б.С.Мягков. Однако в этом важном вопро се необходима точность.
Действительно, 12 ноября 1937 г. Е.С.Булгакова сделала в дневнике следу ющую запись (цит. по подлиннику): «Вечером М.А. работал над романом о Мастере и Маргарите». Запись эта чрезвычайно важна, поскольку до того о романе (названия еще не было) встречаются такие записи: «роман о дьяво ле», «роман о Христе», «роман о Христе и дьяволе», «роман о Воланде» и др. И вот появилась новая запись: «работал над романом о Мастере и Маргари те». Но это еще не название романа, а лишь вариант его: новый, но вариант! Таких намерений у писателя было много. И доказательством тому служат дальнейшие записи в дневнике. 26 декабря: «Вечером у нас Дмитриев, Вильямсы и Борис и Николай Эрдманы. М.А. читал из романа главы: "Никогда не разговаривайте с неизвестными", "Золотое копье" и "Цирк". 1 января 1938 г.: «Вечером были у Вильямсов. Был Коля Эрдман. Просили М.А. почитать из романа. Он читал главу "Дело было в Грибоедове"; 9 февраля: «Миша урывка ми… правит роман о Воланде» (вроде бы возвращение к старым вариантам названия); 16 февраля: «Вечером Миша, урывками – к роману, а я – к этой за писи»; 23 февраля: «Вечером Миша читал мне черновую главу из романа, на меня – сильнейшее впечатление»; 1 марта: «Миша днем у Ангарского, сго вариваются почитать начало романа. Теперь, кажется, установилось у Миши название «Мастер и Маргарита». Печатание его, конечно, безнадежно. Те перь Миша по ночам правит его и гонит вперед, в марте хочет кончить. Рабо тает по ночам».
Во второй редакции дневника (отредактирован в 50-е г.) запись от 1 марта выглядит несколько иначе: «У М.А. установилось название для романа – "Ма стер и Маргарита"».
Итак, окончательное название романа определилось к 1 марта 1938 г.
С. 647…так кто ж ты, наконец?.. – Эпиграф к роману взят Булгаковым из «Фауста» Гёте. Это и закономерно, поскольку «Фауст» сопровождает все творчество Булгакова. Но в «Мастере и Маргарите» это не только дань лю бимому литературному (и музыкальному) произведению, но и камертон ко всему роману: своеобразная идея о «диалектической» взаимосвязи добра и зла. Булгаков понимал, конечно, что идея эта весьма далека от христиан ского толкования добра и зла, о чем свидетельствует тот факт, что в черно вой рукописной редакции романа на великом балу у сатаны присутствуют «директор театра и доктор прав господин Гёте» и «известный композитор Шарль Гуно».
Существует немало переводов «Фауста» на русский язык. Так, в переводе А.Л.Соколовского (СПб., 1902; книга находилась в личной библиотеке писа теля, и в ней много булгаковских помет) данный эпиграф звучит так:
…который ты из них?
Я частица той силы, которая постоянно стремится делать зло, а совершает только благо.
А, например, в переводе Б.Пастернака – несколько иначе:
Ты кто?
Часть силы той, что без числа
Творит добро, всему желая зла.
Булгаков сам делал перевод этого текста, используя, конечно, другие пе реводы, но ориентируясь прежде всего на перевод Д.С.Мережковского, при веденный в его книге «Иисус Неизвестный» (1932):
Я – часть той Силы,
Что вечно делает добро, желая зла.
В книге Мережковского был приведен и немецкий оригинал этого места из «Фауста»:
Ein Teil von jener Kraft
Die stets das Boese will und stets das Gute schafft.
В подготовительных материалах 1938 г. Булгаков выписал именно эти не мецкие слова. При этом в предшествующей редакции текст несколько отли чался от окончательного:
…Итак, кто же ты?
– Я часть той силы, что всегда желает зла
И всегда творит добро.
Гёте. «Фауст».
Изменения в текст эпиграфа писатель внес 24 июня 1938 г.
Написан эпиграф Булгаковым на титульном листе после названия романа. В издании 1973 г. он ошибочно дан после обозначения «Часть первая» перед первой главой и тем самым как бы отнесен к книге первой, а не ко всему ро ману.
В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан. – Начало романа многократно переписывалось. По сохранив шимся рукописям очень трудно определить, на каком именно варианте Бул гаков остановился. И поэтому при подготовке романа к печати после смерти Е.С.Булгаковой (издание 1973 г.) было допущено множество разночтений с текстом, подготовленным Еленой Сергеевной в 1940 г. – сразу же, по све жим следам совместной работы с писателем. В издании 1973 г. начало оказа лось следующим: «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Моск ве, на Патриарших прудах, появились два гражданина».
Вопрос этот носит принципиальный характер, и его необходимо рассмот реть подробно.
В предшествующей ред. было: «Весною, в среду, в час жаркого заката на Патриарших прудах появилось двое граждан».
Затем автор зачеркнул чернилами первые два слова, вставил новое слово «весеннего», и предложение приобрело следующий вид: «В час жаркого ве сеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан».
Нетрудно заметить, что именно этот вариант выбрала Е.С.Булгакова при подготовке окончательного текста (в нем рукою Елены Сергеевны было так же вставлено «небывалого», но зачеркнуто).
Но на этом же листе основной рукописи рукою автора чернилами, ясным почерком вписано: «Однажды, на закате небывало знойного весеннего дня на Патриарших прудах появилось (сначала было «оказалось», но зачеркнуто автором. – В.Л.) двое граждан».
В тетради с поправками к тексту романа, которую М.Булгаков озаглавил «Роман. Отделка» (не путать с тетрадью дополнений к роману), начало рома на переписано автором четырежды, и три раза первые строки полностью совпадают с вариантом, выбранным Е.С.Булгаковой: «В час жаркого весенне го заката…» Четвертый же вариант несколько отличается: «Однажды, на за кате небывало знойного весеннего дня по лип…» (текст обрывается).
Дальнейшая работа над текстом романа отразилась в тетради дополнений к роману, на первой странице которой рукою Е.С.Булгаковой записано: «Пи сано мною под диктовку М.А. во время его болезни 1939 года. Окончатель ный текст. Начало 4 октября 1939 года. Елена Булгакова».
Так вот, в этой тетради роман начинается так: «В час небывало жаркого ве сеннего заката на Патриарших прудах появились два гражданина».
Затем рукою автора синим карандашом сделаны две вставки – в самом начале: «Однажды» и после «заката» добавлено: «в Москве». Простым карандашом зачеркну то и окончание предложения: «появились два гражданина» (это чрезвычайно важно отметить, поскольку Булгакова никак не устраивало это «новшество» Е.С.Булгако вой: во множестве прежних вариантов Булгакова твердо установилось: «появилось двое…»). На этой стадии начало романа приобрело следующий вид: «Однажды, в час небывало жаркого весеннего заката, в Москве, на Патриарших прудах…»
Однако в текст были внесены еще две поправки (чернилами): после «Од нажды» добавлено «весною», и, соответственно, прилагательное «весеннего» оказалось лишним и было зачеркнуто.
Совершенно очевидно, что начальный текст романа в тетради дополнений не получил завершающего вида, особенно если учесть, что зачеркнутое «по явились два гражданина» не было заменено другим текстом. Издатели подо шли к тексту формально, рассматривая указанный фрагмент как последнюю волю писателя и «не замечая» зачеркнутое окончание предложения. В результате «появились два гражданина» было присовокуплено к остальному тексту, и все вместе составило начало романа.
