Петр Капица - Они штурмовали Зимний
В окно кто-то робко постучал. Катя отодвинула занавеску и в сгущавшихся сумерках разглядела улыбающиеся физиономии Демы и Васи. Открыв форточку, она сказала им:
— Подождите минутку, мы сейчас выйдем.
— Кто такие? — спросила тетя Феня.
— Путиловские ребята.
— Ого! Издалека пришли. Значит, не на шутку вы им приглянулись.
Чуть припудрив не в меру раскрасневшиеся щеки, девушки оделись и выбежали на улицу.
— Куда же мы пойдем? — спросила Наташа.
— Куда угодно, — ответили парни.
— Тогда на ярмарку, там весело, — сказала Катя.
Взявшись под руки и заняв почти всю мостовую, они пошли к пустырю, где расположились балаганы и палатки торговцев. На ярмарке горели разноцветные фонари, играли гармошки, щелкали хлопушки, смешно выкрикивали «уди-уди» надувные свистульки.
Парни купили девушкам кулек орехов и уговорили для озорства прокатиться на каруселях. Дема с Васей сели на деревянных коней, а Катя с Наташей — в карету, расписанную петухами.
Кружась под звон бубенчиков и визгливую песню шарманки, парни дурачились — ловили грушу с призовым кольцом, а девушки, видя, как она ускользает от них, заливались хохотом.
Потом они побывали на танцах, в столовой завода «Парвиайнен», названной «Зимним садом», потому что в ней были две кадки с пальмами. Втроем пошли провожать Наташу к райкому. В этот вечер она заступала на дежурство.
— Приходите завтра, только пораньше, — сказала Катя, прощаясь. — Прямо к райкому. Сходим в кинематограф; я давно не была.
— Хорошо, — с готовностью отозвался Василий. — Часа в четыре ждите.
Но на другой день произошло такое событие, что девушки и не вспомнили о кинематографе. Когда Катя забежала в райком, она застала там растерянных дежурных. Звонили из Центрального Комитета партии: нужно было немедленно известить рабочих Выборгской стороны о том, что вечером из Финляндии приезжает Владимир Ильич Ленин. Но как это сделаешь, если заводы и фабрики не работают?
— Давайте напишем плакат и пойдем по улицам, — предложила Катя.
— Ты с ума сошла! — замахала на нее руками Наташа.
— А что, стыдно, по-твоему? Это же Ленин… понимаешь, Ленин едет!
Катя с такой горячностью принялась убеждать подругу, что той пришлось согласиться.
Девушки достали кумачовое полотнище и, написав на нем белилами: «Товарищи! Едет Ленин. Встречайте», — прибили к длинным палкам и вышли с ним на улицу.
Сначала девушкам неловко было идти с плакатом посреди мостовой, но потом, когда к ним стали подбегать любопытные и спрашивать: «А кто такой Ленин? Откуда он?» — они расхрабрились и стали объяснять прохожим. И там, где Катя с Наташей останавливались, скапливалась толпа.
Появились два старика-рабочих, которые видели Ленина на тайной сходке и читали его статьи. Один из них, сказав небольшую речь, заверил присутствующих:
— Ну, теперь держись, буржуи! С Лениным мы своего добьемся.
Старики пошли вместе с девушками. На людных перекрестках они созывали людей и устраивали короткие митинги.
Кокорев и Рыкунов, которые ехали в трамвае с Нарвской заставы, были поражены, увидев с площадки вагона у Медицинской Академии Катю и Наташу, окруженных людьми. Решив, что девушки попали в беду, юноши на ходу соскочили с трамвая и поспешили на выручку. Но тут они заметили плакат и прочли его.
— Вот это здорово! — восхищенно произнес Дема. — Значит, Ленин теперь будет с нами?
— Ну, конечно. Молодцы, девчата, не струсили с плакатом выйти.
А девушки, заметив их, зарделись от смущения.
— Подождите нас около райкома, — шепнула Наташа Деме.
— А с вами разве нельзя? — спросил он.
— Отчего же… можно. Помогайте плакат нести. Взяв у девушек плакат, путиловцы подняли его
как можно выше и пошли впереди.
***
К Финляндскому вокзалу со всех окраин стекались рабочие.
Пришли матросы, солдаты, прибыл даже целый дивизион бронированных автомобилей.
Несмотря на поздний час и пронизывающий ветер с Невы, народу у вокзала скопилось столько, что не могли пройти трамваи. Они все остановились.
Багрово-красный свет факелов колебался на стенах зданий и сотнями огней отражался в стеклах окон.
Кокорев и Рыкунов с трудом пробились вместе с девушками на площадь. Они остановились около отряда вооруженных матросов и стали ждать.
Поезд прибыл только в начале двенадцатого. Но Ленин долго не показывался на площади.
— Не вышел ли он с той стороны? — заволновалась Наташа. — Здесь мы его не увидим.
Но вдруг впереди послышалось: — Ленин... вон Ленин идет!
Толпа заволновалась. За спинами матросов Наташа ничего не видела.
— Поднимите меня, — попросила она у Демы. — Хоть одним глазом взгляну.
Недолго раздумывая, Рыкунов подхватил Ер-шину и усадил себе на плечо. Разом охватив взором всю огромную площадь, заполненную народом, и броневик, над которым скрестились лучи прожекторов, Наташа в этом вздрагивающем бегучем свете разглядела коренастого человека с бородкой. «Ленин», — поняла она и замахала рукой.
Владимир Ильич стоял на башне боевой машины без шапки, в расстегнутом пальто. А площадь неистовствовала, приветствуя его.
— Сейчас он будет говорить, — сказала Наташа и хотела было спуститься вниз, ко Дема удержал ее:
— Сидите, мне не тяжело.
Катя с Василием попытались протискаться поближе к броневику, но их оттеснили матросы и солдаты, сбившиеся в плотные ряды.
Вскоре площадь затихла. Люди слушали Ленина; Наташа видела, как у рабочих и солдат, стоявших ближе к броневику, загораются глаза, отражавшие искорки света прожекторов, и досадовала на ветер, мешавший улавливать полностью фразы.
— О чем он говорит? — поинтересовался Дема, полагая, что Наташа, возвышаясь над всеми, слышит лучше.
— До меня не все доносится, — ответила девушка. — Сначала он поздравлял, а сейчас говорит, что войну надо кончать..
— Тише! — зашикали на них со всех сторон. Наташа, боясь, что Деме тяжело, ухватилась за его шею и спустилась вниз.
Речь Владимира Ильича была недолгой. Он закончил ее призывом:
— Да здравствует социалистическая революция!
Этот клич всколыхнул толпу. Да, да, нельзя оставлять буржуазию у власти: она не кончит войну, не даст земли крестьянам и будет по-прежнему тянуть соки из рабочих. Надо готовиться к новой революции!
Рабочие не только умом, но и сердцем почувствовали, что явился человек, который ясно видит дорогу в будущее и без страха поведет их на борьбу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГРОМ НАД НЕВОЙ
Глава шестнадцатая. ПРИШЛА ВЕСНА
Нева, в отличие от многих рек, имеет не один, а два ледохода. В начале весны она сбрасывает свой лед, а недели через две — три, при ярких лучах почти летнего солнца, гонит по синеве вод вереницы белоснежных хрустальных льдин, плывущих с далекого Ладожского озера.
В такие дни многие петроградцы стекаются к гранитным берегам реки, смотрят на торжественный ледоход и радуются:
— Скоро наступит лето!
Прошедшая зима была снежной. Жители подвалов не зря опасались весны; она принесла им новые бедствия: грунтовые воды пробивались сквозь пол, стены и заливали жилища.
В комнате, где жила Катя Алешина, вода сперва каплями скатывалась с потемневшей от сырости нижней части стены, потом стала пробиваться сквозь щели пола. Пришлось убрать половички, принести кирпичей и на них уложить доски. К вечеру и доски шаткого настила, прогибаясь, стали шлепать по ледяной воде, заливавшей весь пол.
Утром Катя почувствовала острую боль в горле. Казалось, что там застрял осколок стекла. Катя попыталась встать, но от головокружения и слабости опять опустилась на постель.
«Заболела. Вот не вовремя!»
Мать и бабушка тоже с трудом поднялись, — им обеим нездоровилось.
— Хоть бы печку протопить, — сказала бабушка, — все в комнате дух другой будет. Пойду на свалку, может, щепок каких соберу…
Охая, она начала одеваться.
— А ты что лежишь? — спросила мать Катю. — Разве сегодня тебе во вторую смену?
— Нет, в первую... горло очень болит. Мать потрогала Катин лоб и всполошилась:
— Да у тебя жар! Доктора надо позвать. А где мы денег возьмем? Вот напасть, одно к другому.
В соседней комнате, где жил водопроводчик, послышались испуганные возгласы и детский плач.
— Сходи, Луша, узнай, что там стряслось, — попросила бабушка и, прислушавшись к нараставшему плачу за стеной, еще больше встревожилась:
— Никак Семен кончается...
Она поспешила к соседям.
Вскоре голоса за стеной и плач утихли.
Бабушка вернулась в комнату с ребятишками водопроводчика: шестилетней Ксюшей и четырехлетним Сашей.
— Пусть посидят на моей постели, — сказала она. — Не годится детям смотреть на такое... Худо с Семеном, кровь горлом пошла. Всю подушку залил. Придется для вас обоих доктора звать.
