Александр Беляев - Том 5. Прыжок в ничто
Глава I
Начало путешествия едва не превратилось в его конецВ момент взрыва Цандер испытал необычайное, странное ощущение, словно по его телу прошла тепловая волна, от которой оно сжалось, уплотнилось, напряглось. Стенки предохранительного ящика надавили в момент отлета на заключенную в нем воду, вода сжалась, передавая вибрацию скафандру, воздуху и затем телу Цандера.
Он попробовал двигать руками, ногами. Движения в воде были медленными, связанными плотной средою, но это уже было чисто внешним торможением. Нервы и мышцы действовали нормально.
– Алло, Цандер, как вы себя чувствуете? – услышал он в телефон голос инженера, ведущего вторую буксирную ракету.
– Отлично, – ответил Цандер. – Как дела?
– Головная буксирная ракета уже израсходовала горючее и отчалила. Поллит хорошо справился с задачей, не правда ли? Вы даже не заметили. Сейчас я усилю работу мотора своей ракеты. Вы ощутите увеличение ускорения… Ну как?..
– Да, почувствовал, – отвечал Цандер. – Перед тем как вы покинете нас, скажите за секунду, чтобы я мог несколько изменить направление полета. Иначе как бы наш «ковчег» не наскочил на вас. Когда я пущу в ход свои дюзы, «ковчег» сделает порядочный прыжок.
– Есть! – коротко ответил инженер. И через некоторое время сообщил: – Отчаливаем. Всего хорошего. Надеюсь, до скорого свидания… Если…
Но последних слов Цандер не слыхал. Ракета, очевидно, отделилась уже от «ковчега», разорвав при этом телефонный провод. Цандер повернул маховичок. Сразу заработали пять дюз «ковчега». Снова ощущение вибрации. Еще поворот, пять новых дюз начали извергать продукты горения. «Представляю, как скверно чувствовали бы мы себя при таком бешеном ускорении без наших гидроамортизаторов, – подумал Цандер и нажал рычаг. – Что такое? Ракета не изменяет направление полета?»
– Алло, Ганс! Алло, Винклер!..
Молчание. Неужели с ними что-нибудь случилось? «Ковчег» может нагнать буксирную ракету, и тогда они столкнутся.
Цандер поспешно повернул маховичок назад, еще и еще, постепенно выключая дюзы. Пять, три, две… Достаточно. Опасность столкновения миновала. Довольно нескольких секунд, чтобы буксиры снизились и открыли путь для «ковчега». И можно будет снова ускорить полет. Но Винклер, Ганс… Цандер быстро открывает крышку ящика, выходит из него, стаскивает каучуковый костюм и спешит в другой конец ракеты.
Ускорение полета еще значительно. Как только Цандер вышел из воды, он почувствовал большую тяжесть во всем теле. Словно на голову ему надели тяжелый железный шлем, к рукам и ногам привязали по чугунному ядру. Ему стоило больших усилий передвигать руками и ногами. Его окружала воздушная среда, более разреженная, чем на Земле, – ведь в ракете была всего одна десятая нормального атмосферного давления. А между тем Цандеру казалось, что он движется в среде с огромным сопротивлением, словно в вязком болоте, в которое он провалился с головой.
Цандер не дошел еще и до кают-компании, а уже весь был покрыт испариной и тяжело дышал. «Надо было бы мне выключить еще одну дюзу», – думал он.
Внутри ракеты тишина и неподвижность. Глухо стучит мотор инжекторов, подающих горючее. Безвоздушное пространство не передает звуков, и взрывы газов не слышны. При этом ракета летит со скоростью, превышающей скорость распространения звуков. Мирно светят электрические лампочки. Ничто не говорит о том, стоит ли ракета еще на своей взлетной площадке или несется с космической скоростью в пространство.
Дверь в каюту леди Хинтон полуоткрыта, и Цандер мимоходом взглянул, что там делается. Груды спешно наваленного багажа, и посреди каюты длинный большой ящик, в котором пребывает леди. Но Цандеру не до нее. Он спешит к своим товарищам.
Путь кажется бесконечно длинным. Задыхаясь, он прошел кают-компанию, добрался до каюты Стормера и, шатаясь, остановился, чтобы перевести дух. Неужели у него не хватит сил добраться до кормы?.. Глупости! Надо только крепче взять себя в руки. И он вновь начал переставлять свои свинцовые ноги.
Каюта Маршаля… Шнирера… Что это?.. У Цандера закружилась голова. Он ухватился за стену, но тяжесть чугунного тела давила его. Цандер упал. Он стиснул зубы, страшным усилием воли удержался от того, чтобы не потерять сознание, и пополз, чувствуя вкус крови во рту.
Да, ползти было легче, чем идти! Но сознание мутилось… Страшные мысли ворочались в мозгу. Неужели Ганс и Винклер погибли?.. А если сейчас погибнет и он, то весь «ковчег» превратится в летающее кладбище.
Невозобновляемый кислород истощится. Пассажиры один за другим задохнутся в своих «гробах». Восемнадцать трупов будут лететь в «ковчеге». Потом истощится и горючее работающих моторов. Ракета будет лететь по инерции. Но сила земного притяжения еще не преодолена. Что станет с ракетой? Или, быть может, она попала в сферу притяжения Луны? Нет, рано. Скорее всего ракета будет носиться вокруг Земли, как ее новый спутник… Мертвый спутник с мертвыми телами. «Фу, черт возьми! Лео Цандер, ты должен доползти! В кормовой части ракеты, как и в капитанской рубке, есть аппараты управления. Там можно изменить работу дюз. Ползти, ползти!..»
Вот наконец и каюта номер два – Ганса. Дверь, к счастью, открыта. Каюта пуста… Ящик открыт… На полу валяется скафандр… Что с ними?..
Цандер собирает последние силы. Он уже не ползет, а передвигается вперед судорожными движениями выброшенной из воды рыбы. Последняя каюта… Цандер вползает в нее.
Посредине каюты стоит открытый ящик. В нем полулежит Винклер. Ганс в водолазном костюме с открытой головой лежит, положив руки на плечи Винклера, как Ромео над гробом Джульетты.
Первой мыслью Цандера было – ползти к ним и попытаться привести их в чувство. Но, вспомнив о причине их болезненного состояния, Цандер, собирая последние силы, пополз к последней, кормовой каюте. Он вновь почувствовал вкус крови во рту. Регулятор был всего в нескольких шагах от него. Еще одно нечеловеческое усилие. Засыпанный землей чувствует себя, вероятно, не хуже… Рука медленно тянется к маховичку…
Лампочка светит над головой. Где он? Что произошло?.. Цандер с трудом пытается вспомнить. Он поднимает руку вверх. Пытается подняться и только от одной этой попытки взлетает вверх, оттолкнувшись рукой от пола. Значит, ему все-таки удалось выключить моторы. Сознание совершенно возвращается к нему.
Мысль работает с необычайной четкостью и легкостью. Скорее на помощь Гансу и Винклеру!
Он спешит выбраться из каюты, но это не так-то легко. Нет больше работы моторов, ракета летит по инерции, а это то же, что падать с высоты. Тела потеряли свой вес. Цандер, отталкиваясь от стенок, мечется по каюте, как бильярдный шар от лузы к лузе. Наконец ему удается ухватиться за ремешок у стены. Перебирая ремешки, он быстро выбирается из каюты, цепляется по стенке коридора, «влезает», как на крышу, в каюту Ганса.
Фингер уже самостоятельно сидит на полу и смотрит на Цандера, как только что проснувшийся человек. Винклер лежит еще без памяти. Его невидящие глаза полуоткрыты, тонкая струйка крови застыла у рта. Ганс вскакивает на ноги, тотчас летит к потолку, ударяется головой, летит вниз, снова вверх и так продолжает прыгать, словно игрушечный чертик в стеклянной банке, пока Цандер, пробравшийся к нему по «полу», не хватает его за ногу.
– Что случилось? – спросил Цандер. – Как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке – недаром тренировался, а вот с Винклером, кажется, плохо. Надо сбегать или «слазить» в нашу аптечку.
– Но что у вас произошло?
– Сейчас расскажу. – Ганс, цепляясь за ремешки, уползает с быстротой обезьяны и через минуту возвращается с нашатырным спиртом, одеколоном, камфорой, шприцем.
У Цандера еще трещала голова и горели веки глаз, словно засоренные острыми песчинками, но он принялся приводить в чувство Винклера. Ганс, помогая ему, рассказывал:
– Все наделала эта мадам вертихвостка. Надо было поскорее уложить ее. А она, вместо того чтобы выслушать нас, в истерику. Кое-как справились. Уложили, закрыли. Так она еще в дыхательную трубку кричит: «Варвары! Изверги! За что вы загнали меня в гроб? Проклятые!» Пока с ней возились, сами не успели лечь в амортизатор. Начали одеваться, бросило нас вот к этой стенке. Слышу, будто Винклер стонет. Это когда я сам немного в память пришел. Голова разламывается, руки-ноги не слушаются – ползу. До него дополз, хотел надеть ему скафандр и уложить в стабилизатор, да сам возле него и свалился.
Цандер покачал головой.
– Надо бы вынуть доктора из ящика, – сказал Ганс.
– Иди, Ганс! – сказал, улыбнувшись, Цандер. Он все больше начинал любить и ценить этого юношу.
Прошло на земных часах несколько минут, которые Цандеру показались очень долгими. Несмотря на все меры, Винклер не подавал признаков жизни. Наконец из-за боковой стенки двери показались доктор и Ганс. Доктор был, как всегда, в черном, наглухо застегнутом сюртуке. Ганс предупредил его о способе передвижения, и Текер быстро подполз к Винклеру и осторожно стал на колени, воздерживаясь от резких движений, которые могли бы отбросить его далеко от пациента. Медленным движением он вынул из внутреннего кармана стетоскоп – непременную принадлежность его профессии. Подумав, он так же осторожно переложил его в левую руку и взял правой рукой Винклера, нащупывая пульс.
