Борис Можаев - Падение лесного короля
— А вот и виновник торжества! Прошу к столу! — приглашал он Конькова, бережно ведя под локоток. — Ну, капитан, здорово разрисовал ты наши порядки по части лесозаготовок. Всем досталось, а мне больше всех. Всеволод Николаевич сел на свое место и хитро подмигнул Конькову. — Только вот какая оказия: твой оппонент, прокурор Савельев, говорит, что спорить не о чем. Дело, которое он отобрал у тебя, освещается не с той стороны. Юридическое начало перепутал с хозяйственным.
— Давайте разберемся, — кто что перепутал? — Коньков вынул из кармана коробку спичек, погремел ею, поочередно глядя на каждого собеседника. Вот вам коробка спичек. Чтобы спичка зажглась, ее нужно провести с нажимом по коробке. Тогда вспыхнет огонь. — Он вынул спичку, зажег ее и приподнял кверху. — От этого огня может сгореть и дом, и целый поселок. Причина зла — вот она — спичка. Ведь можно и так на вопрос ответить. А как же руки, которые пустили ее в дело? Они что же, значит, ни при чем?
— Да что ты нам здесь побасенки рассказываешь? — не выдержал Савельев, перебивая его.
— А то и рассказываю, что этими руками были мы с вами, — живо обернулся к нему Коньков и с выдержкой поглядел на него, потом на Стародубова. — Что скажешь, как он его заготавливает? Какими методами? С луны вам приходил этот лес? Вы его только по колхозам распределяли. А вы, товарищ прокурор, тоже не знали, каким образом добывают лес?
— Ты не путай божий дар с яичницей, — зло сказал Савельев. — Одно дело — промысел, а другое метод, которым он осуществляется.
— Ну, конечно, методы были скрыты за семью замками. Волшебник Чубатов проводил сеанс черной магии. Алле-хоп! — и бумажные ведомости превращались в кубометры чистого леса.
— Я прокурор. И какое мне дело, в конце концов, до заготовки леса?
— Как? Ты же присутствуешь на заседаниях исполкома? — вскинул удивленно голову Всеволод Николаевич и, обернувшись к председателю, спросил: Никита Александрович, разве вы на исполкоме не решали вопрос о заготовках леса?
— Решали, — слегка конфузясь, ответил Стародубов.
— И что же, Савельева не приглашали на исполком?
— Был Савельев на исполкоме, — помедлив, ответил Стародубов.
— Ну, как же так, Владимир Федотыч? — с недоумением спросил Всеволод Николаевич, разводя руками и выпячивая нижнюю губу.
Чуть пригнув голову, Савельев с расстановкой сказал:
— Повторяю: я прокурор и моя обязанность следить за выполнением закона.
— Да, это ваша обязанность, — прихлопнул ладонью об стол Всеволод Николаевич. — Но никто нас с вами не отстранял и от другой обязанности: наведения порядка в районном хозяйстве… Я так думаю, товарищи, что вопрос о лесозаготовках надо поставить на бюро. И там хорошенько разобраться, кому давать пышки, а кому шишки. Твое мнение, Никита Александрович?
— Будем собирать бюро, — Стародубов шумно вздохнул и добавил: — Дело Чубатова — не частный вопрос.
— Вот именно, не частный вопрос! — Всеволод Николаевич поднял палец кверху. — Следователь прав, Савельев!
— Так что ж, прикажете дело прекращать? — спросил тот как бы с обидой и вызовом.
— Я не областной прокурор… — Всеволод Николаевич подался грудью на стол и пристально поглядел на Савельева.
Тот слегка смутился и сказал извинительно:
— Да не в том дело…
— Вот именно, — как бы согласился с ним, не требуя иных пояснений, первый секретарь. — Я не хочу исполнять чужие функции, но вижу: дело Чубатова в надежных руках, и отстранять Конькова не советую. — Последние слова произнес с нажимом.
— В самом деле, Владимир Федотович, тут что-то от недоразумения или от амбиций. Такие стычки бывают. Надо снисходить как-то, сообразуясь… Стародубов запутался в словах, но смотрел на Савельева с затаенной надеждой.
— Да я не против, в общем-то… — Савельев поглядел себе на руки, похрустел пальцами. — Пусть работает… Но чтобы принципы не нарушались.
— Это само собой! — подхватил Коньков, вставая. — Разрешите идти?
— Идите и работайте. — Всеволод Николаевич встал и пожал ему руку.
— Премного благодарен!
Коньков по-военному повернулся, щелкнул каблуками и вышел вон.
1975
