Валентин Овечкин - Собрание сочинений в 3 томах. Том 3
Из А. Одинцова выйдет крупный литератор, если он не остановится на фактографии, смелее пойдет на обобщения, отбор и типизацию самого главного.
Об очерке Леонида Иванова можно сказать следующее. Кто хочет по-настоящему узнать, что представляют собой так называемые «деревенские проблемы», причем проблемы сегодняшние, далеко еще не решенные, кто хочет знать, как их много, этих проблем, как они серьезны, какой вдумчивости, осторожности (и в то же время смелости) требуют для своего решения, пусть прочитает «Сибирские встречи». И наверняка он увидит в этом очерке, написанном на сибирском материале, много типичного для колхозов и Дона, и Пензенской области, и Днепропетровщины.
Оба очерка написаны мастерски. Это настоящая, умная, интересная, волнующая — без всяких скидок на «второсортность жанра» — литература.
Надо подумать о массовом издании этих очерков. Их надо обязательно довести до самого широкого читателя, особенно — деревенского читателя. Сборники очерков на злободневные деревенские темы у нас периодически издаются. Но у таких сборников обычно небольшой тираж, и они очень велики по объему; в них участвует много авторов, не у каждого читателя хватит терпения перечесть всех авторов. Иной раз до хорошего очерка и не доберешься сквозь толщу посредственных вещей.
Превосходные очерки Леонида Иванова и А. Одинцова надо выделить для отдельного издания — для начала пусть хотя бы небольшими по объему книжками. Не нужно действительно ожидать, пока у этих новых авторов литературная борода отрастет по пояс. И чем скорее издать их очерки массовым тиражом, тем лучше, тем больше пользы принесут они людям, практически занимающимся колхозным строительством.
1957
Думы и предложения публициста
Нет, пожалуй, необходимости представлять читателю Ю. Черниченко — его умная и горячая публицистика на деревенские темы, очерки и статьи, печатавшиеся в журнале «Новый мир», газете «Советская Россия», в которой он работает разъездным корреспондентом, привлекли уже внимание определенного круга читателей, интересующихся насущными проблемами деревни. А таких читателей, у которых возникает глубокий интерес к совхозно-колхозному строительству, много и становится все больше, — так как от скорейшего подъема сельского хозяйства зависит улучшение жизни не только самих колхозников и рабочих совхозов, но и жителей городов.
Ю. Черниченко много ездит по стране, много повидал; ездит не «галопом по Европам», а надолго задерживаясь в каждом новом месте для основательного изучения его особенностей. В этой небольшой книге собраны его очерки о делах на сибирской целине, написанные тогда, когда мало еще кто из писателей отваживался бить тревогу по поводу отсутствия какой-либо разумной системы в целинном земледелии и грозной опасности эрозии почвы и наступления сорняков; есть в книге очерк «Осень под Шадринском» — об урожаях последователей курганского колхозника-ученого Терентия Семеновича Мальцева, о котором каждый писатель, знающий близко Т. С. Мальцева, не устанет писать до той поры, пока и теория и практика нашего земледелия не сделает всех необходимых выводов из «Мальцевской системы» и результатов ее применения на полях Зауралья; в книге дан очерк «Стрелка компаса» — о Кубани и Вологодчине, где автор, используя весьма благодарный прием сравнений и «сталкиваний», анализирует с большим знанием дела достижения и резервы сельского хозяйства двух очень разных краев; есть в книге и «Смоленские письма» — очерки о специфике нужд колхозов и совхозов нечерноземной полосы.
Мне приходилось бывать почти во всех местах, описанных в очерках Черниченко. И многие из людей, которых он упоминает, знакомы мне. Наблюдения Черниченко во многом совпадают с моими. Отрадно видеть в лице Ю. Черниченко новый тип публициста — не дилетанта и не верхогляда в деревенских вопросах, человека вооруженного солидной экономической и агрономической подготовкой. Автор умеет глядеть в корень вопроса, добираться до первопричин. Умеет считать. И умеет заразить читателя своей любовью и вниманием к цифре, живой статистике, к глубокому, пытливому анализу явлений. Надо добавить — к честному анализу. Ибо мы знаем, как на арифмометрах конъюнктурщиков иногда и дважды два получается не четыре, а семь с половиной.
Очерки Ю. Черниченко содержат немало и ценных практических предложений по укреплению экономики колхозов и совхозов. Во всех ли случаях автор прав или же есть иные, более действенные пути решения поднятых им вопросов — это можно установить, выслушав и специалистов сельского хозяйства, и дельных публицистов, занимающихся деревенскими темами. Но так или иначе предложения его стоят на реальной почве, достаточно подкреплены объективной подачей фактов и поэтому заслуживают большого внимания.
1965
2. Внутренние рецензии
О повести И. Василенко «Звездочка»
Глубокой любовью к советской молодежи проникнута последняя повесть И. Василенко «Звездочка».
Сразу и не разберешься, прочитав и перечитав вторично и в третий раз повесть, — в чем секрет ее занимательности, чем она так берет за душу в одинаковой мере и подростка и взрослого читателя? Мастерски разработанным сюжетом? Да, но не только сюжетом. С половины повести автор пишет главы на «сухом» производственном материале. Тут и собрание учащихся-ремесленников, с подведением итогов соцсоревнования («Чье будет знамя?»), и подробное описание первого прихода ребят на завод («Гудок»), и начало их работы на станках («ДИП-200»), и борьба за выполнение норм — простые вещи, а читаются эти главы с особенным интересом. Лучше всех удались они автору.
Пристально изучив жизнь ремесленников, детально ознакомившись с производством, зная психологию рабочей молодежи, автор сумел очень правдиво, предельно просто, без прикрас и в то же время романтично показать вступление ребят в среду рабочего класса. В повести много поэзии труда, она чиста благородством чувств и поступков ребят и их воспитателей. Даже такой эпизодический персонаж, как главный инженер завода, сказавший в повести ремесленникам всего лишь несколько слов, но слов не затаенных, горячих, убежденных, от всего сердца, — и тот живет, запоминается, и его успеваешь полюбить, хочется сказать ему: «Спасибо тебе, Валерий Викторович, за то, что так хорошо принял на завод наших детей».
В повести много настроения, глубокого и значительного подтекста. Борьба характеров (Паша Сычев и Маруся Родникова) выходит далеко за пределы тематики «детской» литературы. Эти характеры могут быть целиком перенесены и в мир взрослых людей, потому, должно быть, и интересует повесть взрослых читателей.
А у юношества, особенно у учащихся ремесленных училищ, у молодых рабочих, повесть Василенко будет любимой книгой. Воспитательное значение ее огромно. Она поднимает любовь к труду, честь именоваться рабочим, заставляет задумываться над многими вопросами, касающимися культуры и творчества в труде, она воспитывает в рабочих чувство дружбы и соревнования.
«Звездочка» — большая удача нашей литературы. Если вообще о рабочих за последние годы написано мало книг, то молодое поколение рабочего класса, трудовые резервы, ремесленники совсем выпали из поля зрения писателей. А ведь в них — наше будущее. Наших писателей созидание заводов, пафос строительства интересовали всегда больше, чем жизнь рабочих.
И. Василенко в известной мере восполняет этот пробел. «Звездочка» — яркая страница именно из жизни рабочей молодежи.
Талантливая повесть Василенко заслуживает самого широкого распространения, массовых тиражей.
15/VI 1948
О пьесе Ивана Щеглова «Лес дремучий»
Первое впечатление от прочтения пьесы — автор безусловно талантлив, знает то, о чем пишет, деревню, крестьян времен 30-х годов, владеет народной речью, язык его персонажей подлинно народен, без фальши.
Пьеса читается с интересом, есть в ней и характеры и действие. Думается, что она сценична, хотя и нелегка для постановки.
Задаешь себе вопрос: имеет ли сейчас право на существование пьеса о первых шагах коллективизации? Конечно, имеет, если хорошо написана. А допустимо ли выводить в пьесе на первый план кулацкую семью? По-моему, допустимо. У нас много написано пьес, повестей, романов о том, что дала коллективизация крестьянству. А вот пьеса о том, на месте какой жизни возникли колхозы, что «отняла» коллективизация у крестьян. Отняла идиотизм старой деревенской жизни, кулацкие зверства, «собственническое свинство». Об этом не вредно вспоминать нынешним колхозникам.
Я представляю себе, что можно было бы написать пьесу только о кулаках, об их агонии, гибели, о распаде кулацкой семьи, о разрушении старых устоев, где коллективизация лишь шумела бы за окнами (как в «Егоре Булычове» революция), и тем не менее это была бы советская, нужная нам пьеса.
