Лев Кассиль - Человек, шагнувший к звездам
СПИСОК МЕЧТАНИЙ
У каждого человека, как и у всего человечества, есть свой список заветных мечтаний. Величайшую, казалось, самую несбыточную мечту о справедливом переустройстве жизни мы первыми осуществили в нашей стране: на полях списка исторических мечтаний у раздела «Социализм» мы уже поставили отметку о выполнении. И ничто на свете не сможет поколебать нашу уверенность в том, что недалека пора, когда сбудутся один за другим все самые смелые помыслы человечества.
Завоевать межпланетные пространства, проникнуть в иные миры — одно из давнишних мечтаний обитателей земного шара. В самом деле, неужели человек обречен довольствоваться лишь одной крупинкой мироздания — маленькой Землей? Фантасты бередили самолюбие обитателей нашей планеты. Ученые искали способов достичь звездных миров или по крайней мере Луны. В отважных умах рождались различные догадки, то научные, то фантастические. Так, веселый гасконский поэт XVII века Сирано де Бержерак выдумал целых семь способов полета на Луну один другого удивительнее. Он, например, предлагал, как пишет Эдмонд Ростан, «сесть на железный круг и, взяв большой магнит, забросить вверх его высоко, пока не будет видеть око: он за собой железо приманит. Вот средство верное. А лишь он вас притянет, схватить его быстрей и вверх опять… Так поднимать он бесконечно станет».
Или, заметив, что от Луны зависят приливы и отливы, рекомендовал: «В тот час, когда волна морская всей силой тянется к Луне», выкупаться, лечь на берегу и ждать, пока сама Луна не притянет вас к себе.
Но один из советов Бержерака был не так уж далек от истины. Это способ номер три: «…Устроивши сперва кобылку на стальных пружинах, усесться на нее и, порохом взорвав, вмиг очутиться в голубых равнинах».
Жюль Верн послал своих выдуманных героев на Луну в пушечном ядре. Герберт Уэллс заставил своего героя изобрести особое вещество, не пропускающее будто бы земного притяжения. Окружив этим веществом («кэворитом») летательный аппарат, герой Уэллса покинул Землю и устремился к Луне, открыв для этого «кэворитовые» заслонки на той стороне своего снаряда, которая была обращена к древнему спутнику Земли.
Были выдуманы романистами и еще разные способы космических полетов, но…
УЧЕНЫЕ НЕ СОГЛАШАЮТСЯ…
Да, наука опровергала все эти остроумные выдумки фантастов. Ученые с сомнением покачивали седыми головами, вооружались очками и цифрами и доказывали, что, например, в пушечном снаряде человеку лететь никак нельзя: ядро вылетит из пушки сразу с огромной скоростью, необходимой для совершения дальнейшего полета, толчок будет столь ужасен, что никакие матрацы, пружины или ванны со специальной жидкостью, амортизирующей удар, не спасут пассажиров. Собственный вес расплющит их в момент выстрела. И затем, ну хорошо, допустим, этого каким-то чудом не случится и вы долетите до Луны. А обратно?.. Кто вами выстрелит?
Так же расправилась наука и с «кэворитом» Уэллса. Законы физики напомнили, что если бы даже и можно было найти вещество, «заслоняющее» тело от притяжения Земли, то, чтобы задвинуть такую заслонку, понадобилось бы затратить столько же энергии, сколько требуется, чтобы вынести тело за пределы земного тяготения, то есть забросить его на такое расстояние от нашей планеты, где сила ее притяжения равна нулю. Иначе это противоречило бы одному из основных законов природы — закону сохранения энергии. А кроме того, над таким веществом, способным «заслонять» тела от тяготения Земли, образовался бы в атмосфере вихревой колодец, в котором воздух, не удерживаемый земным притяжением, стал бы уходить в космическое пространство и вся атмосфера бы «вытекла» через такую воздушную шахту.
Что же, значит, человечество навсегда приковано к Земле и надо оставить все попытки оторваться от нее?
Аэроплан? Но он может летать, лишь опираясь на воздух, черпая в его сопротивлении подъемную силу. Пропеллер не потянет аппарат в безвоздушном межпланетье, так как будет вертеться впустую. Воздушный шар? Дирижабль? Но ведь они тоже плывут только в атмосфере, несомые газами, более легкими, чем окружающий воздух. В пустоте они не могут держаться.
Ученые качали головами, терли очки, но выхода не видели.
ПУТЬ ЛЕЖИТ ЧЕРЕЗ КАЛУГУ
Но вот единственная возможность выхода человека во вселенную была найдена. Она была найдена у нас в России в 1883 году скромным учителем города Боровска, переехавшим через несколько лет в Калугу.
С тех пор путь человечества к звездам лежит через Калугу. Мир давно признал это.
Когда-то городок на Оке был отмечен в истории пребыванием в нем в дни смуты храброго вождя повстанцев — свободолюбивого Болотникова и самозванца, наделенного прозвищем «Тушинский вор».
Позже Калуга была известна как место последнего водворения низложенных владетельных особ. Однако не низложенным самодержцам, не самозванцам, а гениальному самоучке обязана Калуга своей мировой славой.
В Калужском доме-музее Циолковского хранится, как сообщает Б. Воробьев — автор одной из книг о знаменитом ученом, курьезная старинная литография. Удивительное совпадение! На литографии, изданной в 40-х годах XIX века в Москве или Петербурге, изображена как раз Калуга, над которой летит фантастического обличья аппарат. И надпись под литографией гласит: «Возвращение воздухоплавательной машины из Бомбея через Калугу в Лондон». В центре литографии на фоне старой Калуги изображен пьяный мужик. Жена теребит его за бороду, чтобы разбудить, и показывает на небо, в котором летит диковинное сооружение, несколько смахивающее на аэроплан.
Эта комическая литография в какой-то мере оказалась пророческой. Именно Калуга стала первой в мире столицей для ракетостроителей и будущих звездоплавателей. Именно отсюда идет путь в мировое пространство. И открыл этот путь удивительный человек, великий ученый, в которого по прошествии многих лет вырос глухой провинциальный мальчик Костя, когда-то мечтавший в тишине о звездах.
В 1932 году я ездил поздравлять его с семидесятипятилетним юбилеем, который отмечали первыми земляки звездоплавателя.
На моем пригласительном билете рядом с привычными лозунгами об овладении техникой было напечатано скромным, но степенным шрифтом: «Завоюем стратосферу и межпланетные пространства».
И когда я засыпал в вагоне, мне казалось, что Калуга — это только передаточная станция, а там, за Калугой, начинается уже вселенная, как за рейдом — открытое море.
Я даже был слегка разочарован, проснувшись на следующее утро: проводник, разбудив меня, не объявил: «Станция Марс, кому пересадка на астероиды — выходите»… Нет. Он потянул меня за ногу и сказал безразличным голосом:
— Вставайтя. Калуга.
БРУТ № 81
Выйдя на перрон калужского вокзала, я был еще более разочарован. Сонный ландшафт районного города простирался перед нами. Но в книжном киоске я увидел на видном месте книжку «Звездный мир». Правда, обложка ее наводила мысль скорее на корь, чем на Млечный Путь, но все-таки, значит, в городе думали о звездах. Потом, стоя в очереди на автобус, я слышал, как разбитной молодой колхозник читал вслух сегодняшний выпуск местной газеты.
— Пионер… межпланетных… сообщений, — читал он отрывисто, но не сбиваясь.
Когда я спрашивал, где же живет великий человек, к которому я приехал, мне сообщали адрес не только с большой охотой, но и с нескрываемой гордостью, с явным удовольствием. Меня брали под руку. Выводили на дорогу. Называли номер дома, улицу и напутственно устремляли палец вдаль.
Только один старичок, этакий трухлявый сморчок, вросший в собственную бороду, значительно поправил чесучовый картузик.
— А-а… небесный кустарь? — сказал он пренебрежительно. — Затрудняюсь вам назвать точно… где-то там, у Оки, на Коровинской.
Тихие калужские улицы носили тогда звучные названия. Бывшая Коровинская, переименованная в проспект Брута, кое-как продержавшись два-три квартала по-городскому, быстро никла затем к Оке. Тут была тишина почти уже межпланетная… Ее нарушали лишь гуси. Их не-го-го-дующая вереница, валко извиваясь, пересекала улицу. Песчаные дорожки вокруг дома № 81 были испещрены звездчатыми гусиными следами.
«Брут № 81» — так надписаны на всех языках мира конверты, проштемпелеванные калужской почтой и ныне хранящиеся в музее. И я тоже остановился возле дома № 81 по проспекту Брута.
Маленький сельский домик. Курица шарахнулась с крыльца, когда я приблизился. Над калиткой ржавый герб страхового общества, кажется, «Саламандра», а над ним — более свежая дощечка с советским гербом и фамилией хозяина, расположенной по обе стороны эмблемы: «Циол — советский герб — ковский». Хотя я заранее знал это, меня все же охватывает некоторое волнение. Здесь живет Циолковский — изобретатель стратоплана и звездолета. Человек великих предугаданий, научный прорицатель великих технических открытий. Человек, имя которого поразило мое воображение еще в детстве. Здесь живет Константин Эдуардович Циолковский — «пионер межпланетных сообщений», как сказано о нем в сегодняшней калужской газете.
