Лев Кассиль - Человек, шагнувший к звездам
Обзор книги Лев Кассиль - Человек, шагнувший к звездам
Лев Абрамович Кассиль
Историческая победа советской науки — запуск первых искусственных спутников Земли — овеяла новой славой всемирно известное имя великого русского изобретателя и ученого Константина Эдуардовича Циолковского. Ведь ракеты, доставившие спутники на орбиты, воплотили в себе идеи и технические принципы, гениально открытые и разработанные Циолковским еще в конце прошлого столетия.
В этой книге писатель Лев Кассиль, лично знавший К. Э. Циолковского при жизни, бывавший у него в Калуге, переписывавшийся с ним, дает живой литературный портрет знаменитого ученого, рассказывает о своих встречах с ним, о его удивительной жизни и замечательных изобретениях, впервые открывших для человечества «путь к звездам».
Попутно автор делится своими воспоминаниями об освоении нашей наукой стратосферы, изучение которой Циолковский считал первым шагом на пути в космос.
ЧЕЛОВЕК, ШАГНУВШИЙ К ЗВЕЗДАМ
Туда, в серебро межпланетного льда,
Сквозь вьюгу, сквозь время, сквозь гибель, туда!
Мы мчимся. И лучшего жребия нет нам,
Чем стать человечеством междупланетным.
П. АнтокольскийВ НОЧЬ НА 5-е
Внезапная тишина объяла эфир.
Только что из-за тюлевого экрана приемника слышалась приглушенная музыка, которая не мешала мне работать, а моим домашним, давно уже улегшимся, — спать крепким сном. И вдруг все стихло…
Я взглянул на часы. Нет, еще не время замолкать московскому радио, да и не прозвучали гимн и пожелание доброй ночи, которые по традиции замыкают день в нашем эфире.
В чем дело?! Я покрутил ручку приемника, попробовал его на разных диапазонах. Нет, приемник работал. Хорошо были слышны какие-то далекие заграничные станции. Над Западной Европой звучали голоса дикторов, передававших вечерние сообщения. Где-то томно квакали саксофоны. Там танцевали, обменивались новостями, рекламировали какие-то шарики от пота. А наши радиостанции почему-то вдруг дружно смолкли.
Мне стало чуточку не по себе. Что означает это странное молчание? Казалось, будто весь эфир над нашей страной чего-то ждет.
Я сидел за своим столом, поглядывая то на притихший приемник, в котором струился легкий шорох пространства, внезапно ставшего безмолвным, то в окно. Там, за окном, было беззвездное небо, закрытое тучами, которым придавал бронзовый отлив еще не полностью погашенный на ночь свет Москвы. И горела в небе ярко и недреманно лишь одна большая красная звезда, видная из окна моей комнаты, — кремлевская звезда, одна из пяти.
Все было знакомым, обычным для этого ночного часа. Столица уже затихала, лишь легонько урча запоздавшими машинами да чиркая по мокрым проводам над улицами искрящими дугами троллейбусов, спешивших на покой.
Все было обычным. Необычной была лишь тишина в эфире.
И вдруг приемник ожил.
— Передаем сообщение ТАСС, — услышал я.
В комнате раздался голос диктора, голос негромкий, как мне показалось, сдерживавший нетерпеливое желание скорее сообщить нам что-то чрезвычайно важное. И я услышал весть о том, что осуществлено одно из самых дерзновенных стремлений человечества, и день, который только что кончился в Москве, был первым днем новой космической эры для нас, жителей Земли.
— …создан первый в мире искусственный спутник Земли, — читал диктор, — четвертого октября 1957 года в СССР произведен успешный запуск первого спутника…
— …В настоящее время спутник описывает эллиптические траектории вокруг Земли…
— …Над районом города Москвы пятого октября 1957 года спутник пройдет дважды — в один час сорок шесть минут ночи и в шесть часов сорок две минуты утра по московскому времени…
— …В России еще в конце девятнадцатого века трудами выдающегося ученого К. Э. Циолковского была впервые научно обоснована возможность осуществления космических полетов при помощи ракет…
— …Искусственные спутники Земли проложат дорогу к межпланетным путешествиям, и, по-видимому, нашим современникам суждено быть свидетелями того, как освобожденный и сознательный труд людей нового социалистического общества делает реальностью самые дерзновенные мечты человечества.
Он явно волновался, читавший нам и всему миру это сообщение. Слишком непривычно было все, о чем говорилось. Ведь речь шла о наших современниках, обретших теперь реальную возможность увидеть в своих рядах человека, который первым отправится в межпланетное путешествие.
Ничто не изменилось за окном. Все так же стелились слегка подсвеченные огнями октябрьские тучи, и, вероятно, все так же горела та красная звезда, что видна из моего окна, но мне казалось, что она запылала еще ярче, словно ее накалил свет великой гордости за наш народ-звездоносец — гордости, переполнившей, должно быть, в эту минуту сердце каждого, кто слышал историческое сообщение.
А где-то там, за тучами, закрывшими звездное небо над столицей, невообразимо высоко, в неведомой глухомани космоса стремил свой полет первый искусственный спутник нашей планеты. Впервые создание человеческих рук, несомое силами, которые постиг и расчислил человеческий гений, поднялось в мировое пространство, стало предметом космическим, движущимся, как и другие космические тела, по законам движения небесных тел.
В древней русской былине, одной из самых горьких в жизнерадостном эпосе народа, поведано о богатыре Святогоре — великане, что возомнил, будто он в силах поднять переметную суму, в которой была сокрыта «тяга земная». Никому не удавалось вскинуть ее, кроме Микулы Селяниновича — сына самой земли-матушки, наделенного всей ее мощью. И когда Святогор-великан, нигде не находивший применения своей неизбывной силе, попробовал поднять суму с «тягой земной», ушел он по колени в землю, лопнули от натуги жилы в богатырском теле, и нашел тут Святогор смерть свою, а маленькая переметная сума так и осталась на месте,
Давно уже мечтал человек справиться с этой «тягой земной», то есть вырваться из пут земного притяжения, одолеть неколебимую власть тяготения Земли… И вот впервые совершен подвиг, который был не по плечу самому Святогору. Ведь там, внутри запущенного почти уже в звездные края спутника, предметы ничего не весят: центробежная сила уравновешивает земное тяготение. Новая маленькая луна, сработанная людьми нашей страны, запущена со скоростью, достаточной для того, чтобы какое-то довольно продолжительное время самостоятельно вращаться вокруг нашей планеты.
Я долго не мог заснуть в ту памятную ночь. Будил домашних, звонил друзьям, поднимал их своим поздним звонком… Но никто не обижался. Я знал, кому можно звонить среди ночи, будя такой вестью, Звонили и мне. Нам, беспокойному племени мечтателей, в эту ночь не спалось.
И, созваниваясь, поздравляя друг друга со свершенным дерзанием, с осуществлением одного из величайших мечтаний людей, мы все вспоминали о человеке, чья мечта, чей гений и мудрая догадка сделали возможным то, что произошло в ночь на пятое октября 1957 года.
В ГЛУШЬ ВСЕЛЕННОЙ
Скарлатина — зуд, бред, жаркий звон в ушах и потом — тишина. Толстый кокон тишины обмотал голову десятилетнего Кости. Звуки еле-еле пробивались через эту немую толщу. Мир, казалось, отступил, мир ушел страшно далеко. Его многозвучный грохот стих до шороха. Мальчик очутился, словно Робинзон, на островке в великом и таком до ужаса тихом океане, на островке необитаемом, омываемом безмолвием, никогда не посещаемом звуками. И Костя понял, что он оглох.
«Я как бы отупел, ошалел, — вспоминал он впоследствии, — постоянно получал насмешки и обидные замечания. Способности мои ослабевали. Я как бы погрузился в темноту. Учиться в школе я не мог, учителей совершенно не слышал или слышал одни неясные звуки. Но постепенно мой ум находил другой источник идей — в книгах…»
Кто знает, может быть, благодаря этой глухоте Костя и стал дружить со звездами. Ему было легче разглядеть звезды, чем расслышать товарищей. И Луна, скажем, была для него немногим более беззвучной, чем Земля. А недосягаемая таинственная глушь темного неба, глушь вселенной, не подавляла, не пугала его своей черной немотой: звездные миры казались оглохшему мальчику не такими уж далекими в этом вообще нерасслышимом, отступившем от него мире. Тогда впервые, должно быть, шевельнулась в Костиной голове совсем еще туманная мысль. Она окрепла в тишине многих последующих лет, превратилась в ошеломительную догадку, созрела, питаемая приобретенным позднее точным знанием, и выросла в замечательную научно-техническую идею, которая теперь сделала Константина Эдуардовича Циолковского знаменитым по всей нашей планете и, твердо верится, когда-нибудь занесет его имя в просторы вселенной, на все планеты, где только сможет обитать существо, наделенное мыслью.
