Георгий Любош - Первая практика
— Гарно робишь. Типьки преешь швыдко! — усмехнулся Коваленко и отнял лопату.
Когда Рыбаков, одеваясь, повернулся, Гриша заметил у него на гимнастерке два ряда орденских ленточек и немного успокоился.
На траншеях все не разместились, и больше половины рабочих были еще без дела. К Грише неожиданно подошла Анка. Взглянув на траншеи, она опять сморщила лоб и удивленно спросила:
— А где же колышки? — но, заметив смущение Мохова, тотчас предложила деловым тоном: — Можно еще забор поставить, ямки копать. Хотите, расставлю? Я знаю где.
Гриша обрадовался;
— Вот молодец, Анка! Давай, расставляй!
— Меня Аней зовут! — недовольно поправила девушка. — Столбы через два с половиной метра будут? Там не ищите, там этого нету, — покрутила она головой, увидев, что Мохов взялся за чертежи.
Гриша попытался вспомнить, какое расстояние бывает между столбами заборов. Да, как на зло, в голову лезли только деревенские плетни или чугунные решетки, и он, сделав вид, будто что–то прикидывает, подтвердил:
— Да, да, через два с половиной… — и подумал: «Она, наверно, знает, через сколько надо, раз так спросила». Но затем вытащил блокнот и набросал схему забора: — Нет, через два семьдесят пять делайте. Доски у нас пять–пятьдесят. Если пополам… Так, чтобы обрезков не было, — уже уверенно поправился он.
Только Анка увела всех свободных рабочих, как к Грише подошел Рыбаков.
— Товарищ студент! Каким составом будем фундамент бетонировать? Один, три, шесть или один, четыре, восемь? У меня тут скоро одно звено освободится.
«Один — это цемент, три — гравий, шесть — песок», — соображал Мохов. Как испытать в лаборатории бетонный кубик на сопротивление сжатию, Гриша знал хорошо. Но как подобрать состав необходимой прочности, он или еще не проходил или из–за волнения опять не мог вспомнить. И, ничего не ответив, он сделал вид, что заинтересовался показавшейся в траншее у Коваленко грунтовой водой, вкусно чавкавшей под сапогами землекопов.
— Вот, боюсь, придется людей сымать, насос становить, — огорченно сказал Рыбаков. — Видите, как жмет.
Гриша пригляделся. В нескольких местах из земляной стены траншеи, раздвигая мутную глинистую воду, уже на четверть покрывавшую дно, били живые прозрачные струйки.
— Зачем же насос? — радостно возразил Мохов. — Шланги есть? Тогда мы сейчас сифон устроим, здесь косогор, вода сама поднимется и по шлангу побежит. Надо только другой конец ниже дна котлована опустить.
— Ну, да как же это она с траншеи сама выпрыгнет? — усомнился Рыбаков. — Не кошка ведь!
— А вот принесите шланг, проволоку и пакли немного. Попробуем, — попросил Гриша.
Рыбаков неохотно, вразвалку пошел на склад. Когда он вернулся, Гриша, вспоминая слышанное на лекции и додумывая сам, начал показывать, как надо продернуть через шланг проволоку с паклей на конце, чтобы засосать воду.
Однако ничего не получалось. При продергивании проволоки конец рукава, как хобот напившегося слона, поднимался из траншеи, и вода из него тотчас стекала обратно.
— Ничего с этой затеей не выйдет, — махнул рукой Рыбаков.
Выручил Коваленко. Он догадался придержать шланг, и проволоку наконец удалось протащить. Шоколадный ручеек спокойно побежал из второго конца рукава, спущенного к подножию косогора. Вода в траншее начала постепенно убывать.
Бригадир долго наблюдал за ручьем, затем, еще ниже надвинув кепку, повернул ее козырьком назад.
— Чудеса! А ведь верно, и в школе, кажется, про это чего–то говорили. Только позабылось за войну. — И обернулся к Мохову: — Товарищ техник! Вы мне здесь насчет учебы поможете? Главное, чтобы чертежи читать да разбивку делать! А? Потом, может, на курсы куда устроиться. Ладно?
— Ладно. С удовольствием! — согласился студент.
Невдалеке плотники уже начали обтесывать столбы для забора. Гриша с аппетитом несколько раз глубоко вдохнул пряный смоляной запах хвойного леса и совсем повеселел.
Но скоро Рыбаков вместе с рабочими выкатил из сарая бетономешалку, и проклятый вопрос о составе бетона опять повис над Моховым. «Как неизбежность, либо месть!»… — подумал он знакомыми стихами.
Гриша было напомнил бригадиру, что для пуска бетономешалки понадобится электрик. Один из пареньков, копавших траншею, услышав это, заявил, что он у себя в колхозе проводил электрификацию, и вызвался сбегать в общежитие за когтями и инструментом.
Рыбаков тотчас ухватился за его предложение:
— Давай, Степа, давай!
Развязка приближалась. Мохов даже невольно обрадовался, когда работницы из освободившегося звена заартачились:
— Мы в колхозе на бетонах не работали, за это дело не возьмемся!
Но одна из них, полнотелая, краснощекая, прикрикнула:
— Глаза боятся, руки сделают!.. Норму только давайте, товарищ техник.
Рыбаков дружески похлопал ее по плечу:
— Ай да Крутова! Молодец, Мария! Работу делай, а наряд требуй!
Мохов хотел честно признаться, что придется подождать прораба, но откуда–то появившаяся Аня заявила:
— Наряды я сейчас всем выдам. — И, заметив удивление студента, добавила: — Я на курсах десятников учусь.
Он уже с уважением посмотрел на девушку и ругнул про себя институт: «Что же нас этому не обучают! До практики!»
О бетоне пришлось все–таки держать совет с Рыбаковым. Да только он, сперва уверенно предложивший делать один, три, шесть, как более надежный, потом заколебался:
— Слыхать было, у вас теперь по–новому подбирают. Как бы за перерасход цемента отвечать не пришлось! С этим нонче дюже строго!..
Помощь пришла неожиданно. Гриша не заметил, когда и откуда на площадке появился невысокий, плотный человек, с весело поблескивающими из–под пенсне глазами. Он сам подошел к Мохову:
— Доцент Лариков, из научно–исследовательского института. По договору о содружестве. Меня товарищ Смирнов просил именно сегодня сюда приехать. Будем знакомы. Нам с вами предстоит провести тут ряд экспериментальных работ.
— А по подбору состава бетона вы мне не сможете помочь? — робко спросил Гриша.
— Интересуетесь этим вопросом? — сразу загорелся доцент. — Наша задача как раз проверить здесь новый метод. Здесь ведь все конструкции решены в бетоне. Вы студент? Это хорошо! Значит, строго будете соблюдать наши инструкции. А то, знаете, старые производственники иногда забудут да и сделают по–привычному… А у вас это эффектно выглядит! — махнул он рукой вокруг и словно открыл перед Моховым картину, которую тот в беготне и волнениях не замечал.
На просторном зеленом косогоре живыми линиями дружно работающих людей четко вырисовывались контуры будущего здания. Там Гриша радостно различал легкую подвижную фигурку Ани.
Выше, на фоне курчавых облаков, звенья, строившие ограду, работая, будто плыли вместе со всей землей к просвету чистого, голубого неба. А в этот разрыв между облаками уже пробивалось особенно яркое после дождливых и пасмурных дней солнце.
Только теперь, охватив взглядом стройку, Мохов почувствовал ее веселый, захватывающий ритм. Он даже приосанился, снял кепку, пригладил вечно торчащие на затылке волосы и вместе с доцентом пошел к установленной на место бетономешалке.
Возле нее, сидя на столбе, как дятел, возился электрик Степа. А снизу, из траншеи, кто–то, выбрасывая землю, выкрикивал частушку:
Мне любовь свою вечор
Объяснял Степан монтер:
Жизнь твою я сирую
Электрифицирую…
Вокруг смеялись. Гриша узнал звеньевую Крутову.
— Что, подкусывает? — кивнул он электрику.
— Совсем заела девка! — как давнему приятелю улыбнулся Степа.
