Дмитрий Азов - Расти, березка! (рассказы и очерки)
— Восьмерка! — радостно закричал он. — Есть восьмерка!
Потом у Владимира словно остановилось дыхание: вторым выстрелом он выбил лишь пятерку, третьей пробоины не было вовсе. Напрасно он шарил глазами по равнодушной фанерной мишени. Пробоины не было.
Лейтенант видел, как тяжело переживает солдат неудачу.
— Не падайте духом, — ободрил он Владимира. — Первые пули легли неплохо, а на последнюю не хватило выдержки! Сержант Щекин! Потренируйте Седова еще. С таким старанием к службе, как у него, он должен стрелять отлично.
В тылу стрельбища идут занятия. Сержант подает команды на изготовку, прицеливание, проверяет, дает советы. Ложится рядом с Владимиром, кладет руку на его палец:
— Плавно, плавно жми спуск. Плавно! Теперь хорошо. Я в первый раз тоже вот так… Шел на стрельбище бойко, уверенно. Ну, думаю, столько трудился, да чтобы мимо? Сейчас все до одной пули в самое яблочко! А как прибежал к мишени да посмотрел, плохо стало: одна пробоина зияет, да и та на белом месте. «Жука» посадил. А после пошло, пошло. В соревнованиях выступал.
Умеет сержант хорошее слово сказать! Душевный он человек. И Владимиру теперь легче, уверенности прибавилось и спокойствия.
… На очередных стрельбах все было иначе. И солнце не светило, из низких туч сочился мелкий дождь. Налетал порывистый ветер, раскачивал кроны сосен. На стрельбище было неуютно, зябко. Опять волнение охватило Владимира, как и тогда. Но он гнал его прочь. Взглянул на поле. А упражнение сложнее: там, где-то впереди, мишени замаскированы, их нужно выявить и поразить в ограниченное время.
По команде солдаты занимают мокрый окоп, изготавливаются к бою.
Владимир смотрит на поле — оно словно мертвое. Только под самым носом мокрые травинки. Взгляд прощупывает каждую кочку, каждый бугорок. Может, за ними «противник»? Притаился и сейчас неожиданно откроет огонь…
И вдруг — мишень! Нужно поразить ее с первой очереди. Сейчас она снова скроется. А потом появится вот так же неожиданно еще дважды, всего на несколько секунд. Надо действовать! Владимир замер. Очередь. Мишень падает.
Теперь — в атаку. Владимир надевает противогаз, бежит по полю. Очки затрудняют наблюдение за «противником», но надо быть предельно собранным и внимательным. Так и есть! На фоне леса поднимается едва заметная мишень. Владимир припадает на колено. И опять над стрельбищем автоматная песня: «та-та-та». Эта цель тоже поражена с первой очереди. «Отлично!»
4
Юркий газик подпрыгивает на ухабах. Рядовой Анатолий Некрасов ведет машину уверенно. Второго класса добился, теперь готовится сдать на первый. Такие учения ему на руку: дорожка сложнее — полноценнее тренировка.
Впереди препятствие.
— Держись, товарищи! — предупреждает водитель.
Экипаж спецмашины — сержант Щекин, радист Седов и водитель Некрасов — спешит: ракетчики-огневики меняют позицию, а связистам надо поспеть обеспечить связь: без нее ни один ракетчик не откроет огонь. Владимир Седов видел в кино, а потом и слышал рассказ офицера на политзанятиях о подвиге связиста Василия Титаева в дни войны. Под сильным огнем врага он обнаружил обрыв телефонной линии. Но в этот момент Титаев был тяжело ранен. Теряя последние силы, отважный солдат зажал концы проводов зубами и таким образом восстановил связь.
Сейчас не война, а обычные полевые занятия, и никто не рискует жизнью, но это проверка, и очень серьезная…
На занятия выехали в ночь. А путь — через лес. Стало еще темнее. Поступил приказ: «Отрыть окоп, замаскировать машину. Быть в готовности дать связь».
Седов быстро настраивает радиостанцию. Берется за лопату, присоединяясь к Щекину и Некрасову.
Грунт трудно поддается, но солдаты копают не разгибая усталые спины, прислушиваются: не запищит ли в машине зуммер — сигнал связи. Затем — двое копают, а третий, по очереди, дежурит в машине у радиостанции.
— Перекур! — наконец командует сержант Щекин.
— Перекур так перекур! — Седов и Некрасов вылезают из окопа, хотя они, как и сержант, не курят.
Владимир Щекин улыбается в темноте:
— Думаю, тезка, не узнала бы тебя сейчас твоя Валя. Как экзамены-то у нее?
Владимир Седов смутился. Он ничего не скрывал от сержанта Щекина, да и от Некрасова, и они, конечно, знали о существовании Вали, которая учится в политехническом институте, и что Владимир скучает. Но сейчас об этом не хотелось говорить, и Владимир, поспешно спрыгнув в окоп, принялся торопливо выбрасывать землю.
Лейтенант Коваленко появился неожиданно. Сержант Щекин доложил, что окоп оборудован, связь в готовности. И в этот же момент поступил приказ: привести установки в боевое положение. Владимир немедленно передал приказ на батарею. И снова команда:
— Пуск!
Снова смена стартовой позиции.
На этот раз остановились на опушке рощи. Впереди поле и высота, ее двугорбая вершина отчетливо вырисовывается на фоне рассветного неба. Звезды померкли. Подул ветерок. На траве засверкала роса. Свежо.
Но нет времени наслаждаться рассветом. Звучит приказ: подготовить батарею к пуску. Однако в эфире возникли помехи, они мешают Седову передать приказ огневикам.
— Перейти на запасную волну! — приказывает лейтенант Коваленко.
— Есть! — отзывается Владимир Седов и бросает встревоженный взгляд на приборы. Связь прервана! Что-то с антенной? С питанием? Ах, вот в чем дело: разъединен контакт. Секунда — и неполадка устранена. Владимир облегченно вздыхает, смотрит на лейтенанта. Командир взвода улыбается:
— Молодец! Передавайте приказ на стартовые позиции!
Занятия продолжаются…
После занятий командир батареи похвалил связистов и особенно отметил Владимира Седова. От него во многом зависело, как четко будут действовать огневики.
А спустя несколько дней батарея готовилась к практическому пуску ракеты. Это было большим событием, и все солдаты и офицеры ожидали его с нетерпением. На занятиях и тренировках, на учебных выходах на позиции, все заканчивалось таинственной и грозной командой «Пуск!». Теперь же другое дело: солдаты не только увидят реальный пуск, но и реально проверят, научились ли они поражать далекую цель.
И день настал. Ракетчики прибыли на стартовую. Слышатся четкие команды. Владимир Седов передает их на позицию.
Ракета к пуску готова. Все уходят в укрытие.
— Пуск!
Клубы огня и пыли. Громоподобный грохот. Ракета устремилась в зенит, словно растворилась в безоблачном небе. Сердце, кажется, перестало биться… Но вот сообщение: цель поражена. Солдаты поздравляют друг друга. Боевая задача выполнена.
Сержант Щекин локтем подтолкнул Владимира:
— Си-ила?! В этом успехе, тезка, и наша доля.
— А я подумал, — признался Владимир, — посмотрел бы отец сейчас! Он из простой пушечки восемь танков подбил, а если бы из этой стрелял?
— Это верно, Володя. В наших руках такое оружие, какое отцам и не снилось.
5
Герой Советского Союза генерал Михаил Иванович Соболев многое мог рассказать солдатам о Великой Отечественной. Пережитое, выстраданное не уходит из памяти. Иногда такой стороной обернется, что тугой комок подступает к горлу и непрошеные слезы застилают глаза. А сколько может он рассказать о подвигах советских солдат, проявлявших массовый героизм! Вот хотя бы в сорок третьем, в дни Курской битвы, под Понырями…
Генерал говорит и видит устремленные на него глаза молодых солдат. Но он еще не знал, что один из них слушает его с особым вниманием. А Владимир Седов и верно насторожился, едва генерал начал рассказ о битве на Курской дуге. Где-то под Курском погиб старшина Константин Седов, отец Владимира.
Генерал рассказывал…
… Они сели передохнуть. Устали за ночь, оборудуя огневую позицию. Сидели, курили — командир огневого взвода лейтенант Скрылев, сержант Сапунов, старшина Седов.
Старшина вздохнул:
— Письмишко бы написать домой. Пятого июля моему младшему будет год. А я еще не видел его!
— В историческое время родился у тебя сын, — заметил Скрылев.
— Время-то историческое, а немец прет… — Седов поднялся, схватил лопату. — Но получит же он когда-то сполна, проклятый!
Подошел командир полка. Старшина Седов выскочил из окопа:
— Окоп готов. Расчет подготовлен… Докладывает командир орудия…
Командир полка улыбнулся:
— Вижу!
Первый расчет старшины Седова — лучший в полку. На днях полковник вручил Седову медаль «За отвагу». И сейчас похвалил:
— Позицию правильно выбрали. Отсюда прямой наводкой бить хорошо. Есть данные, что противник сосредоточил против нас много танков.
— Мои ребята и против танков не дрогнут, — заверил старшина. — Бронебойных достаточно.
